О БРАКЕ. Знаешь, сын, я бы хотел здесь оставить для...
О БРАКЕ.
Знаешь, сын, я бы хотел здесь оставить для тебя небольшое эссе на тему «Я научился жить в браке». Возможно, некоторые вещи тебе откроются только тогда, когда ты сам пройдешь этот путь. Но многое я попытаюсь пояснить.
Я научился жить в браке. Это не так, как пишут в книгах и показывают в сериалах.
Например, я не знал, что брак – не только красивое свадебное платье, клятва в вечной любви и влюбленные глаза женщины, но еще и счета за электричество, распределение бюджета бесхитростным, но мудрым и финансово грамотным путем: мои деньги – это наши деньги, ее деньги – это лишь ее деньги.
Я не знал, что брак – он, словно второй отец, обучит всему: начиная с того, как правильно класть плитку, клеить обои, и заканчивая тем, как разбирать и собирать стиральную машину. Кстати, после четырех лет брака я неожиданно понял, что могу подрабатывать сантехником.
Я не знал, что жена – это не только вечная любовница, жрица любви, храм похоти, но еще и великий серый кардинал. Последние несколько лет я начал замечать, что зачастую серьезные решения, которые мы принимаем вдвоем, она уже давно приняла сама и спокойно ждет, когда я наконец дойду до истины.
Я не знал, что умная жена – это не только открытая библиотека (бери и читай, познавай, будь умнее), но еще и вечный пинок под задницу (не сиди ровно, действуй, развивайся, мы должны жить лучше). Нет более убедительного мотиватора, чем жена! Поверьте, я слушал лекции Кийосаки, Грейс, Роббинса, но так, как преподносит информацию жена, – не преподносит никто. Если у тебя что-то не получается, значит, ты недостаточно мотивирован.
Я не знал, что закон счастливого брака – это изначально выбрать подходящего для тебя человека и строить с ним отношения на абсолютном доверии и уважении. Ничто так не расслабляет женщину, как доверие к мужчине и уверенность в завтрашнем дне. Ничто так не расслабляет мужчину, как отсутствие пинка под зад!
Я не знал, что, получая жену, я получаю психолога, лучшего друга, любовницу, вечного союзника в любой войне, мудреца и ребенка в одном лице. В те минуты, когда кажется, что меня не поймет никто на этом свете, подходит жена, молча слушает и понимает.
Я не знал, что высказывание Булгакова: «Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит» я по-настоящему пойму только в браке. Тот, кто любит, всегда перенимает страдания того, кого он любит – это истина.
Я не знал, что любовь куда-то уходит с годами, вернее, что не бывает вечной любви, которую можно было бы один раз зажечь, а затем всю оставшуюся жизнь наслаждаться теплом огня. Любить годами – это значит постоянно влюбляться. Снова и снова… Любовь погибает в душах тех, кто не умеет прощать. И пробуждается раз за разом в душах, умеющих изо дня в день находить прелесть в своем любимом.
Я не знал, что влюбляться в одного человека всю свою жизнь – это искусство. Что забота порой ценнее дорогих подарков. А обыкновенные прикосновения и объятия в «спокойную погоду» красноречивее Шекспира говорят о чувствах.
Из книги "Слова, которые нам не говорили родители". Вячеслав Прах
Александр Ширвиндт, "Старость средней тяжести"К...
Александр Ширвиндт, "Старость средней тяжести"
К старости вообще половые и национальные признаки как-то рассасываются…
Я глубоко пьющий и активно матерящийся русский интеллигент с еврейским паспортом и полунемецкими корнями. Матерюсь профессионально и обаятельно, пью профессионально и этнически точно, с женщинами умозрительно возбужден, с коллегами вяло соревновательно тщеславен. Но умиротворения нет…Времени, отпущенного на жизнь, оказалось мало..
Смерти я не боюсь… Боюсь выглядеть старым. Боюсь умирания постепенного, когда придется хвататься за что-то и за кого-то… Я красивый старик, боящийся стать беспомощным..
В общем, диагноз – «старость средней тяжести».
В нашем возрасте (от 75-ти и выше) ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать.
Я столько раз бросал курить, но ни к чему хорошему это не привело. Возвращался обратно к этому пороку, пока сын, которого я очень слушаюсь и боюсь, не сказал: «Всё, хватит».
А потом меня навели на замечательного академика, предупредив, что он никого не принимает, но меня откуда-то знает и готов побеседовать.
Я собрал полное собрание сочинений анализов мочи и поехал куда-то в конец шоссе Энтузиастов.
Особняк, тишина, ходят милые кривоногие дамы в пластмассовых халатах. Ковры, огромный кабинет. По стенам благодарственные грамоты от Наполеона, от Петра I, от Навуходоносора… И сидит академик в золотых очках.
– Сколько вам лет? – говорит.
– Да вот, – говорю, – четыреста будет.
– Мы, значит, ровесники, я младше вас на год.
Когда он увидел мою папку анализов, взмахнул руками: «Умоляю, уберите».
Мне это уже понравилось. Заглядывать в досье не стал. «А что у вас?» Я говорю:
– Во-первых, коленки болят утром.
– А у меня, наоборот, вечером. Что еще?
– Одышка.
– Ну это нормально.
– Я стал быстро уставать.
– Правильно. Я тоже. В нашем возрасте так и должно быть.
И я успокоился. Раз уж академик медицины чувствует себя так же, как и я, то о чем тогда говорить?
На прощание я сказал, что бросил курить.
Он посмотрел на меня через золотые очки:
– Дорогой мой, зачем? В нашем возрасте ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать. Доживаем как есть..
Я поцеловал его в грамоты и ушел. Гений!
