только проверять не стоит, там ограничений стоит по заводу, максимум два раза так можно
только проверять не стоит, там ограничений стоит по заводу, максимум два раза так можно
только проверять не стоит, там ограничений стоит по заводу, максимум два раза так можно
Незнакомец
Старик очнулся в лесу, голым, в одиночестве, лишь вороны каркали над ним на деревьях. Он играл в этом лесу много лет назад. По крайне мере, ему так показалось, но он не был уверен. Память порой играет с нами странные трюки. Он задался вопросом, что он делает в этом лесу. Где его сиделка, полная женщина, имя которой он никогда не мог запомнить? Ему не нравилась компания этой женщины, и её отношение к нему, она обращалась с ним так, словно он был маленьким мальчиком. Он смутно помнил, что однажды даже попытался убежать от неё, но полиция нашла и вернула его. Может быть, он снова сбежал?
Ему также стало интересно, что случилось с его одеждой. Тем не менее, ему не было холодно. Листья на деревьях были пожухлыми, и земля вокруг была покрыта опавшими листьями. Значит сейчас осень? Если так, то должно быть холодно, или прохладно по крайней мере. Но старик не замёрз. Ему было тепло и уютно.
“Томас”,- раздался издалека голос. Испугавшись, старик повернулся, чтобы увидеть, кто зовет его. У Томаса было слабое зрение, и он был без очков. Вдалеке он смог разглядеть фигуру мужчины, который приближался к нему. В этом тёмном лессу он казался тенью сошедшей с деревьев.
Несколько чёрных дроздов взлетели с земли, когда он приблизился, а для Томаса незнакомец казался жуткой, надвигающейся тьмой.
“Да”,- ответил Томас. Он прикрыл свои гениталии руками. “Кто ты?”- голос Томаса дрожал, когда он задал этот вопрос, и он ощутил стыд от того, что показал свой страх.
Незнакомец подошел ближе, и его черты стали различимы. Незнакомец оказался молодым человеком, лет двадцатипяти, тридцати, и симпатичным. Томасу показалось, что он его знает, но он не был в этом уверен. Может быть это его друг или родственник, который пришёл вернуть его домой, вернуть к этой толстухе, которая постоянно заставляла его пить таблетки и ложиться спать?
“Том”,- сказал незнакомец с улыбкой. “Ты знаешь, кто я. Я рад, что нашел тебя. Ты готов идти?”
Незнакомец был одет в черную футболку и джинсы. Молодой человек был мускулистым, с темными волосами и глазами. Томас подумал, что незнакомец великолепен, и ощутил какую-то тоску, странную жажду чего-то, чего он не мог вспомнить.
“Я не знаю тебя”,- сказал Томас. “И никуда с тобой не пойду!”- Томас удивился, как зло прозвучал его голос, и сколько страха в нём было. Он ненавидел себя за то, что он старик, который не в состоянии в половине случаев вспомнить даже, кто он такой, без напоминания полной женщины, которая заботилась о нём.
“Ты знаешь меня, Том”,- сказал незнакомец. “Мы играли с тобой в этих лесах, помнишь?”
Томас не помнил, чтобы он когда-либо играл с этим человеком. Когда они могли играть с ним? Он был намного моложе Томаса. Молодой человек ещё даже не родился, когда Томас был ребёнком.
“Я никогда не играл с тобой!”- Воскликнул Томас. “Кто ты?”
Незнакомец улыбнулся и подошел ближе. “Ты играл со мной, Том. Много лет назад, ты подобрал меня на дороге, когда я ездил автостопом, и привёл меня в этот лес”.
У Томаса промелькнула искра, неприятное воспоминание, которое пыталось выбраться на поверхность, но так до конца и не появилось. Томас не мог вспомнить подробности, но ощущение было таким, что воспоминания не обрадуют его.
“Ты был таким доброжелательным. Мы разговорились о песне, которую услышали по радио. Оказалось, что мы оба любим Битлз”.
“Нет. Я не помню. Я тебя не помню”.
“Я был не единственным, кого ты сюда приводил”,- сказал незнакомец. Он указал на что-то позади Томаса. Томас повернулся и увидел, что позади него стоит маленький мальчик со светлыми волосами, одетый в синюю рубашку, но голый снизу. Ноги мальчика были в крови, и от него воняло гнилью. Томас почувствовал приступ рвоты, но его так и не вырвало. Он не мог ни облегчить свой желудок, опорожнив его, ни оторвать взгляда от ужасного зрелища.
“Дэвид был намного моложе меня”,- сказал незнакомец. “Когда я встретил тебя, ты был уже более уверен в своём мастерстве”.
Незнакомец положил руку на плечо Томаса, и развернул его к себе, заставив взглянуть в свои пронзительно-тёмные глаза. “К тому времени, когда я встретил тебя, ты уже не испытывал проблем с убийством людей твоих размеров”.
Томас убрал руки от своей промежности и оттолкнул незнакомца. Он повернулся, чтобы убежать, но перед ним встал полураздетый мальчик, в его глазах застыл полный ненависти взгляд. Мальчик стоял там не один. За ним стоял ещё с десяток мальчиков, некоторые были голыми, некоторые одеты. Все были в крови, и от всех пахло трупным запахом.
Давно забытые воспоминания вышли, наконец, на поверхность.
Томас всегда был осторожен. Его ни разу не поймали, и ни разу ни в чём не заподозрили. Томас хоронил тела глубоко в лесу, единственным свидетелем его преступлений была его собственная память, и даже она была уничтожена маразмом и слабоумием, когда старость настигла Томаса. В конце концов, не закон наказал его, а время.
Вороны закаркали на вершинах деревьях. Птицы были молчаливыми свидетелями его преступлений в этих лесах, и теперь, каркая, они, казалось, зачитывали ему суровый приговор.
Дети перед Томасом заулыбались, и зубы их были остры, как собачьи клыки. Он повернулся и хотел убежать, но незнакомец преградил ему путь.
“Том, ты не можешь убежать от этого”.
“Отпусти меня!”- закричал Томас. “Это было давно. Я изменился. Я постарел. Отпусти меня!”
“Ты не ответил за то, что натворил, Том”. Незнакомец приблизился к Томасу так близко, что мог поцеловать его, если бы захотел, и Томас удивился, что в глубине души желает этого поцелуя.
“Мы все платим за наши преступления, Том. Рано или поздно”.
Незнакомец улыбнулся, и обнажил свои острые клыки. Томас закричал, когда получил свой поцелуй, и незнакомец впился в его шею. Дети схватили тонкие ноги Томаса, и начали кусать его.
Вороны молча наблюдали за происходящим с деревьев.
Черви за щекой
Мальчик по имени Петя был сиротой, поэтому жил с бабушкой. Бабушка его очень любила и все время сюсюкалась с ним. Когда она кормила его, Петя часто не хотел есть и затыкал еду за щеки. А бабушка незаметно для внука клала себе на палец кусочек еды, касалась его щеки и говорила:
— Смотри, уже червяки за щекой завелись, а ну глотай!
Петя боялся и глотал.
Однажды Петя куда-то пропал. Бабушка всех соседей обошла, все дома и подъезды осмотрела — нет нигде. Написала заявление в милицию, но те тоже не смогли найти мальчика.
Прошёл месяц, и внезапно Петя сам вернулся. В час ночи он постучал в дверь бабушкиной квартиры. Та открыла, увидела внука и бросилась его расцеловывать. А Петя ей сказал:
— Бабушка, я хочу покушать.
Бабушка тут же из холодильника вытащила всё, что там есть — борщ, салатик, колбасу. Разогрела борщ, усадила внука за стол и стала кормить. А Петя по привычке опять еду за щеки стал затыкать. Бабушка только хотела напугать его, что червяки у него за щекой завелись, как вздрогнула, заметив, что у внука по щеке взбирается опарыш. Увидев, как она изменилась в лице, Петя скорчился, провел ладошкой по щеке, размазав червя по коже, и сказал:
— Знаешь, бабушка, а я знаю, что у меня там черви завелись...
С этими словами он встал из-за стола. Бабушка сидела с открытым ртом. Петя шел по коридору, пошатываясь, а рядом со входом в комнату упал. Бабушка подбежала и подняла внука. Он не двигался. Старушка испугалась, уложила внука на диван, вызвала «скорую». Пока врачи ехали, она металась из угла в угол, хватала мальчика за руку, пульс щупала, но Петя не подавал признаков жизни. Приехавший врач наклонился над мальчиком и вдруг резко выпрямился:
— Женщина! Вы с ума сошли? — в ужасе воскликнул он. — Мальчик же давно мертв! Смотрите, он уже разложился, у него полный рот червей!
Бабушка рыдала и говорила, что всего полчаса назад кормила внука борщом. Врач сделал звонок. Труп малыша забрали, а бабушку отвезли в милицию. Сказали, что она убила внука месяц назад, ударив его по голове чем-то тяжелым. Суд признал её невменяемой, и старуху до конца жизни поместили в психиатрическую больницу.
удобный передвижной штатив, с возрастом становится всё выше