Ножик из поезда

Друг рассказывал. Ехал он из Омска в Уфу. До нашего самого сурового города его подбросили на перекладных, а в Челябинске он ночью садился в плацкарт. Залезает в вагон, кругом ворчат те, кто уже давно спать лёг. А другу особо и ложиться не хочется. Подходит к своему верхнему боковому, удача: сосед снизу не спит, сидит и бутерброды с колбасой трескает. Друг подсел, они быстро и легко познакомились, сосед стал охотно бутербродами угощать. Из дорожной сумки достали водочку и через час уже шёпотом обсуждали начальников и родню. А у друга в Уфе драма была, он как раз незадолго до этого с девахой своей разошёлся, со скандалами, обвинениями, битьём сервиза и так далее. Деваха от него, оказывается, ходила налево, направо и во все стороны, ну а он прикипел к ней, так что история для него была больная. Стал он про это соседу рассказывать, сосед слушает и во всём ему поддакивает: да, зараза, стерва, ну и десяток непечатных слов дальше. Ещё где-то через час они от водочки вырубаться стали, расползлись по своим полкам, друг лёг и прохрапел до самой Уфы, а когда проснулся и одеваться стал, соседа уже не было, и бельё на его полке было собрано. Сунул руку в карман – а там лежит ножик, которым сосед колбасу нарезал. Помнит смутно, что вроде зачем-то ему сосед этот нож совал, мол, бери, у тебя вот нет своего, в дороге ещё пригодится хлеба нарезать и мало ли чего. Небольшой, простой, за такой в отделение не тащат. Складной и ещё с ручкой какой-то забавной, перламутровой с каким-то цветочком, друг ещё подумал тогда, что чуть ли не у его бабушки такой дома был.

Выходит он, значит, в Уфе, и в ближайшем переулке к нему два бухих гопника пристают. Причём гопота – дрищи, которые вяло на ногах держатся, от них можно было и просто отбрехаться и уйти побыстрей. А тут что-то другу кровь в голову бросилась, так захотелось уделать этих хмырей. Одному кулаком в морду, другому, кровища брызнула, у хмырей пьяные слёзки от жалости к себе по мордам стекают. Друг в какой-то момент опамятовался, дал дёру, потом уже шёл и думал – чего это со мной? Садистом до этого никогда не был. Разжал сведённый кулак, а в нём тот складной ножик с бабкиным перламутром стиснут, как был, неразобранный.
Решил к бывшей своей зайти, «ещё один последний раз» всё накипевшее высказать. Во дворе соседа её увидел, с которым не особо в ладах был. И прямо перед глазами у него вдруг пронеслось, вон арматурина неприбранная лежит, щас бы его от души треснуть. Друг глаза закрыл, продышался и в подъезд понёсся. Нифига себе, думает, что ж за день-то такой, водкой его, что ли, полынной в поезде угощали? Никогда раньше дичи такой в голове не было.
Ну и к бывшей своей он, конечно, зря пошёл, и впустила она его зря – тоже поорать была любительница, ну и понеслось у них всё по старой. Когда она ему сказала, всё, что думает обо всех его достоинствах, включая самое главное, у друга моего пелена будто глаза застлала. Как наяву увидел, что сейчас «бабкин» ножик из кармана вытащит, и по шее её, вон вена под тонкой кожей бьётся, будто прозрачная, и получит стервозина за всё «хорошее». Но у друга моего всегда стержень в характере был крепкий, видать, и тут выручил.

Друг изменившимся голосом ей проорал: «Ленка, *** отсюда!!!», ну и, видно, что-то у него такое необычно жуткое в этот момент в лице появилось, что деваха на своём потоке ругательств запнулась, замолчала, глаза у неё округлились по пять рублей, и она к входной двери понеслась. И слава богу, иначе друг бы после того дня надолго на нары отправился. Деваха сбежала, друг за стол сел, голову руками обхватил, перед глазами круги кровавые лопаются. Нашёл в холодильнике водки, трясущимися руками налил, хлопнул, думает, да что ж это со мной творится-то такое, раньше и до мордобоя не был охотником, и убивать никого никогда в мыслях не было. И, говорит, как-то вдруг машинально на балкон вышел, ножик тот дурацкий из поезда достал, размахнулся получше и в кусты внизу забросил. Посидел ещё в квартире, голову проветрил, полегчало ему вроде, и к себе пошёл. Потом перед девахой той холодно извинился и больше никогда с ней дел никаких не имел, и похожей жути с ним уже никогда не повторялось. А что с тем ножом стало, не нашёл ли его ещё кто – чёрт знает, но вроде про «всплески насилия», как говорят криминальные сводки, в тех местах потом слышно не было.