Убийца Джефф. Дни после убийств

- Тшшш, - сказал Джефф. - Усни.
Тело Лью несколько раз дернулось и застыло. Лью умер. Джефф ухмыльнулся и спрятал нож в карман.
Это его первый день, когда он предстал перед миром новым человеком. Даже не человеком, а 14-летним убийцей... И как же это ужасно все выглядит! Но Джеффа не мучает совесть. Она сама подсказала ему "верное" направление. Но кто, а главное ЗАЧЕМ превратил Джеффа в безжалостного убийцу? ЧТО он сделал?
Парень вышел из комнаты и бесшумно закрыл за собой дверь. Он взглянул на часы - 3 часа ночи.
"Можно успеть совершить пару-тройку убийств..." - пронеслась в голове Джеффа мимолетная мысль.
Убийца бесшумно приблизился к окну. Оно было раскрыто настежь. За окном начинался замечательный парк.
Комната находилась на 1 этаже, и можно было легко выпрыгнуть из окна прямо на главную дорожку в парке и скрыться за высокими елями.
Джефф решил выйти из дома через окно. Вылезая, он задел сигнализацию. Она противно и громко запищала.
"Черт! - пронеслось в голове у Джеффа. - Задел все-таки". Он быстро выбрался из окна и за пару мгновений оказался в парке.
Вдалеке запиликала полицейская машина. Джефф спрятался за елью. И вовремя. Из-за угла выскочила полицейская машина. Из нее буквально вылетели 6 полицейских.
- Быстро обыскать дом! Быстро, быстро! - донеслось до ушей убийцы. - Он не успеет убежать.
Послышался топот ног. По лестнице неслись 2 полицейских.
Тут раздался страшный крик. Полицейские увидели Лью, брата Джеффа.
Убийцу не интересовало, что будет дольше, поэтому он надел на голову капюшон и, как мимолетная тень, пронесся между деревьями. Обогнув фонтан, он вышел в город. Только тут он смог вздохнуть полной грудью.

Старый, безликий друг.

Джефф шел по улицам пустынного города. Вдалеке приятно шелестели листья старого дуба. Все было волшебно, если не считать убийцу без дома...
Парень шел, засунув руки в карманы и пинал пустую банку из-под Кока Колы. И о чем-то размышлял. Но о чем? Может, о том, каково это, - быть убийцей? А может, о том, кто его превратил в безжалостного убийцу?
Тут Джефф услышал женский шепот. Он зашел за угол дома. Так и было - там стояла девушка. Она мило с кем-то болтала по телефону. Парень уже вынул из кармана нож, но что-то заставило его положить его обратно. Он просто стоял и смотрел на девушку. Она была восхитительна: белокурые волосы, карие, глубокие глаза...
Парень быстро прошел мимо нее. Девушка обернулась и уставилась на него, мол, что тут люди делают в 3 часа ночи? Но она ничего не сказала, а лишь ушла в другую сторону.
Джефф перешел несколько дорог. Увидев какую-то девушку, он подкрался к ней и...
Как вы догадались, он ее убил. Сзади послышалось ужасное шипение.
Джефф обернулся. Там стоял безликий человек, сзади которого развивались на ветру щупальца. Существо ужасно шипело.
- А, Джефф, это ты? - добрым голосом, которого не должно быть у человека без лица, сказало существо.
- Слендер? Привет, бро! - Джефф обернулся и посмотрел с ужасной улыбкой на существо.

Беседа.

- Что за?.. - опешил Слендер, посмотрев на лицо Джеффа. - Ты сильно изменился...
- В лучшую сторону, - закончил парень.
- Что ты тут делаешь?
- Убиваю.
- Что? Ты же был нормальным парнем, когда мы познакомились.
- Помню. Осенний лес, записочка... Честно сказать, я тогда немного испугался.
- Но почему ты стал убийцей?
- Да так... Знаешь, Слен, это невозможно объяснить словами. И кстати, почему ты на меня зашипел?
- Да просто я иду по городу, намечаю жертву, а тут кто-то приходит и убивает ее.
- Понятно. А почему ты в городе, а не в своем лесу? - спросил Джефф, пряча нож в карман.
- Да ты представляешь, наш лес закрыли!
- То есть как?
- А вот так. Теперь там каждый день проходит по несколько человек, и, видя что-то странное, например, мою записку, берут ее на моих глазах и сжигают. Нахальство.
- Ага... А ты где живешь-то?
- Где? Да нигде. Вот бы миллионера какого-нибудь убить, да и заграбастать его дом себе.
- Ладно,бездомный ты наш. У меня жить будешь?
- Буду.
И друзья неспешно пошли по направлению к дома Джеффа. Полиция уже уехала - Джефф это знал точно.

Убийство на Большой улице.

Слендермен и Джефф шли по пустынным улицам, изредка пугая людей, но не убивая их. Зачем тратить время впустую?
- Знаешь, я тут подумал...
- Да, Джефф?
- Если ты будешь жить у меня , тебе придется прятаться от людей.
- В смысле?
- Ну просто... Ты знаешь, я убил свою семью и...
- Стоп. Что? Это... как-то... - в Слендере проснулась какая-то жалость.
- Ну да, я понимаю, убить людей, которые вам дороги... -замялся Джефф. - В общем, тебе придется прятаться, потому что я вылез через окно и случайно задел сигнализацию. Приехали полицейские, все такое... Нужно быть более осторожными - вдруг они там стоят и чистят дом?
- Это да... - Слендермен повернулся к Джеффу. - Ну а все-таки, зачем ты их убил?
- Я не хочу об этом разговаривать, - отрезал Джефф.
Через пару минут парни дошли до дома Джеффа. Никого не было. Внутри тоже все тихо.
- Пошли, - шепнул Джефф и осторожно открыл дверь.
Никого не было. Парни обшарили весь первый этаж. Затем, поднявшись по лестнице наверх, пробежались по комнатам. Никого не обнаружив, Джефф пошел к себе в комнату и растянулся на кровати.
- Располагайся, - улыбнулся Джефф. - Можешь - у меня, можешь - у Лью. Там все равно никого нет.
- Хорошо, у Лью, - согласился Слендермен и поплелся в комнату.
***
Настало утро. Слендермен уже проснулся и ждал друга в гостиной, рассматривая фотографии. Вот Джефф с родителями, вот - с братом в лагере... И зачем ему нужно было их убивать?
Слендермена разбудил бодрый голос Джеффа. Он стоял сзади и крутил нож.
- Привет.
- Привет, - в тон ответил ему Слендермен и быстро положил альбом с фотографиями на место.
- Что делать будем? - спросил парень, садясь на диван и включая телевизор.
Там были лишь помехи. Джефф недоуменно повернулся.
- Прости, привычка, - сказал Тонкий Человек и отошел от дивана.
Помех уже не было. Были новости.
- Сегодня на Большой улице произошло страшное убийство, - послышался женский голос из телевизора. - Были найдены 2 взрослых и один детский труп. Убийцу не нашли, но предполагается, что это был серийный убийца, который уже давно шастает по улицам.
- Еще один? - усмехнулся Джефф.
- Ладно, ты пока смотри, а я погуляю. У вас маски есть? - подошел Слендермен к Джеффу.
На телевизоре опять появились помехи. Они гудели в ушах, и Джефф выключил телевизор.
- Есть. На 2 этаже, на складе, в большом синем пакете.
- Хорошо, спасибо, - Тонкий подошел к лестнице.

Продолжение следует...

Старое кладбище с перевернутыми крестами

Данный случай произошел много лет тому назад, и даже молодой мужчина, о ком эта история, уже не может с уверенностью сказать, правда то была или же нет.

В одно лето некому молодому человеку частенько приходилось ездить на автомобиле по работе. Расстояние, которое он проезжал было достаточно приличным (приблизительно четыреста километров в одну сторону), да и на трассе к тому же регулярно велись ремонтные работы, потому молодому человеку приходилось совершать объезд по проселочным дорогам. Но все же работа требовала своего, и с этим мужчина поделать ничего не мог. Однажды ему нужно было к восьми часам утра быть на одной очень важной встрече, а добираться до места, конечно же, нужно было также на машине.

Молодой мужчина пораньше выехал, так как не хотел опоздать. В любом случае, считал он, лучше приехать пораньше, чем опоздать на подобное мероприятие. Выехал он, как и планировал, рано и добрался до трассы, которая оказалась совершенно пустой. На улице было еще достаточно темно, но ночь была ясной. Доехал молодой человек почти до средины трассы, когда часы показали четыре часа утра. В какой-то момент ему стало как-то не себе (жутковато) и мужчина вдруг поймал себя на том, что старается в придорожных кустах и тенях разглядеть какое-нибудь чудище… Затем он включил музыку и ему стало чуть веселее.

Музыка хоть и была включена достаточно громко, но все же через некоторое время водителя стало клонить в сон, и он прикрыл глаза буквально на одну секунду. Мужчина едва не уснул, но тут машину подкинуло на какой-то кочке. Молодой человек, тут же открыв глаза, обнаружил, что едет по дороге, которая почему-то напоминала проселочную. В тот момент водитель, не особенно обратив на это внимание, не нашел в том ничего странного, а списал все на регулярно проводимые на трасе ремонты. Ему показалось, что он, не помня как, свернул с трассы на эту дорогу. Эта дорога была достаточно узкой, и с обеих сторон от нее располагался густой лес.

В это время (приблизительно около пяти часов утра) сменилась погода и на улице начал накрапывать дождик, который непонятно откуда взялся, так как небо всего полчаса назад было совершенно безоблачным. Совершенно неожиданно вдруг появилась развилка и указатель, который обозначал объезд плохого участка дороги. Водитель свернул туда, куда направлял указатель и увидел еще одну табличку, на которой была надпись «Ведьмин погост 6». Мужчине не особо понравилось название то ли деревни, то ли поселка, а шестерку он принял за расстояние (шесть километров), а, немного приглядевшись, увидел, что кто-то (или детишки, или кто еще) нахулиганил и дописал еще две шестерки. Не будучи особенно суеверным, мужчина после этого почувствовал себя не в своей тарелке, ему стало не по себе.

Данное ощущение не покинуло водителя, даже когда он выбрал другую кассету и еще громче включил веселую музыку в автомобиле. От страха и ощущения того, что нечто плохое должно случиться мужчине захотелось курить. Влажными руками молодой человек начал искать зажигалку, которая лежала всегда возле коробки передач и на несколько секунд отвлекся. Вдруг под колеса автомобиля бросилась какая-то тень. Мужчина, будучи и так уже достаточно встревоженным, не смог рассмотреть, что бросилось под колеса, и судорожно вдавил в пол педаль тормоза. Автомобиль замер как вкопанный. Покрытый липким потом, трясущимися руками водитель открыл дверь и вышел из машины с нехорошим предчувствием.

Капот автомобиля оказался совершенно цел и молодой человек совершенно никого не обнаружил ни около машины, ни под ней. Конечно же, водитель чувствовал себя больше, чем странно. Он еще раз прошелся вокруг автомобиля убедился в том, что ни повреждений, ни следов кого бы то ни было нет. Молодой человек нашел все-таки зажигалку (почему-то она оказалась на заднем сидении) и, нервно озираясь по сторонам, закурил.

На улице стояла могильная тишина, не было слышно ни единого звука (не пели птицы, не лаяли собаки, даже сверчков не было слышно). Тут мужчина увидел недалеко расположенный лес, а рядом с ним какой-то покосившийся заборчик за которым можно было разглядеть несколько крестов. Именно кресты обратили на себя внимание молодого человека, так как из того места, где он стоял, казалось, что они буквально перевернуты. И еще за заборчиком что-то светилось. Не сразу поверив своим глазам, водитель подошел на несколько шагов ближе к странному кладбищу. Да, огоньки на самом деле были (совсем маленькие, но достаточно ярко светящиеся) и они начали потихоньку приближаться к человеку… Молодой мужчина вдруг почувствовал, что не может сделать ни одного движения, он был как будто парализован, а также заворожен этими огоньками. Ему было очень хорошо и спокойно, а от недавних страхов и переживаний не осталось ни следа.

Вдруг мужчина обнаружил, что его ноги двигаются сами по себе. Молодой человек, пребывая в состоянии неестественного покоя, направлялся навстречу огонькам. Как только он обнаружил, что ноги сами несут его к старому погосту, его тут же покинуло спокойное и умиротворенное состояние, и мужчина со всех сил стал сопротивляться той силе, что притягивала его к кладбищу и передвигала его ноги. Молодой человек покрылся потом, у него болели мышцы, и страх с паникой все больше охватывал его по мере приближения к злосчастному забору. Огоньки приближались все ближе…

Вдруг на улице стало очень светло, а огоньки каким-то непонятным образом стали темными и собирались вместе, все ближе приближаясь к человеку. Мужчина едва не потерял сознание от страха, когда увидел что на фоне леса, будто бы из воздуха образовалась какая-то, отдаленно похожая на человека, высокая тень, а ноги его продолжали идти по направлению к кладбищу.

Темные шарики почти окружили человека, тень постепенно приближалась к нему (оказалась она намного выше любого человека) и тут резко включился магнитофон в машине. Мужчина тут же обрел контроль над своим телом, молниеносно бросился к машине и стал заводить двигатель, большими от страха глазами нервно поглядывая в сторону существа и шариков. Хоть машина и была достаточно новой и всегда заводилась буквально с полуоборота, но в данный момент двигатель заводиться никак не хотел.

Все же с четвертой попытки машина завелась и мужчина как полоумный надавил на газ… Он смотрел в зеркало заднего вида и видел, что небо начало темнеть, а из леса выплыло какое-то большое и черное облако, что было усыпано небольшими огоньками. Добавив еще скорости, мужчина немного перевел дух и увидел перед собой трассу. Снова дорога сухой была, а небо – совершенно ясным. Молодой человек благополучно добрался до места назначения и постарался забыть про жуткое происшествие…

Через некоторое время один из друзей мужчины рассказал ему, что в той страшной деревне за последние несколько недель нашли трех мертвых людей.

Сумасшедшая старуха

Ребята, расскажу одну историю. Я устроился менеджером по продажам водных счетчиков. В один мрачный октябрьский день я, как обычно, поднялся на 9-й этаж панельного дома на улице Норвежской. Я должен был обзвонить все квартиры и пригласить жильцов на собрание, которое должно было пройти на первом этаже. Как и всякий раз, кто-то обещал прийти, кто-то отнекивался, кто-то подходил к двери, смотрел в глазок и не открывал. 

Вскоре я добрался до второго или третьего этажа — точно не помню — и позвонил в квартиру №57. Из-за деревянной обшарпанной двери послышался голос: «Кто ты?». Я, в свою очередь бодро и громко начал объяснять, что сейчас в подъезде будет проведено собрание, что я представитель лучшей во Вселенной фирмы и всю прочую лабуду. Тот же голос вновь спросил: «Кто ты?» (я не мог определить, кому он принадлежит — мужчине или женщине, но было понятно, что со мной разговаривал старый, выживший из ума человек). Я немного растерялся, но вновь представился — Сергей Максимов, менеджер фирмы «Скамтек». После третьего вопроса: «Кто ты?» — я понял, что говорить бесполезно, и пошел дальше, вот только за злополучной дверью всё чаще, громче и злее раздавался этот вопрос. В связи с тем, что на лестничной площадке шум нарастал, я отправился вниз, на первый этаж. Там уже собрались три старушки, с которыми я еще раз поздоровался, раздал визитки и начал развлекать своими сказками о фантастической экономии на квартплате. Всё поначалу шло хорошо, но минуты через три шум из 57-й квартиры стал слышен и внизу — стало неудобно разговаривать. Вниз спустилась женщина с 4-го этажа и сказала одной из старушек: «Валентина Павловна, там эта проснулась, идите домой…». Старушки всей гурьбой забрались в лифт и умчались в свои квартиры. Мне же спустившаяся женщина сказала: «А вы уходите, сегодня не придёт никто уж, давайте-давайте».

Да, рабочий вечер начался неудачно. Я вышел из подъезда на промозглый уличный воздух. Уже темнело, в окнах домов горел свет. Я отошел от дома на пару метров и взглядом нашел окна квартиры №57. Свет не горел, но занавеска дернулась, едва я поднял на нее глаза.

Нужно было работать дальше. В следующем подъезде всё прошло гораздо лучше. Людей пришло больше, все взяли мои визитки, дали мне предварительное согласие на заключение договора, да и собрание проводили на улице, а не в вонючем подъезде. Вдруг в свете фонаря, освещавшего соседний подъезд, появилась комичная фигура старухи в зелёном пальто, надетом поверх какого-то немыслимого халата, больше похожего на тряпку. На голове этого пугала была надета драная ушанка, а на ногах — шерстяные носки, в которых старуха вышагивала по асфальту. «Короста идёт, — сказала женщина в годах, пряча мою визитку в карман. — До свидания, Сергей».

Остальные жильцы дома тоже начали клонить разговор к концу, и чем ближе старуха подходила к нам, тем больше жильцов исчезали в подъезде. Когда бабка подошла к подъезду, со мной остались только двое мужчин, которые решили покурить, присев на лавочку у подъезда.

Я хотел уже было уйти прочь, чтобы купить пива и забыть этот день, как за моей спиной раздался порядком надоевший мне вопрос: «Ты кто?». Я срифмовал ответ, и один из мужиков, тот, что помоложе, тихо засмеялся. Я развернулся и пошел подальше от дома. Никогда не любил спорить с пенсионерами, а уж тем более с умалишенными старухами. 

На следующий день я работал по другому адресу, ибо мне не хотелось снова появляться у того дома. Я понимал, что это глупо, но мне не хотелось вновь попадаться на глаза людям, которые видели мой разговор с той старухой. Когда уже все дома в округе были мной изучены на предмет установки нашей продукции, я, скрепя сердце, решил «добить» и 4-й дом, где мне оставалось еще провести еще три собрания. 

Проходя мимо подъездов, где я был, я обратил внимание на крышку гроба, стоящую у двери. Я посмотрел на фотографию покойного и неприятно удивился — на фото был изображен тот самый мужик, посмеявшийся над старухой — и прическа та же, и нос картошкой… Очередной раз я удивился нашей жизни — вот пару дней назад человек сидит, курит на скамейке после рабочего дня, молодой еще (и 50 лет ему не было), а вот внезапно и конец…

На душе было противно — не хотелось входить в эту многоэтажку, тревожить её жителей, но работа есть работа — моя заключалась в том, чтобы «доставать» жильцов, чем я и занялся.

Вечером я вернулся домой, разогрел ужин, уселся перед телевизором. Вскоре с работы вернулась моя мать. Вместо того, чтобы пройти в квартиру, она судорожно захлопнула дверь и как завороженная прильнула к дверному глазку. «Мам, что случилось?» — спросил я, удивленный её поведением. «Отстань!» — сказала она шепотом, отмахнувшись. Я начал волноваться, но мама стояла еще 15 минут, вглядываясь в дверной глазок. 

Только после ужина она рассказала, как у трамвайной остановки к ней подошла какая-то старуха, схватила её за руку и не отпускала. Мать пыталась вырваться, но костлявая рука вцепилась в нее мертвой хваткой. Всё это длилось недолго, но пока мать пыталась вырваться, старуха шипящим голосом говорила какую-то ерунду, которая, однако, очень испугала мою маму. Наконец, когда ей удалось вырваться из цепких лап старухи и броситься наутёк, злобная ведьма побежала вслед за ней и даже попала в подъезд. Потом старуха звонила в дверь каждой квартиры и дребезжащим голосом спрашивала удивленных жильцов: «Кто ты?».

И в нашей квартире несколько раз раздавался дверной звонок, но мы просто сидели в тишине и ждали, когда всё закончится. Старуху выгнал наш сосед, дядя Паша. Он чуть ли не пинками вытолкал нарушительницу спокойствия из подъезда и только на улице вызвал скорую, чтобы те забрали потерявшуюся сумасшедшую старуху.

Посреди ночи мы снова услышали звонок в дверь. На пороге стояла заплаканная соседка. Мать спросила, что случилось. Оказалось, что ночью у дяди Паши разболелась голова, подскочило давление. Сейчас нужно было помочь вытащить его из квартиры в машину «скорой». 

Сосед скончался в больнице через несколько дней — кровоизлияние в мозг. На мать прошедшее тоже подействовало негативно — она будто бы постарела. В волосах показалась седина, глаза помутнели. «Мама, что тебе наговорила та старуха?» — спросил я, но вместо ответа услышал какую-то дребедень: «Знаю-ведаю, кто меня разбудил, сыночек твой Серёженька, и у меня сыночек был, только я его съела. Съела, да косточки-то его не схоронила. Вот и твоего сыночка съем…» — при этих словах глаза её были безумными, она еще долго говорила, описывая процесс приготовления человеческого мяса вперемешку с какими-то языческими заклинаниями, но я сначала тихо, потом всё громче умолял её прекратить. Когда я закричал на неё, она вдруг изменилась в лице, посмотрела на меня, будто не узнав, и спросила: «Кто ты?».

Письмо из пустой квартиры

Тимур, 9 лет. 
Стены уже давно такие не родные, такие мерзкие, хоть и не ободраны обои. Еды почти нет, вода только из-под крана. Кажется, время завтракать. Мама перед уходом оставила мне суп, но я давно съел его, поэтому надо браться за печенье. Оно уже такое твердое. Я ем по одной печенюшке в день, растягивая её на все "освещенное" время. Ночью слишком страшно. 
Так, сажусь за стол, печенье складываю на тарелку. Беру нож и вилку. Наливаю стакан водопроводной воды. Вилку в печенье, затем пилю ножом. Твердое такое, гораздо проще сломать. Я ведь должен обмануть организм, внушить ему, что это мясо. Беру соль и перец, сыплю сверху. Вкуснятина наверное. Вдыхаю аромат, будто только - только собранное пшено несут на фабрику, что бы получить очередную пачку печенья к чаю. Прямо как в рекламе. Вкус чая я не помню. И грустно стало как-то. С тех пор как родители в один день просто не пришли домой, мне пришлось жить одному. Так уже две недели. А что я буду делать когда отключат свет и газ? Когда меня выселят? В детском доме хуже, я буду молиться о возвращении в пустую квартиру. Беру печенье, пытаюсь откусить маленький кусочек. Чем меньше кусочки, тем быстрее организм наедается. Однако отломилась почти половина печенья. Решил все съесть быстро и запить водой, что называется "набить желудок". 
Вхожу в гостиную. Бардак, все на полу. Я бы убрал, но зачем? Раз родителей нет и не будет, мне нужно утешать себя ощущением свободы. В детском доме хуже, на улице хуже. Мне должно быть прекрасно. Никто не кричит, никаких обязательств. На звонки не отвечаю. Что интересно идет по телику? Тоже что и вчера? Я же обожал приходить и смотреть телевизор, ведь компьютера у нас никогда не было. Листаю каналы. Какой-то тупорылый сериал про семью. Почему у этого гадкого мальчишки есть родители, а ко мне они не пришли? Маленький уродец, чтоб он сдох! За что мне этот ад?! 

Надо успокоится. Пойду в ванную. Залезаю под душ. Одно только "но", я забыл раздеться, хотя какая разница?! Холодная вода, горячая вода - контрастный душ. Может быть забуду обо всем, может быть улечу? Мыться скучно стало, ничего интересного. Выхожу из душа, дождь бьет по стеклу. Надеваю быстро все что попадет под руку. 
"Я не надолго мам! Я сам закроюсь!", - крикнул на прощание и закрыл дверь. 
Какое счастье бегать под дождем! Я и без того мокрый после душа, еще и в дождь, начал замерзать. Все равно это счастье и свобода от пустой квартиры. Бегу по газону, вдыхаю запахи дождя и мокрой улицы. Провожу рукой по турнику собирая свисающие капли, умываю лицо. Сажусь на лавочку, начинаю думать. Может мама с папой придут? Нет. Надо сделать пару кружков вокруг дома. Прохожие шарахаются. Идет пара девчонок. Может я им понравлюсь? Хотя учитывая мое одеяние, я скорее беспризорник нежели Казанова. Начинаю кашлять. Нос заложило. Надо вернутся домой и приготовится к ночи. 
Лифт отрубили, придется идти пешком на восьмой этаж. Кашель, соплю не дышащим носом. Уже очень трудно подниматься, сбилось дыхание. В висках стучит. Я заболел. Вхожу в квартиру, жму выключатель. Света нет. Телевизор не работает. Что-то должно быть не так с электричеством из-за дождя. Стало гораздо темнее, нужно быстро готовится к ночи. Что бы было светло, нужно много огня. Свет лампы только больше пугает, к тому же не факт что она заработает. Беру ведро, в него четыре листа бумаги. Спичек осталось две пачки. Зажигаю одну спичку, аккуратно подношу к бумаге. Вроде горит, какое счастье! Однако этот огонь ничтожен, нужно больше огня, что бы было светло. Жаль бумаги мало! Что делать? Как я буду проводить следующие ночи?! Нужен алкоголь, тогда гореть будет лучше! Ни водки, ни шампанского, ничего в доме нету! Зато обои есть. Срываю обои. Рвутся кусками и мало! Стена черная, просто страшно - черная! Все обои из гостиной понадобились что бы сделать пламя. Дымит огонь черным змеем. что бы не пришли соседи, нужно заклеить щели в дверях. Дым будет только у меня, а я то стерплю. Клейкая лента, самое то! 
Вот оно счастье, сидеть у огня... Слышу звуки телешоу из соседней квартиры, а мой телик не работает. Отключили электричество, паскуды. Кажется, сидя одному посреди пустой квартиры с ободранными обоями перед искрящим пламенем, можно сойти с ума. Кажется кто-то смотрит на меня. Я знаю кто. Жильцы из дома напротив! Они могут вызвать пожарных. Тогда меня точно заберут в детдом. Штор мало что бы скрыться, они практически прозрачные. Зато черная краска есть. Лезу за ней на верхнюю полку, чувствую слабость, простыл. Трудно доставать что-то сверху, хочется прокашляться. Делаю паузу, потом снова наверх. Достаю банку с черной краской. Одной мало, надо больше. Семь банок, самое то! На все окна хватило. Стекла черные, не пропускают свет. Ни капли, ни малюсенькой струйки света. Боюсь кашлять, мало ли нечто в темноте услышит и придет за мной. Нужно быстро идти к огню. Черная, пустая с ободранными стенами квартира и посреди гостиной я. Время молитвы. Помолясь, ничего не страшно. Может снова сбегать на улицу? Улица дает свободу от страшной квартиры. Жаль дверь не видно. Слишком темно и дыма много, черного такого. Может я сплю? Нет. За что мне это, за что?! У меня нету сил злится, слишком сильно болен. Хочется лежать, но покрывала в другой комнате, да и до дивана свет огня почти не доходит. Идти куда-то от огня, слишком страшно. Пол - единственное место где можно лечь. Одежда мокрая, ну её к черту! Нет! Черт может услышать. Кто-нибудь ещё нечистый может. Снимаю одежду, бросаю в огонь. Пускай горит. Огонь потух... Пустая черная квартира. Родителей нет. Не рассеявшийся дым и просто стена тьмы. Зачем мне боятся смерти, если я уже в аду? Все равно страшно. Страшно двинутся в такой темноте. Надо на диван, но боюсь сделать шаг. Может сохранилась маленькая искра, малюсенький огонек? Убираю одежду. Нет. В детском доме лучше чем тут, это просто ужас! Черная краска на стеклах. Я хочу услышать звуки жизни с улицы. Беру ведро, хочу кинуть и разбить стекло, но ручка горячая. Ведро падает, я притих. Нельзя шуметь, иначе нечто проснется. Страх темноты диктовал мне такой исход. Я тихо открою окно. Главное: не думать ни о чем страшном и мохнатом. Однако подумал, стало очень страшно! Нет, не надо было! Я бегу к двери по памяти, пытаюсь открыть, но ничего не видно, чувствую, что болезнь одолевает меня. Мне удалось почти забыть о простуде, но она все еще сковывала мое тело. Температура, явно была высокой, слабость. Ну куда я побегу, куда?! Очень страшно, темно вокруг меня и утро не настанет и родители не придут! 
Я бы крикнул в голос, но сил нету. Пусть бы забрала меня нечисть, если она есть. Хотя это все мое воображение, просто темная квартира, страшно конечно, но я тут один. Меня никогда не успокаивала эта мысль. Идти некуда! Просто сесть на пороге и ждать. Кажется засыпаю. Сон резко прерывается, надо кашлять. Кашель громкий, сопли летят изо рта. Что-то берет за ногу и резко дергает в кладовку! Я просыпаюсь. 
Я все еще сижу на пороге, вокруг темнота. Температура кажется под сорок. Я просто не в силах встать. Страх уходит, отдавая место слабости организма. На четвереньках ползу в спальню. Глаза привыкли к темноте. Красивая картина и обои. Жаль что тут я тоже окна замазал. Падаю на кровать и, не рассчитав её масштаб, бьюсь головой об стену. Картина попадает острием мне в затылок. Кровь течет внутри головы. Больно вертеться по сторонам. Крик сквозь слабость прерывает кашель. Теперь уже с кровью. Все мутно как-то. Кажется я заснул.

Домовые в детской

Хочу рассказать свой ужастик, возможно, он покажется совсем не страшным, по сравнению с историями, которые я прочла здесь, но все же хочу поделиться. История моя была довольно давно, сейчас мне 26, а случилось все, когда мне было лет 11. Это был 2000 год, вечер накануне Рождества. Мы с моей мамой как обычно купили гуся, поставили его в духовку, обложив его яблоками и всевозможными специями, и довольные пошли в зал смотреть службу по телевизору в ожидании возвращения домой папы. Вроде прекрасный вечер, гусь запекается в духовке, маня своими ароматом, рождественские песнопения по телевизору, дома тепло и уютно. Мама тихо вяжет в кресле, а я со своей кошкой играю на полу. В планах у нас был поход в церковь всей семьей, а после вкусный гусь. Картина казалась просто идеальной, но по прошествии часа позвонил папа и сказал, что можете собираться, я скоро буду, и будем выдвигаться на службу в церковь.

После звонка мама попросила меня дойти до кухни и посмотреть, как там готовится долгожданный гусь. Я без задней мысли последовала указанию мамы. Еще раз обращаю внимание: мыслей в голове каких-то лишних страшных, мистических в голове на тот момент у меня не было и это не воображение сыграло со мной злую шутку.

Вскочив с пола, я пошла по коридору (а миновать мне нужно было мою комнату справа по коридору). Проходя мимо своей детской, я зачем-то посмотрела вглубь своей комнаты и то, что я увидела, парализовало взгляд и все конечности. Моим глазам представилась картина двух человечков ростом около метра, один чуть пониже второго, они стояли рядышком и смотрели на меня своими красными глазками, не моргая. Худенькие, похожие на деток, только с ужасными глазами. Я посмотрела на них секунд пять, наверное, и забыв от ужаса о гусе я стартанула обратно в зал к маме. Рыдая с полчаса и трясясь от страха, я не могла успокоится. Мама сказала, что это были домовый, наш и его друг, которые не успели спрятаться, либо захотели показаться мне.

Сейчас это звучит не страшно, но тогда я чуть не померла со страху. По сей день, проходя мимо комнат, я больше не заглядываю в темноту – боюсь.

Друг мой, Сашка

Друг мой, Сашка. Мы с ним с детства вместе. Во дворе в футбол играли, из рогаток стреляли и прочие мальчишеские игры. В школу вместе тоже ходили, просидели за одной партой все 11 лет. Ну и в институт один пошли. Благополучно отучились, он даже красный диплом заполучил. В общем-то, все продолжалось совершенно хорошо. Мы работали в разных фирмах, но виделись достаточно часто. И вот настал прекрасный момент, Сашка с девушкой познакомился. Хочу сказать, что ему не очень-то везло в любовных делах, в отличие от меня. Поэтому, я искренне за него радовался, конечно же. Отношения их развивались стремительно и уже примерно через полгода они подали заявление в ЗАГС. День свадьбы, праздник, веселье, пьяные гости. Таким счастливым я его, наверное, не видел никогда. Может быть, только в его девятый день рождения, когда ему долгожданный велосипед подарили. Это, конечно же, совсем разные вещи, но в день свадьбы, как и тогда, с его физиономии улыбка не сходила. 
Через некоторое время он мне пожаловался, что у них никак не получается завести ребенка. Тема щекотливая, Саня очень стеснялся об этом говорить. Жутко краснел и прятал глаза. Я его уверил, что все будет нормально, все у них получится. Главное, как говориться, стараться и не унывать. Вроде бы, друг успокоился. Впрочем, эту темы мы больше не поднимали.
Настал мой день рождения. Я устроил бурную вечеринку у меня на даче. День рождения у меня в июле, поэтому дача - оптимальный вариант. Народу я позвал уйму. Тридцатник все-таки. Когда все уже достаточно напились и все смели со стола, на небе уже во всю сияли звезды. К этому времени многие разъехались. Остались на даче всего несколько человек: я, Санек с женой и еще пара ребят, тоже с женами. Я их всех разместил по комнатам, сам пошел в свою. В гордом одиночестве. Проснулся от, извините, того, что меня кто-то нацеловывает. Хм... девушки у меня в ту пору не было... я дернулся и в темноте еле разглядел знакомый силуэт. Глазам своим не веря, зашипел - Ты что творишь? Саня, мой друг!!! Все верно, это была его жена. Она так настойчиво меня домогалась, ясно, чего ей было надо. Я смотрел на нее в темноте, вытаращив глаза, а она заигрывала со мной. Только зрачки сверкали в лунном свете. - А ну, пошла вон! Она ушла, а я в шоке пролежал до утра. 
Утром, еще полупьяные гости потихоньку начали выползать в кухню и требовать воды или кофе, кому что было нужнее. Сашка был такой радостный, шутил, вспоминал ситуации, которые происходили вчера. А мне было стыдно на него глаза поднять. Хотя, по сути, что я сделал? Я тайком глянул на его жену, а она хитро так улыбнулась мне и подмигнула! Вот тварь! Другого слова к ней я подобрать не мог! Саня мой лучший друг, как брат! Я хотел списать все на пьяный сон, но после этого взгляда ее, я был уверен - приходила ко мне! И как мне быть теперь? Сказать другу или нет? Но он ведь такой счастливый, глаз с нее не сводит практически, ходит за ней. Ладно, черт с ним, постараюсь забыть. 
Но забыть мне не удалось. Через несколько дней Сашка уезжал в командировку. Всего на неделю. В следующий же вечер, после его отъезда, у меня зазвонил телефон. Звонила, конечно же, его жена. - Привет! Что делаешь? Может быть, пойдем кофе где-нибудь попьем? - Тебе чего от меня нужно? Твой муж только что уехал! Как тебе только совесть позволяет? А она в наглую так - А что, если ты мне нравишься? Я в бешенстве швырнул трубку. Вот Саня попал, думал я, такую суку пригрел! Телефон разрывался, но трубку я не брал, уверенный, что звонит опять она. Когда мне уже осточертело слушать трели, я схватил трубку и заорал - Что тебе надо?! На том конце провода был Сашка - Эээй, чего разорался? Как дела у тебя? И смеется. Я успокоился, говорю - Да балуются, названивают. Поболтали с ним и напоследок друг мне заявил - Последи за моей женой, я очень за нее волнуюсь! Ты не представляешь, как я люблю ее! Я вяло согласился, думая о том, что волноваться не о том надо. 
Примерно за день до приезда друга, его жена пришла ко мне домой. Черти принесли. Не открыть я не мог, потому что она настойчиво названивала в дверь и твердила - Открывай, я знаю, что ты дома. Голос еще такой слащавый. Меня от нее, если честно, уже тошнило! Я открыл дверь, но в дом ее не пустил. Отчитал ее последними словами - Ты с катушек, что ли съехала?! У тебя муж завтра приезжает! А она мне на шею кидается, целоваться лезет. Еле отцепил ее от себя. - Как ты себя ведешь, потаскуха? Проваливай отсюда! Она на меня глазами сверкнула, прошипела - Ты еще пожалеешь! Развернулась на каблуках и рванула вниз, даже лифт не вызывала. 
Как и положено, Саня вернулся через неделю, встретились у них дома. Посидели, поболтали, друг подарков привез. Как будто не по работе ездил, а отдыхать. Веселый еще такой, радостный. И жену свою все обнимает, ну, это понятно. А она мне глаза свои подлые строит. Мне стало неуютно и я, попрощавшись, ушел. 
Всю ночь промучился в раздумьях, рассказать или нет другу, что жена-то до меня домогается. Решил - расскажу. Раз она никак угомониться не может, то это никогда и не прекратится. Дождавшись подходящего времени суток, чтобы позвонить, я пошел к телефону. Но я не успел. Саша позвонил мне сам. - Премию выдали! Хочу что-нибудь Светке купить. Пойдем, посоветуешь мне и просто за компанию? Конечно же, я пошел. Всю дорогу меня грызла мысль о его жене, о том, как ему сообщить. Сашка как птица летал просто, от чувств. Выбрали в ювелирном браслет ей и серьги. Упаковали нам красиво. Домой мы через парк пошли. И тут я решился, говорю - Давай присядем, мне поговорить с тобой надо. - Ну, давай. Сашка выглядел так беззаботно. - Ну? Что там у тебя? Смотрит мне прямо в глаза, довольный, счастливый. Улыбка от уха до уха... Ладно, решился - Светка лезет ко мне, Сань. В ночь, после моего дня рождения в пастель ко мне прыгнула, я выгнал ее. Когда ты уезжал, она мне звонила, а потом пришла, на шею вешалась, целоваться лезла. Сань, гони ты ее подальше, а? Сашка изменился в лице так резко, как не бывает, наверное. Брови нахмурил, в глаза мне глядит строго. - Это правда? Я - Брат, ну когда я тебе врал? - А почему сразу не сказал? - Да тебя пожалел, ты вон, как идиот, ходишь. Счастливый! Саша встал и пошел прочь. Я не стал его останавливать, пусть подумает наедине с собой. 
Через три дня он мне позвонил и вызвал на разговор. Голос такой же серьезный. Договорились встретиться у моего подъезда. Когда я вышел, Саня уже стоял, ждал меня. Я ему руку протягиваю, а он мне в морду как зарядит. Кровь из носа хлынула, на асфальте лежу, а он на корточки рядом со мной садится и сквозь зубы мне говорит - Ты, сука, к жене моей больше не подходи. И не переваливай на нее свою озабоченность. Я ей верю больше, чем тебе. Радуйся, что за изнасилование к ментам не пойду, заявление на тебя писать! Встал, уходить начал, а потом вернулся и добавил - Ты, подонок, обрюхатил жену мою. За один раз, а мы не могли со дня свадьбы. Я больше знать тебя не хочу. Не друг ты мне! И ушел... Я даже слова все забыл, что знал за свои тридцать лет. Что это сейчас было? Как обрюхатил? Воздушно-капельным? Или в ту ночь, мой сон был настолько крепок, что я и не заметил ничего? Подождите, так я же четко помню, как выгонял ее ко всем чертям из комнаты!!! И спал я одетым тогда. Что за бред? 
Я вытер ладонью кровь и побрел домой. Звонить другу было бесполезно. Да что там, другу... он ведь отрекся от меня, нет у меня друга больше. Вот стерва, что же она ему наговорила? Я звонил Сашке целыми днями, практически без перерыва. Решил все-таки пойти к нему. Уж дверь-то, может быть, он откроет мне? В квартиру я трезвонил минут пятнадцать, пока соседка не открыла и не наорала на меня. Сообщила, что переехали они. - А куда, не знаю! Уходи отсюда, а то милицию вызову! 
Что же делать? Неразрешенная проблема, потерянный друг и эта змея, которая с ним и лжет ему с честными глазами! Я был в отчаянии. Мысли не давали мне ни спать, ни есть. Я похудел, все валилось из рук, с работы даже уволили. Я заперся дома и думал, думал, думал. Пока бессонницу не схлопотал. 
Однажды ночью, сидя на кухне, заваривая очередную чашку кофе, я заметил, что на микроволновке мигают цифры. Знаете, часы ведь на них обычно, а тут цифры бегали, как ненормальные. Как будто кто-то жал кнопку установки времени. Я равнодушно наблюдал за этим действом, потом просто вырвал вилку из розетки и ушел в комнату. Включил телевизор и погрузился в бессмысленную череду рекламы, магазина на диване, глупых ток-шоу. На кухне что-то упало. "Черт, все не так у меня" - подумал я и даже не сдвинулся с места. Следом за грохотом запищала микроволновка. Подождите, я же вырвал ее из сети. "Я схожу с ума, вот тебе и ответ". Следом за писком, который начал учащаться и как будто становился громче, я услышал, как хлопнул холодильник. Раз, второй, третий... пять... двадцать. Дверца хлопала как человек в ладоши. Хлопки, сопровождаемые нестерпимым писком и звоном посуды. Складывалось ощущение, что началось землетрясение. Личная кухонная тряска. Я прислушивался, вдавливая свое тело в кресло. Не знаю, страшно мне было или просто удивительно, объяснить я не мог. Решив все же обследовать обстановку, я попытался встать, но... я не мог пошевелить даже шеей. Наверное, даже глазные яблоки застыли на месте. Пальцы, держащие чашку, сжимались, пока керамика не лопнула, порезав мне ладонь. Я чувствовал, как теплая кровь стекает по руке, капает на ноги. Шум на кухне, казалось, достиг пика и затих. Как будто звуки в принципе выключили. Все, которые существуют. Часы, ветер, мое дыхание, хотя я дышал, это я знал наверняка, потому что от каждого вздоха грудную клетку жгло. Мое оцепенение спало и я наконец-то опустил руку, из которой текла кровь. И звуки появились. Перемотав ладонь бинтом, я решился заглянуть на кухню. Никаких изменений. Шкафчики закрыты, холодильник гудит, микроволновка не работает, потому что выключена, как и было. У меня закружилась голова. "Наверное, это от кофе..." 
Очнулся я на полу, посередине комнаты. Голова раскалывалась и гудела, как будто меня избили. Я смутно видел дальше своего носа, потому что глаза слезились, все плыло. Как из забытия какого-то, я очнулся и не мог прийти в себя. Еле поднявшись на локтях и прозрев, я заметил странную вещь. Все предметы в комнате были как бы немного в воздухе. Парили над полом буквально в трех сантиметрах. Кровать, шкаф. Даже предметы на полках были чуть выше. Как будто невесомость была в моей комнате, которая действовала на все, только не на меня. Я сидел на полу и озирался по сторонам. Вдруг резко все обрушилось на пол. Казалось бы, всего три сантиметра, но грохот был такой, как будто с потолка и с силой. Некоторые безделушки упали на пол и разбились. В следующую секунду осколки поднялись к потолку и начали кружиться, превращаясь в воронку. Я забился в угол и с ужасом наблюдал, осознавая про себя, что просто схожу с ума. Что это все от переживаний, от голода, от бессонницы... Я не мог кричать. Я даже не хотел. Это был не тот случай, когда глотка не слушается, нет. Я просто не хотел кричать. Может быть, я боялся, что осколки рванут в меня и я умру перерезанный. А кто меня будет искать? Я совершенно один. Друга нет, родителей тоже (они умерли десять лет назад). Зазвонил телефон, трубка снялась с аппарата сама и я услышал шипение. Треск. Потом шепот - Пожалеешь, пожалеешь, ПОЖАЛЕЕШЬ! Шепот срывался на крик. Трубка рванула на меня, но провод ей помешал. Я тогда поблагодарил всех святых, что телефон у меня старый, дисковый. Трубка, как живая, рвалась в мою сторону и скалилась. Там, куда обычно люди говорят, образовалась пасть. Множества острых зубов так и норовили вгрызться в мое лицо. Я от ужаса был настолько истощен, что упал и отключился. 
Я не знаю, сколько я пролежал, мне показалось, что вечность. В глаза бил яркий свет. Я вздохнул облегченно, понимая, что все позади. Я уверял себя, что это всего лишь сон. Осмотрел комнату - все было на своих местах. Собравшись с силами, я оделся и пошел на улицу. У меня не было желания нестись из квартиры, сломя голову, переезжать в другой город, обращаться к гадалкам и прочее. Я просто почувствовал голод. Дойдя до ближайшего кафе, я заказал себе еды, как будто неделю не ел. Впрочем, так оно и было. Ранние посетители и официанты смотрели на меня с опаской. Я посмотрелся в окно, еле видно в нем было мое отражение. Себя я, конечно, не узнал. Растрепанные волосы, скулы выпирают. Я как из рассказа "Худеющий" С. Кинга. Я успокоил себя тем, что в окне отражения особенно не разглядишь, значит, выгляжу я лучше, чем вижу. Но все же не так отлично, как это было совсем недавно. До ссоры с Сашей. САША!!! О, боже, как же быть?! Мысли опять заполнили мой воспаленный мозг. Мне стало так тоскливо, так жутко и мерзко, что я не выдержал и зарыдал! Посетители за соседним столиком поспешили уйти. Мне не было никакого дела до них, я был погружен в свое отчаяние. Уткнувшись в ладони, я рыдал как мальчишка, которого впервые отец отходил ремнем по заднице. 
Немного успокоившись, я поднял голову и с ужасом осознал, что нахожусь дома. Никакого кафе, никаких людей, никакой еды. Желудок предательски застонал, но я не обращал никакого внимания. Не до желудка. Я опять на полу, трезвонит телефон, хлопает холодильник, пищит микроволновка. И голоса. ГОЛОСА!!! Где они? В моей голове? Или здесь кто-то есть? Но кто? Я в панике озирался, никого нет. О, боги, я схожу с ума! За что мне это? Что я сделал не так? Я сжался в позу эмбриона, заткнул уши ладонями, но не мог отогнать это безумие. Голоса становились все громче, они гудели, звенели в моих ушах. Я чувствовал, что барабанные перепонки сейчас лопнут. По рукам потекла кровь. Сочилась сквозь пальцы. Уши, правда, кровоточили. Шум, грохот, ПАНИКА!!! Я сжимался в комок, но это не могло помочь. Я даже молился, я повторял отрывками слова, которые мог вспомнить. Не помня даже, как меня зовут, я стонал, я выл! Неужели не слышали соседи, что происходит у меня? НЕУЖЕЛИ НИКТО НЕ СЛЫШИТ ЭТОТ ШУМ? ПОМОГИТЕ!!! Я рвал волосы на голове, царапал глаза и щеки. Я пытался выдрать, соскрести, выгрызть из своей головы это безумие!!! 
В руку что-то кольнуло. - Ай! Я открыл глаза. Улыбающееся лицо мед. сестры. - Все хорошо, отдыхайте. Я попытался поднести руки к глазам, бинты. Весь перебинтован. Что произошло? Если я сейчас опять увижу свою квартиру, я просто умру. У меня будет инфаркт. Или я выброшусь из окна, если найду силы подняться. Я осмотрелся вокруг и увидел, что на стуле, рядом со мной сидит Саша. - САШКАА!!! Хотел крикнуть я, но получился жалких хрип. Друг заулыбался, грустно как-то. - Ты очнулся. С возвращением, брат. 
Я молча смотрел на друга и совершенно ничего не мог понять. Он подсел ближе и взял меня за руку. - Не волнуйся. Все уже закончилось. Все хорошо. Прочитав в моих глазах вопрос, он сказал - нет, ты ни в чем не виноват... Как-то отрешенно Саша посмотрел в окно, отпустил мою руку и вышел. Я определенно ничего не понимал. Голова раскалывалось, болели руки, лицо. ЛИЦО! Я же царапал лицо. Что же это за чертовщина была со мной? Саша, ты куда? Я только хрипел. Пришла медсестра и сделала мне еще укол. Я уснул. 
Пока я лежал в больнице (к счастью, не в психиатрии, хотя ожидал себя именно там, после пережитого), Сашка не приходил ни разу. Я был практически без сознания все время. Под капельницами, потому что совершенно истощал. И эмоционально и физически. 
Выписали меня только через два месяца. Видимо, состояние мое было слишком плохое. Причин, мотивов моего заключения в больницу я знать даже не хотел. Каково мое было удивление, когда я увидел, что из больницы меня встречает Саня. Я кинулся к нему, как ребенок. Настолько мне его не хватало. Я так сильно чувствовал свою вину, я совершенно уверил себя в том, что вина в нашем разладе была именно моя. Он успокоил меня и повел домой. К себе в квартиру я совершенно идти не хотел. В голове всплывали мрачные и жуткие картины происшествия. Но Саня повел меня к себе домой. Оказывается, он вернулся в свою квартиру. Мы прошли на кухню, друг заварил мне чаю. Всю дорогу домой, пока он заваривал чай, пока я пил его... мы молчали. Я чувствовал некоторое смущение. И слабость. 
- Прости меня, Дим. 
- Что? Я чуть не поперхнулся, настолько неожиданно Саша мне выдал эту фразу. 
- Прости меня, Дим. За все. Ты не виноват, дело не в тебе. Прости, что в нос тебе влепил, что обвинил тебя в... Саша замолчал. 
И тут я вспомнил о его жене. 
- А где Светка? Подожди, у вас ж

Последнее письмо

Летом несколько дней меня не было в городе. Вернувшись домой, я заметил, что почтовый ящик доверху набит письмами. Их там было штук тридцать. Письма без обратного адреса, некоторые из них тяжелые и сырые на ощупь, словно побывавшие в воде или, скорее, наполненные жидкостью изнутри. На всех конвертах стояли моё имя и адрес, причем на большинстве они почему-то были криво нацарапаны поперек конверта красными чернилами. От писем отвратительно пахло разлагающимся мясом и гниющим мусором. Мне не слишком хотелось нести их домой, но любопытство оказалось сильнее отвращения. Я кое-как ухитрился отнести письма в дом и выгрузил их в раковину на кухне, чтобы этой мерзостью не пропахла вся квартира.

Я вытащил из кучи наименее сырое и более-менее аккуратно оформленное письмо и открыл его. Внутри оказались фотографии — снимки совершенно незнакомых мне людей с выколотыми глазами, выбитыми зубами, растянутыми в сумасшедшей улыбке ртами и вспоротыми горлами. От увиденного мне стало плохо. Мне даже не хотелось думать о том, что же в остальных конвертах. Я лихорадочно вскрыл письмо за письмом, и постепенно в моих руках собралась огромная куча фотографий зверски убитых людей: тела с отрубленными конечностями, лежащие на операционных столах вскрытые трупы с вырезанными органами, повешенные люди с выпотрошенными внутренностями, истекающие кровью... На некоторых сырых письмах были заметны следы крови и грязи.

На одной фотографии мне попался смутно знакомый человек. И чем больше писем я открывал, тем чаще на снимках мелькали знакомые лица. Некоторых людей я видел на работе, с некоторыми вместе учился в школе. В последних конвертах я нашёл фотографии с изуродованными телами моих близких друзей и родных.

И вот, когда я держал в руках последнее письмо, меня парализовала догадка относительно его содержимого, но выбора у меня уже не было. Я открыл конверт и узнал на выпавшей оттуда фотографии… себя. В отличие от остальных конвертов, я на снимке был жив, мои глаза были нетронутыми, руки-ноги тоже были на месте. Но...

Холодея, я понял, что снимок был сделан на входе в мой дом — как раз перед тем, как я забрал свою отвратительную почту.

Я услышал шаги за спиной...

Призрак старого кладбища

Случилось это у меня на даче. Не буду много времени тратить на вступление и постараюсь не описывать все подробности истории, а только саму суть. Иногда вечером, когда я на даче, я люблю прогуляться по вечернему лесу. Так тихо, спокойно. В общем, благодать. И в этот раз подумал, что прогулка не повредит. На окраине леса есть старое кладбище. Несмотря ни на что, на нём всё ещё хоронят. Вот иду по лесу, вдруг смотрю кто-то бежит. Ну, думаю, ещё один сумасшедший любитель природы, вроде меня. Хотя по началу я испугался. Мало ли кому взбредёт в голову вечером по лесу шататься. Паренёк совсем молодой, 17-18 лет. Я с ним поздоровался, он остановился, посмотрел на меня, ответил и побежал дальше. Это было странно, ведь наш дачный посёлок совсем небольшой, где почти каждый знает каждого или хотя бы раз видел. А этот парня я ни разу ни встречал. Не мог я не заметить того, что когда я с ним здоровался, то почувствовал резкий поток холода, но тогда свалил это на холодный, осенний ветер. Когда он побежал дальше, я тоже спокойно пошёл домой.
Через два дня случилась трагедия. Сын моей соседки разбился в автокатастрофе. Т.к. жила она круглый год на даче, она настояла, чтобы сына похоронили на старом, лесном кладбище. Конечно же, все соседи, друзья семьи, включая меня присутствовали на похоронах. После церемонии захоронения я прогуливался по кладбищу. То, что я увидел там повергло меня в шок. Передо мной была простая могилка, на кресте висел венок и...
На надгробном камне была фотография ТОГО САМОГО парня, которого я видел в лесу! Погиб в 17 лет, был убит маньяком в лесу, во время пробежки. Я порасспрашивал народ, мне сказали, что его семья переехала из этого места и дом был заброшен ещё в годы СССР. Не знаю как вам, но мне было страшно.
В конце концов, не все призраки могут быть дружелюбны или нейтральны к человеку.
С тех пор, я конечно же больше никогда не ходил в лес вечером.

Дружба по интересам

Мне было 14 лет, когда случилась эта история. 

Тогда мы с подругами умирали от скуки, и всё своё свободное время тратили на группу «Тату», сериал «Зачарованные», праздную болтовню про парней. И, конечно, мечтали, как внезапно станем хоть кем-то особенным, а приключения сами свалятся на голову.

Чтобы поскорее приблизить такой вожделенный момент я, Марина и Юля сообща ударились в готику. Сколько же значительности в собственных глазах нам придавали простенькие чёрные шмотки с оптовки. «Тату» быстро сменились на Мэнсона, а от просмотров похождений ведьм мы быстро перешли к действию. Теперь ни одна встреча с девчонками не обходилась без попыток заглянуть в будущее или вызвать потусторонних сущностей. Но карты отчаянно врали, а сущности, видимо, напрочь забыли человеческий язык и посредством блюдец с иголками упорно выдавали порции отборного нечитаемого бреда. 

Как ни странно, энтузиазма от неудач только прибавлялось (эх, как много в жизни значит гормональный взрыв!). Первый триумф мы испытали, когда один из наших нехитрых ритуалов проклятия ударил точно в цель. Врага было выбрать не трудно — Марина всё никак не могла поделить парня со Светкой-Наволочкой из параллельного класса. Сам объект даже не догадывался о том, какие страсти бурлят в душе начинающей ведьмы, и спокойно выгуливал Светку за ручку. Для обряда нужны были всего-то мёртвое животное, осиновые пруты и женские волосы. Юлин волнистый попугайчик весьма кстати скоропостижно скончался от старости, и после не слишком болезненных уколов совести тушка бедной птички в осиновом гнезде оказалась у порога жертвы. Наволочке хватило трёх дней, чтобы заработать открытый перелом. Наш злокозненный клуб по интересам ликовал. И хотя парень так и остался равнодушен к Маринке, плевать, теперь у нас было реальное подтверждение своих выдающихся способностей.

Книжные заклинания ушли в прошлое. Юля, самая смелая из нас, логично рассудила, что с таким-то опытом и невероятной силой мы и сами можем насочинять многотомное издание каких угодно обрядов. И таковые не заставили себя долго ждать.

Наверное, мало найдётся людей, которым не знаком дух командной работы. Один за всех и все за одного, басня про несгибаемый пучок прутьев, вместе мы сила. Каждый участник группы носит в себе деталь механизма, бесполезную саму по себе. И внезапно оказывается, что детали всех решающих общую проблему людей подходят друг другу как родные. Шестеренки начинают крутиться, обрывки задумок сливаются в ясную идею — работает! 

Естественно, такое происходит не в каждом конкретном случае, не закономерно, после некоторой притирки, разумеется, но всё же. Вы испытываете приятное чувство общей правды, общей реальности, сплочение, мощь. Именно так я могу определить то состояние, в котором находились я, Марина и Юля, когда открыли свой невероятный способ общения с духами.

Уже с самого утра Юля с горящими глазами обещала показать нам нечто особенное. Она отказывалась рассказать хоть какие-то подробности, надеясь тем самым подогреть наш интерес. Её же собственного терпения хватило только до конца третьего урока.

Оказалось, накануне ей приснился удивительно реалистичный сон, где мы втроем в моей квартире общаемся с демоном. В прямом смысле слова общаемся, то есть разговариваем вслух, ведём диалог. В Юлином сне существо отвечало на наши вопросы через магнитофонную запись, пущенную задом наперёд. 

Мои родители в тот день уехали к родственникам — одного этого факта хватило, чтобы девчонки с возбужденной дрожью в голосе посчитали сновидение вещим.

Пожалуй, я была единственной, кто сомневался в успехе этой затеи. В глубине души я всегда понимала — всё наше колдовство просто мрачная игра, затеянная от отчаянного голода по впечатлениям. Но мне не хватило духу высказаться вслух, я слишком боялась потерять дружбу Марины и Юли.

В 10 вечера всё было готово к ритуалу. При свете свечей мы сидели за столом на тесной кухне. Марина достала нож, каждая из нас должна была смешать свою кровь с молоком в чашке, а затем «напоить» этим глиняную фигурку ангела. Конечно, церемония включала в себя и заклинание, но, к счастью, оно уже давно стёрлось из моей памяти. 

Пару минут прошли в сосредоточенном молчании. Юля вставила кассету в стоявший рядом магнитофон и запустила обратное воспроизведение. Запись, разумеется, была предварительно проверена, для исключения возможности принять желаемое за действительное. Вначале были слышны лишь обычные булькающие звуки и шорох отматываемой магнитной ленты. 

Марина задала «гостю» вопрос: «Ты здесь?».

Глядя на серьёзные лица подруг, я едва сдерживалась, и уже готовилась феерическим хохотом прервать этот идиотизм. Теперь я понимаю, что моё неверие, скепсис тоже было тем самым элементом командного духа, необходимым для оживления абсурдной нелепости. В тот самый момент, когда с моих губ наполовину сорвался смешок, каждая из нас со всей четкостью услышала ответ на обращение Марины.

— Да, смешные девочки, — проквакали колонки. 

Сомневаюсь, что вам хоть раз приходилось слышать подобный голос. Складывалось ощущение, будто большая жаба гулко бубнит со дна трёхлитровой банки. При любых других обстоятельствах это было бы жутко забавно, а сейчас стало просто жутко. Юля с Мариной враз побледнели, от напряжения мышц они походили на деревянных кукол.

Сама я, наверное, тоже выглядела не лучше. Но ведь мы были ведьмами, спокойно проклинающими людей, а ещё мы были подростками, которые стыдятся показать свой страх. Бодрым дрожащим голосом с тонущими в нём нотками уверенности Юля попросила «жабу» рассказать о будущем каждой из нас. Видимо, из-за шока она даже не поинтересовалась, как того требовал любой ритуал вызова духа, именем гостя.

Сущность не смутило такое нарушение приличий, у неё (него?) действительно было послание для каждой из нас. Марина узнала, что «молчание врачует некоторые недуги», Юля должна была в скором времени «образумить сиротливых». Мне досталось не менее абсурдное предсказание: «Ты ещё успеешь насладиться своей прелестью,» — не совсем точно, но вроде того. В тот раз мы торопливо проводили «жабу», удовлетворив свой голод по чудесам до седых прядей в волосах. Но наша разлука не была долгой.

Решившись на что-то однажды, а ещё и закрепив это повторным опытом, часто превращаешь некогда новое действие в привычку. Первую неделю после вызова существа мы даже не обсуждали случившееся — слишком оно не вписывалось ткань наших будней, слишком напугала нас тьма, в которую я, Юля и Марина заглянули. 

Даже не смотря на явно бредовые предсказания, мало чем отличавшиеся от болтовни с духами посредством блюдечка. Хотя, пожалуй, лишь для Марины эта беседа имела крохотный смысл. Уже после сеанса спиритизма она случайно услышала, как отец разговаривал по телефону с любовницей. Ей ничего не оставалось в этой ситуации как хранить молчание — любое сильное переживание могло в буквальном смысле убить Маринину маму, недавно перенесшую операцию на сердце. Этой крупицы правды из слов духа вполне хватило для того, чтобы мы вновь обратились к нему.

Страх очень быстро уступил место нездоровому любопытному азарту. Оказалось, «жаба» была плоха лишь по части предзнаменований. При этом она детально и во всех мерзких подробностях остроумно могла расписать слабости и секреты любого из наших знакомых. Своим булькающим гулким голосом она регулярно снабжала нас отборным компромат на неугодных. Такие откровения коснулись и моей с Мариной и Юлией жизни, но мы настолько хорошо знали друг друга, что обличения со стороны могли только рассмешить. 

Мы жадно ждали любой возможности пуститься в сплетни с духом, несколько веков назад, думаю, именно за такое и сжигали на костре. Но главное, мы стали ведьмами с собственной прирученной жуткой тварью, служившей нам. Больший успех трудно было представить.

В один из вечеров мистического злословия наше мрачное веселье прервал настойчивый звонок в дверь. Забавно, вот уже несколько месяцев подружки, преспокойно попивая чай, вели вслух диалоги с очевидно потусторонней сущностью, а сейчас в страхе подскочили с мест от обычной трели звонка. Как когда-то их прапрапрапрабабушки от решительного стука инквизитора. 

Возможно, разумнее было просто притвориться, что никого нет дома. Взгляды девчонок красноречиво умоляли остаться, но меня будто кто-то толкнул в спину, шепнув на ухо: «Открой!» 

В глазок на меня смотрела совершенно материальная незнакомая старая женщина. В простом таком зимнем советском пальто времён очередей за колбасой, шёрстяном сером платке и валенках. Страха она не вызывала, скорее жалость — на лице была написана сдерживаемая и одновременно нестерпимая мука. Решив, что старушке нужна помощь, я открыла дверь. 

— Здравствуй, дочка. У меня разговор есть, но не к тебе. Юля здесь? — женщина говорила слабо и измучено. 

Удивившись про себя, откуда Юлина бабушка знает мой адрес, я быстро повела гостью в комнату к подругам, даже не предложив снять пальто и валенки. Было видно — дело срочное. 

Девчонки встретили нас удивлённым молчанием. Женщина тяжело опустилась на диван, только сейчас я заметила, что её левая рука, как и голова была замотана таким же толстым шерстяным платком. А правая покрыта нездоровыми бурыми пятнами.

Гостья пронзительно, но без злобы смотрела прямо на Юлю.

— Паспорт-то мой верни, — старушка протянула свободную руку в сторону Юли. 

Моя подруга украла у собственной бабули паспорт??

— Да никакая я ей не бабуля, — прочитала мои мысли гостья, — да и не крала ты его, правда? 

Юля затравлено вжалась в стенку и отрицательно замотала головой, её лицо превратилось гримаску, было заметно, ещё минута и она разрыдается. 

Марина совсем по-детски вскочила с места и спряталась за моей спиной, я чувствовала, как её руки больно вцепились мне в плечи. Никто не проронил ни слова. В моей голове не осталось ни одной мысли, только предчувствие чего-то неизбежного и кошмарного.

Старушка тем временем стала неторопливо разматывать шаль с кисти. Когда она готовилась снять последний слой, я удивилась насколько же тонкие пальцы у такой пожилой женщины. 

Через секунду все увидели, что никаких пальцев там больше нет. 

Вместо обычной руки из плоти и крови прямо из рукава советского пальто торчали голые кости. К сожалению, эта картинка до сих пор жива в моей памяти. Скелет безжизненно висел, как плеть, влажно поблескивая, на сгибах фаланг виднелись кусочки розовой плоти. 

Но самое ужасное, кость была обглодана, даже с расстояния двух метров я могла разглядеть следы маленьких, будто собачьих зубов. Женщина с усилием уронила культю на стол прямо перед бившейся в безмолвной истерике Юлей.

— Отдавай, что забрала, — старуха обратилась к ней чуть злее, чем раньше.

Давясь рыданиями, Юля дрожащими руками перевернула магнитофон-портал. Под ним лежал обычный затёртый и выцветший советский паспорт. Заикаясь и всхлипывая, подруга начала свой рассказ. Оказалось, в её сне необходимым условием для ритуала был предмет, принадлежавший мёртвому человеку. 

Юлька не стала брать вещи покойных бабушки с дедушкой из уважения и страха навредить им. Совершая прогулку по развалинам местного завода, она нашла в разворошенном архиве старый паспорт какой-то женщины. Посмотрев на дату рождения, Юля успокоила, себя тем, что старушка, очевидно работавшая здесь, не пережила голодные 90-е и давно мертва, как и этот завод. От нас деталь ритуала была скрыта неслучайно, подруга, во-первых, опасалась нашей негативной реакции, а во-вторых, по её мнению, для качества ритуала необходимо было единолично хранить тайну.

Всё это было похоже на правду. Но как, как старуха нашла нас? И как такие дикие увечья могут существовать в реальном мире?

— Ведунья мне рассказала где вас искать, ведьм, — женщина снова ответила на мой мысленный вопрос, — Только поздно я к ней пришла… Думала рука болит, так что — старая ведь уже. Вы хоть знаете, кого вызвали? Он мне наживую мясо глодал! Трупоед… Видишь, я по-хорошему прошу, отдай!

Мелкие бусины беззвучных слёз потекли по щекам старушонки. 

Юля вложила паспорт в её ещё целую руку. Марина отчётливо прошипела в сторону подруги: «Тварь!»

— А ты её не кори, — лицо гостьи мгновенно переменилось, слёзы словно стёрли, — Я вот зла не таю. Я своё пожила. Да и с паспортом помирать нестрашно. МЕНЯ он больше поедоем есть не станет.

Меня, меня, меня — разносилось как звон колокола в моей голове. 

По реакции Юли и Марины было понятно — они думают о том же, о чём и я. Мы нарушили обряд, принесли в жертву живого человека, и теперь сами станем пищей для демона.

Старуха, не оборачиваясь, обошла нас, соляные статуи. Уже открывая дверь, она повернула к нам своё лицо, полное мстительного торжества.

— Ой, трусихи! Да ушёл он, ушёл трупоед ваш. Живые вы ему ни к чему. За кладбищенской калиткой теперь только свидитесь, — бабка вышла, оставив дверь открытой, пару минут мы, не шелохнувшись, слушали её удаляющиеся шаркающие шаги.

В тот вечер я виделась с девчонками в последний раз. 

Нет, Марина и Юля не стали жертвами леденящего душу загадочного несчастного случая. Просто мои непоседливые родители внезапно и радикально решили сменить место жительства в течение двух дней. 

Фотографии в соцсетях подтверждают, что мои бывшие подруги детства живы, здоровы, работают и растят детей, как любые другие обыватели, как и я. 

Мы стали достаточно взрослыми, рациональными, атеистичными для веры, будто гниющему в могиле мертвецу есть дело до того, кто его поедает, словно яблочный пирог.

Темно-серое

Летом мы с братом ездили к бабушке в деревню. Там у нас (в деревне) были пара-тройка заброшенных домов, о которых местные рассказывали легенды. На одну душу населения деревни по версии старушек приходилось по пять неупокоенных душ. А уж сколько баек об оборотнях в лесах — и не сосчитать. В деревне также имелась своя ведьма, которую все обходили стороной, а дети с любопытством заглядывали через забор и спорили на самого храброго, кто к ведьме решится подойти.

Кстати, ведьма та жила в доме напротив нашего дома. Из нашего окна был виден ее дом, окна в доме, но разглядеть, что внутри, никогда не получалось. 

В общем, все в традициях жанра. Но одну ночь я запомнила надолго. 

Та наша ведьма болела сильно, и местные знахари во главе с главврачом из центральной больницы соседнего поселка городского типа говорили в один голос — недолго жить осталось. Мы с детворой только и размусоливали эту тему: «Ведьма умирает! Будет проклятье!» — и все в том же духе. 

Сидим на лавочке и спорим, какое же проклятье нам угрожает. Один дедушка это услышал и подошел к нам, сказав при этом: «Когда она умрет, дома загорятся, чтобы никто не видел, как ее душа улетает. Отвлекающий маневр!» Эти его слова надолго застряли у меня в голове, так как при виде пожаров, у меня, уже зрелого человека, появляется мысль, что где-то умерла ведьма. И сейчас я объясню, почему.
Это была ночь. Мы все уже спали, в доме стояла тишина. 

Я проснулась от того, что на улице где-то вдалеке кто-то кричал. Проснувшись, я поняла, что кричащих голосов было много. Мужчины и женщины. Но в основном кричали мужчины. Я посмотрела в окно, но никого не увидела. За криками многих людей стал отчетливо пробиваться крик одной женщины. Что именно кричат, я толком разобрать не могла. Проснулся брат, испугался и забрался ко мне на кровать. Мы вместе стали в окно смотреть, пытаясь разглядеть темную улицу. В домах стал включаться свет. Кто-то даже выходил наружу. Крик женщины становился все громче, и мы, наконец, увидели знакомую, которая бежала по дороге и подбегала ко всем, кто выходил на улицу. Люди тут же срывались и убегали, а вскоре возвращались с ведрами. Я услышала, как наша бабушка выбежала на крыльцо. К ней подбежала та же знакомая, и они вместе куда-то помчались. Правда возле крыльца бабушка остановилась и вернулась в дом. Зайдя в комнату, она сказала нам, чтобы никуда не выходили. После этого она и еще несколько людей убежали в том направлении, откуда прибежала кричащая женщина. 

— Пожар! — промелькнуло в голове и, схватив брата, я выбежала с ним на улицу. Мы просто стояли возле своего крыльца и смотрели на дом ведьмы. К нашему забору подошли еще несколько ребят. Мы все переговаривались, что сейчас откуда-то полезет душа ведьмы, что это она «отвлекающий маневр сделала» и подожгла чей-то дом. Смеялись, перешептывались, но с недоверием на окна дома все-таки поглядывали. И заметили, что из трубы на крыше дома «нашей колдуньи» повалил дым. Редкий такой, словно в печи только одну бумажку подожгли. И в эту же секунду вместе с дымом из трубы вылетело что-то темно-серое и густое. Я даже не знаю, как это описать. 

Темно-серое вылетело очень быстро и вознеслось ввысь. Там и испарилось. И редкий дым сразу же пропал. 

Ой, как мы орали! Бежали и рыдали в сторону, куда наши родители убежали. Всей толпой бежим и рыдаем. Но никому из взрослых даже слова не сказали. 

На следующий день были работы по восстановлению сгоревших зданий — мусор разгребался, мебель хорошая выносилась. А через два дня были похороны колдуньи. Похоронили ее по-божески, на кладбище. Священник отпевал. 

Никакого проклятья не произошло. Правда, даже найдя мертвую бабочку, мы с ребятней сразу все списывали на злобный дух ведьмы. Со временем и это прошло.