А вот время на его посещение не всегда предоставляют, забирают в день посещения военкомата
А вот время на его посещение не всегда предоставляют, забирают в день посещения военкомата
Черное солнце Ночь. Рёв моторов и сигнализации...
Черное солнце
Ночь. Рёв моторов и сигнализации переплетался в какофонию хаоса. Широкий мост заполонили машины, не оставляя и сантиметра свободного места. Паника, исходившая от каждого человека, пропитала холодный ноябрьский воздух и стала осязаемой. Она практически материализовалась, обрела тело и душу. Все находились в тревожном ожидании чего-то ужасного, потому мало кто заметил точёную фигурку девушки, которая стояла на краю моста. Мало кто, сквозь затуманенный страхом взор, заметил обречённость в её глазах.
Края нежно-голубого платья развевались на ветру, голые ступни были изрезаны острыми камнями и битым стеклом, волнистые волосы, кажущиеся в темноте не золотистого, а пепельного цвета, напоминали волны неспокойного моря. Она медленно развела руки в стороны и сделала неуверенный шаг вперёд. Пальчики повисли над пропастью. Шум и хаос остался позади, стал чем-то отдалённым и ненастоящим. Она могла слышать только сонное биение своего сердца, отстукивающее определённый ритм, погружая её в неглубокий транс. Под пьянящее действие этого транса незнакомка осмелилась сделать ещё один - последний - шаг в пустоту...
Дрожащие пальцы вцепились в матрац, из груди вырвался душераздирающий крик. Вскоре пелена ночного кошмара начала отступать, руки ослабили хватку, а губы напряжённо сомкнулись в тонкую линию.
- Лида, - послышался взволнованный голос. Он показался очень знакомым, от его тембра грудь сжималась от тоски. Голос сказал что-то ещё, но из-за гула в ушах Лидия не разобрала слов. Когда она попросила воды, произнесённое ею было лишь несвязным бормотанием. Впрочем, кто-то поспешно подставил чашку ко рту и Лида жадно начала пить. Медленно открыв глаза, она попыталась сфокусировать взгляд на человеке, который был перед ней, но казался большим чёрным пятном.
- Как ты?
Лидия потёрла глаза. На неё смотрел седоволосый мужчина. Его массивные брови были приподняты от печали, а руки тревожно поглаживали одеяло, под, которым лежала Лида.
- Папа!
Она встала с постели, огляделась, затем крепко обняла отца. В своем коричневом пиджаке, которому было, по меньшей мере, двадцать лет, он выглядел намного старее.
- Ты неважно выглядишь, - сказала Лидия, отстранившись, чтобы разглядеть его лицо.
Отец ничего не ответил, лишь грустно улыбнулся и нежно коснулся её щеки. На его глаза навернулись слёзы, но быстро сморгнув их, он спросил:
- Что тебе снилось?
- Чёрное солнце.
Ответ вырвался сам собой. Лида замерла, не понимая, почему сказала именно это.
Лицо отца мгновенно посуровело, он крепко сжал плечи дочери и внимательно посмотрел в глаза:
- А что ещё?
- Я... я не помню. Папа, что происходит? - девушка высвободилась из его рук.
- Лидочка, доченька, - отец сделал шаг на встречу, но Лидия отступила, - ты умерла во сне?
- Да.
- Если тебе приснится такой сон ещё раз, пообещай мне, что будешь бороться!
- Я не понимаю, папа...
- Пообещай!
Лидия уставилась на отца, но увидев непоколебимость его взгляда, вздохнула.
- Обещаю.
Весь оставшийся день прошёл, как в тумане. Лида пыталась вспомнить, что делала минуту назад, вчера или позавчера, что происходило вообще в течение года, но не могла. Воспоминания были закрыты от неё, словно в голове воздвигнута стена и сколько бы Лидия не нащупывала прошлое - оно оставалось недоступно ей.
Плёнка её непонятной и очень странной жизни оборвалась, как бывает иногда в фильмах или книгах. Будто кто-то щёлкнул пальцами и маленькая комнатка, где лежала Лида, пытаясь восстановить память, собрать по кусочкам свою жизнь в одну общую и понятную картину, сменилась на уже знакомое место, где она чувствовала себя беспомощной и потерянной.
Лида стояла на краю моста, вцепившись в железные перекладины. Тёмное небо казалось одиноким без звезд, казалось покинутым и одичавшим. Было в нём что-то чуждое, не такое родное и знакомое; в этой чёрной бездне скрывалось что-то ужасное...
На первый взгляд, сон оставался неизменным: она на пороге смерти, мост наполнен людьми и всё то же голубое платье развевается на ветру. Но оглянувшись, она поняла, что находится в бесцветном мире, где только её одежда имела тёплый оттенок неба; она чувствовала не ужас, а холодную неизбежность, которая рвала последнюю нить к спасению. Людей, которые суетливо ходили по улицам или сидели в машинах, ожидая, когда закончится бесконечная пробка, нельзя было разглядеть, нельзя было запомнить их лица. Они, подобно муравьям, куда-то спешили, излучали негатив и недовольство, а еще страх. Весь сон казался фальшью, чьей-то игрой. Этот город был словно из картона, как и люди и мост и даже небо.
Лидия на секунду закрыла глаза и, вздохнув, перелезла через перекладины. Она не знала куда идет. Просто подальше от злополучного моста и непреодолимого желания прыгнуть. Сначала Лида шла медленно и нерешительно, но затем её шаг ускорился и она начала бежать.
Чёрно- белый фильм ужасов. Вокруг неё очертание незнакомого города, незнакомых людей, незнакомого ранее страха, пронизывающего до глубины души и единственное, что можно разглядеть и потрогать руками - смерть. Она в каждом шаге, в каждом переулке города, запуталась в Лидиных волосах и впиталась в кожу. На языке привкус крови, мысли лишь о нестерпимом чувстве несправедливости, чувстве неизбежности и ожидании чего-то ужасного. Эти ощущения и это ожидание разрывают на части, заставляют колени подгибаться.
Это сон. Всего лишь сон, но, Боже, он ведь реален!
Лидия упала на колени и подняла глаза на чёрное небо. Дождь закапал на лицо. Она высунула язык и почувствовала соль. Слёзы. Слёзы, которые она не пролила во сне и не пролила наяву. Кто-то играл с ней злую шутку, но Лида не собиралась быть её героиней.
Тело начало сотрясаться от смеха. Лидия всегда считала дождь чем-то вроде возрождения, но этот приносил только боль. Он был липким и вязким и воплощал не чистоту и возрожденье, а грязь и пороки.
Картонные чёрно-белые человечки достали картонные чёрные зонты и поспешно пошли по картонной улице. Лидия встала и отряхнула голубое платье - единственное цветное пятно в этом тусклом сне.
- Я проснусь, когда умру, - прошептала Лида, обхватив себя руками. - Мне нужно просто прыгнуть.
Мост оказался прямо перед ней, словно она никуда и не убегала. Лидия вздохнула и пошла к нему навстречу. Колени дрожали, руки соскальзывали с перекладин, но она была настроена решительно.
Она повернулась лицом к мосту, чтобы не видеть пустоты, которая её ждет. Словно сама Смерть открыла пасть, собираясь поглотить Лиду.
Девушка подняла руки по сторонам и громко сглотнула. Перед тем, как откинуться назад, ей показалось, что платье потускнело и из нежно-голубого цвета стало бледным...
Её крик был похож на визг, холод пронзил тело, а смерть практически настигла бедную девушку.
Лида кричала даже тогда, когда отец начал трясти её.
- Посмотри на меня! Посмотри!
Лидия узнала взволнованный голос и этот голос освободил её от щупальцев смерти. Подумав об этом, Лида нервно дернула плечами и задрожала.
- Доченька, милая!
- Всё нормально, - тихо прошептала Лидия, устало посмотрев на отца. Она нежно похлопала ему по щеке и встала с кровати.
- Тебе снилось Чёрное солнце? Ты боролась? - спросил седовласый мужчина, следуя за дочерью на кухню. Лида кивнула, наливая заварку в чай.
- Боролась, - ответила она, - но проиграла.
Отец глубоко вздохнул и опёрся на спинку стула. Лида, внимательно изучая его суровое лицо, начала прикидывать, как начать разговор, но так ничего и не придумав, сразу спросила:
- Пап, что происходит?
Отец, отвлёкшись от неприятных мыслей, поднял голову и недоумённо уставился на дочь.
- Что?
Лида поставила чашку на стол и подошла к отцу. Она хотела говорить спокойно, но голос предательски задрожал, а слёзы потекли ручьем по залитым краской щекам.
- Я живу словно в каком-то трансе! Мне кажется будто тут, - Лидия ударила кулаком по груди, - огромная чёрная дыра и эта дыра с каждый днем становится больше. Я умираю!
Лида всхлипнула и осела на пол.
Отец попытался её поднять, но она лишь покачала головой и заплакала ещё больше.
- Я чувствую, что умираю, папа.
- Боже, Лида! Ну, что ты говоришь? Какая дыра, что за мысли!
Отец постарался улыбнуться, но губы скривились неестественно. Но Лидия этого не заметила. Она, закрыв лицо руками, пыталась подавить истерические рыдания.
- Ладно, хорошо, - вздохнул отец, - только прекрати плакать, у меня сердце разрывается!
Лида закивала головой и с его помощью поднялась. Он усадил её на стул, а сам сел напротив.
- Не знаю с чего начать, - печально улыбнулся отец.
- Начинай с самого главного.
Лида вытерла слёзы и замерла в ожидании рассказа.
- Твой сон, - промямлил он неуверенно, - он для тебя как портал.
- О чём ты?
- Понимаешь...
Отец глубоко вздохнул и, посмотрев в глаза дочери, быстро проговорил, словно боясь передумать:
- На мосту ты попала в аварию, машину выкинуло в воду. Тебя чудом удалось спасти, но теперь ты между жизнью и смертью, - отец снова вздохнул и, наконец, произнес. - Ты в коме.
- Сейчас я тоже... сплю? - спросила Лида, позволив слезам стекать по щекам. Дышать стало невыносимо тяжело, плечи отяжелели и опустились, сотрясаясь от рыданий.
- Да.
Лидия встала со стула и начала беспокойно ходить по кухне. Она остановилась и согнулась пополам, опёршись о раковину одной рукой. Несколько раз глубоко вздохнув, Лида выпрямилась и включила воду, чтобы умыться.
- Всё так реально, - пробормотала она, вытирая полотенцем лицо.
- Я понимаю, - сказал серьёзным и, на этот раз, уверенным голосом отец, - что для тебя это неожиданно...
- Да, чёрт возьми, папа, для меня это неожиданно! Я имела право узнать что умираю, как ты считаешь?!
Отец, проигнорировав дочь, продолжил всё тем же тембром:
- Попытайся что-нибудь вспомнить из своих снов. Какую-нибудь деталь, не вписывающуюся в их атмосферу.
- Хорошо, - прошептала Лида, - моё платье. Оно было голубым, а всё остальное бесцветным. Когда я последний раз прыгнула с моста, мне показалось, оно побледнело.
- То есть, когда оно станет таким, как и все чёрно-белым, настанет конец, - пробубнил отец себе под нос.
Погрузившись в раздумья, он не заметил, что Лидия снова начала плакать.
- Папа, - тихо прохрипела она.
- Что? - не поднимая глаз, спросил отец.
- Почему ты в моём сне?
Он посмотрел на дочь и твердо сказал, дав ей понять, что спрашивать больше нет смысла:
- Это не важно. Важно только то, что ты должна бороться, иначе умрёшь.
- Как бороться? И почему это происходит именно со мной, а не с кем-то другим?!
Лида обессилено рухнула на стул и грустно посмотрела на отца.
- Потому что это жизнь, Лида, а за неё нужно бороться. Каждому. Если же у тебя нет сил, значит, ты недостойна её.
Лидии показалось, что отец упрекнул её. Она почувствовала стыд за свою слабость, но не успела сказать об этом, как перед глазами всё закрутилось и погрузилось во мрак.
Вой сирены наполнил город страхом и напряжением. Волной непрерывного звука он окутал каждую улицу, каждый закоулок. Лида сидела на мокром от дождя асфальте всё в том же голубом платье. И хоть оно было намного бледнее, чем в прошлый раз, оно выделялось на фоне удручающих героев сна. Лидия зажмурилась и сжала голову руками. Ей было страшно. Со всех сторон на неё давило чувство беспокойства, словно каждый незнакомец в этом картонном городе душил её своей беспричастностью. На Лидию кубарем валились тонны пугающих мыслей, странных голосов, которые заставляли её голову кружиться. Рёв сирены сплетал все чувства воедино. Она сходила от этого с ума...
Лидия прижала руки к ушам так сильно, что голова затрещала от напряжения. Но голоса продолжали изводить её.
- Оставьте меня! - закричала она. - Прекратите!
Голоса не остановились. Они заговорили ещё громче. Они твердили ей сдаться, заставляли уснуть навечно. Голоса велели всё требовательней, в конце концов, сломив Лиду. Она свернулась калачиком, дрожа всем телом.
Лидия пролежала так, пока не услышала шаги.
Они были уверенными и размерными, от их звука сердце заколотилось вдвое быстрее.
- Вставай!
Лида медленно подняла голову и застыла. Мужчина угрожающе возвышался над ней.
Насмешливый вид незнакомца пугал её.
- Кто вы? - дрожащим голосом спросила Лида.
Мужчина усмехнулся, будто она должна была знать ответ на свой вопрос, как что-то само собой разумеющееся, затем наклонился и тихо спросил:
- А ты как думаешь?
Лида, недоумевая, смотрела в глаза незнакомца. Они напоминали ей космос: зрачки горели ярким белым светом, подобно звёздам, но этот свет утопал во тьме, который их окружал.
"Чёрное Солнце" пронеслось в голове девушки. В ужасе она попятилась назад.
Чёрное Солнце лишь злобно улыбнулся и протянул руку.
думаю со многими бывало когда они что-то по ошибке выбрасывали
думаю со многими бывало когда они что-то по ошибке выбрасывали
Свежие комментарии
