Старое кладбище 

Кладбище было старым, ставшим местами непроходимым из-за налепленных друг на друга оградок, а также от разросшихся без ухода кустов. Его некогда прямые улицы и ровно отходящие переулки стали напоминать лесные тропы с сомкнувшимися над ними кронами. Памятники, многим из которых было более полутора веков, покрылись величественными мхами. 
Днём здесь бродили меланхоличные влюблённые, пленённые тишиной и уединением, но ночью мало кто отваживался через него сократить путь. Не то чтобы ходила о нём дурная слава, но жители окрестных домов, особенно неспящие ночами бабушки, пересказывали разные не зловещие, но странные истории. 
Новых покойников кладбище не видело уже лет семьдесят, могилы обветшали, ухаживать было некому. А тем временем город ощущал острую нехватку свободной земли, и старое кладбище стало лакомым кусочком. Теперь уж не вспомнить, кто первым высказал мысль о сносе некрополиса, но она была высказана. Перерыли архивы, поковырялись в законах, оказалось, что земля под него как бы и выделена незаконно, и хоронили неправильно. И вообще, городу оно явно угрожает. 
Не успела осесть пыль на подписанные документы, а возле кладбища уже начала выгружаться строительная техника, окружаемая немногочисленными пикетчиками со столь разными лозунгами, что и понять нельзя было, чего они собственно хотят. 
На следующий день кладбище напоминало разбуженный муравейник. Первым делом завизжали пилы, и начали валиться вековые клёны под радостный матерок работяг, собранных с миру по нитке. Деревья быстро вывозились в неизвестном направлении. Потом пришёл черёд мощных бульдозеров, что вгрызались в землю широкими ковшами, снимая слой за слоем землю, вперемешку с оградками и памятниками. Но вот начали появляться и первые кости, торчащие из земли, как жёлтые зубы заядлого курильщика. Этот пласт сняли отдельно и вывезли в приготовленный котлован, дабы соблюсти хоть видимость переноса кладбища. 
Но тут вдруг задождило, небо заволокло плотной сине-чёрной пеленой, работы пришлось остановить. На месте строительства остались сторожа, чтобы охранять технику, и пара вагончиков с работягами, которым податься особо некуда было. 
Дожди всё шли, мужики пили горькую, техника стояла. Ещё через пару дней местные заметили, что вдруг стало тихо на стройке, не стало пьяного гомона по вечерам, не горит в вагончиках свет, не ходят люди. Смекнув, что строителей перекинули в другое место, местный любитель плохолежащего, Василий, решил зайти на предмет поживиться. А через десять минут бежал оттуда сломя голову, на ходу что-то вопя в телефон. 
Через короткий промежуток времени стройка снова напомнила муравейник из-за наехавших блюстителей законности и представителей стройфирмы. Санитары, из приехавшей скорой, грузили в машину человека, напоминавшего отшельника с картин, седого и измождённого. В отдельную машину загрузили несколько пластиковых мешков. Уже к вечеру город наводнили слухи, что допившийся сторож порешил своих собутыльников, что остальные разбежались, дабы не быть замешанными в историю. 
Прошло два месяца. На стройке вновь закипела работа. Стали рыть котлован, но как-то странно. Совсем небольшой по площади, явно неподходящий для нового бизнес-центра. Потом потянулись к нему самосвалы, гружённые грунтом, но крытые сверху тентом, как будто тот был лёгким и мог разнестись по ветру. Дальше странности начали расти как снежный ком. Котлован заполнили привезённым грунтом, поверх насыпали чернозём и разбили огромный цветник с гранитным подножием по центру. Рядом развернулось строительство какого-то здания. По мере выраставших стен оно всё больше напоминало часовню. А ещё через некоторое время на месте кладбища появился небольшой парк с ухоженными аллеями. В центре, посередине огромного цветника, за которым стояла часовня, высился гранитный монумент с сотнями выбитых фамилий и дат. 
Некоторое время спустя в отдельном кабинете уютного кафе беседовали двое мужчин. Одетые со скромностью действительно состоятельного человека, не привлекая внимания, они понемногу отпивали что-то из бокалов. Будучи примерно одного возраста, один из них выделялся ранней сединой. Собеседник седого задал вопрос: 
- Так что же там всё-таки произошло, Андрей? Почему вместо нового центра ты выстроил парк? До сих пор слухи будоражат. Про убийство какое-то… 
- Я расскажу, только сложно будет в это поверить. Я и сам до сих пор не уверен, что моё место здесь, а не в жёлтом доме. Ты ведь помнишь, как мы начинали в 90-е… Ничего не боялись. С тех пор минуло много, заматерели мы, обросли уютом, успокоились. А хватка-то та же осталась! Когда мне предложили за «небольшой» откат эту землю, я ни минуты не сомневался: такие предложения не повторяют. Нанял подрядчика, тот нашёл рабочих, и пошло дело. Я уже прикидывал, в какие сроки всё это окупаться начнёт. Потом погода испортилась вопреки всем прогнозам. А потом… Потом вообще началось … 
Мне позвонили и сказали, что на территории стройки произошло ЧП. Приехал, а там, как в том сериале, картина маслом, иначе не скажешь. Сторож, седой как лунь, ничего не говорит, весь высохший, будто год не кормили, а в вагончике три трупа. Остальные как в воду… И понимаешь, не порублены они, не порезаны, а видно, что со страху померли. 
Намотали мне нервов в тот день, только к вечеру домой ввалился. Сам понимаешь, душ, бокал и в постель, сил никаких. Просыпаюсь ночью, чувствую, не один я. Приподнялся с постели, а они стоят, стоят и молчат. 
- Кто? - недоумённо вздёрнул брови собеседник. 
- А я знал тогда? Фигуры, силуэты, призраки, - не знаю, как вернее. И понимаешь, вижу их тут сотни. Стоят молча. Я не чувствую страха, лишь какую-то тоску смертную, какое-то сумасшедшее ощущение вины. Потом отключился я. Утром решил, что после тяжёлого дня и алкоголя приснилось мне, да ошибся. 
С того дня я стал видеть их везде: днём, ночью, без разницы. И всё то же ощущение вины и тоски, хоть в петлю лезь. За неделю я постарел, как будто день за пять лет шёл. И ты знаешь, впервые за много лет я пошёл в храм. Нет, не исповедоваться, не отмаливать грехи, но попросить совета, потому как понял уже, дело в кладбище. Вот и дали мне совет: перенести прах назад и предать земле по всем обычаям. Я днями и ночами сам сидел в архивах, переписывался с другими, поднял все приходские книги и ЗАГСовские, но составил полный список имён и дат жизни и смерти тех, кто был похоронен на этом месте. Слава большевикам, документы они хранить умели… 
В карьере, куда свезли все кости, почти вручную собрали всё и перевезли в новый котлован на старое место. Большего я сделать был не в силах. Ну а остальное ты видел сам. Выстроил часовню, поставил памятник с именами, а настоятель предал прах земле с соблюдением всех их канонов. Вот такие, Витюша, дела. 
Собеседник помолчал. 
- А как же призраки? Ушли? Больше не тревожат? 
Андрей посмотрел на друга. 
– В тот же день, как отслужили службу, точнее уже ночью, пришли. Также молча. Но было уже ощущение, что пришли проститься, не было уже того чувства безысходности, как будто простили они меня. Теперь ты знаешь всё, а верить или нет, дело твоё. 
Виктор задумался. 
- А что теперь со строительством, деньги были вложены немалые… Или больше не строишь? 
Тут Андрей рассмеялся. Впервые. Как-то с облегчением. 
- Я? Витюша, нам ли бояться покойников? - потом стал серьёзнее. – Строю, но теперь участки подбираю тщательнее, – спокойствие важнее денег, Витя.