Старое кладбище 

Кладбище было старым, ставшим местами непроходимым из-за налепленных друг на друга оградок, а также от разросшихся без ухода кустов. Его некогда прямые улицы и ровно отходящие переулки стали напоминать лесные тропы с сомкнувшимися над ними кронами. Памятники, многим из которых было более полутора веков, покрылись величественными мхами. 
Днём здесь бродили меланхоличные влюблённые, пленённые тишиной и уединением, но ночью мало кто отваживался через него сократить путь. Не то чтобы ходила о нём дурная слава, но жители окрестных домов, особенно неспящие ночами бабушки, пересказывали разные не зловещие, но странные истории. 
Новых покойников кладбище не видело уже лет семьдесят, могилы обветшали, ухаживать было некому. А тем временем город ощущал острую нехватку свободной земли, и старое кладбище стало лакомым кусочком. Теперь уж не вспомнить, кто первым высказал мысль о сносе некрополиса, но она была высказана. Перерыли архивы, поковырялись в законах, оказалось, что земля под него как бы и выделена незаконно, и хоронили неправильно. И вообще, городу оно явно угрожает. 
Не успела осесть пыль на подписанные документы, а возле кладбища уже начала выгружаться строительная техника, окружаемая немногочисленными пикетчиками со столь разными лозунгами, что и понять нельзя было, чего они собственно хотят. 
На следующий день кладбище напоминало разбуженный муравейник. Первым делом завизжали пилы, и начали валиться вековые клёны под радостный матерок работяг, собранных с миру по нитке. Деревья быстро вывозились в неизвестном направлении. Потом пришёл черёд мощных бульдозеров, что вгрызались в землю широкими ковшами, снимая слой за слоем землю, вперемешку с оградками и памятниками. Но вот начали появляться и первые кости, торчащие из земли, как жёлтые зубы заядлого курильщика. Этот пласт сняли отдельно и вывезли в приготовленный котлован, дабы соблюсти хоть видимость переноса кладбища. 
Но тут вдруг задождило, небо заволокло плотной сине-чёрной пеленой, работы пришлось остановить. На месте строительства остались сторожа, чтобы охранять технику, и пара вагончиков с работягами, которым податься особо некуда было. 
Дожди всё шли, мужики пили горькую, техника стояла. Ещё через пару дней местные заметили, что вдруг стало тихо на стройке, не стало пьяного гомона по вечерам, не горит в вагончиках свет, не ходят люди. Смекнув, что строителей перекинули в другое место, местный любитель плохолежащего, Василий, решил зайти на предмет поживиться. А через десять минут бежал оттуда сломя голову, на ходу что-то вопя в телефон. 
Через короткий промежуток времени стройка снова напомнила муравейник из-за наехавших блюстителей законности и представителей стройфирмы. Санитары, из приехавшей скорой, грузили в машину человека, напоминавшего отшельника с картин, седого и измождённого. В отдельную машину загрузили несколько пластиковых мешков. Уже к вечеру город наводнили слухи, что допившийся сторож порешил своих собутыльников, что остальные разбежались, дабы не быть замешанными в историю. 
Прошло два месяца. На стройке вновь закипела работа. Стали рыть котлован, но как-то странно. Совсем небольшой по площади, явно неподходящий для нового бизнес-центра. Потом потянулись к нему самосвалы, гружённые грунтом, но крытые сверху тентом, как будто тот был лёгким и мог разнестись по ветру. Дальше странности начали расти как снежный ком. Котлован заполнили привезённым грунтом, поверх насыпали чернозём и разбили огромный цветник с гранитным подножием по центру. Рядом развернулось строительство какого-то здания. По мере выраставших стен оно всё больше напоминало часовню. А ещё через некоторое время на месте кладбища появился небольшой парк с ухоженными аллеями. В центре, посередине огромного цветника, за которым стояла часовня, высился гранитный монумент с сотнями выбитых фамилий и дат. 
Некоторое время спустя в отдельном кабинете уютного кафе беседовали двое мужчин. Одетые со скромностью действительно состоятельного человека, не привлекая внимания, они понемногу отпивали что-то из бокалов. Будучи примерно одного возраста, один из них выделялся ранней сединой. Собеседник седого задал вопрос: 
- Так что же там всё-таки произошло, Андрей? Почему вместо нового центра ты выстроил парк? До сих пор слухи будоражат. Про убийство какое-то… 
- Я расскажу, только сложно будет в это поверить. Я и сам до сих пор не уверен, что моё место здесь, а не в жёлтом доме. Ты ведь помнишь, как мы начинали в 90-е… Ничего не боялись. С тех пор минуло много, заматерели мы, обросли уютом, успокоились. А хватка-то та же осталась! Когда мне предложили за «небольшой» откат эту землю, я ни минуты не сомневался: такие предложения не повторяют. Нанял подрядчика, тот нашёл рабочих, и пошло дело. Я уже прикидывал, в какие сроки всё это окупаться начнёт. Потом погода испортилась вопреки всем прогнозам. А потом… Потом вообще началось … 
Мне позвонили и сказали, что на территории стройки произошло ЧП. Приехал, а там, как в том сериале, картина маслом, иначе не скажешь. Сторож, седой как лунь, ничего не говорит, весь высохший, будто год не кормили, а в вагончике три трупа. Остальные как в воду… И понимаешь, не порублены они, не порезаны, а видно, что со страху померли. 
Намотали мне нервов в тот день, только к вечеру домой ввалился. Сам понимаешь, душ, бокал и в постель, сил никаких. Просыпаюсь ночью, чувствую, не один я. Приподнялся с постели, а они стоят, стоят и молчат. 
- Кто? - недоумённо вздёрнул брови собеседник. 
- А я знал тогда? Фигуры, силуэты, призраки, - не знаю, как вернее. И понимаешь, вижу их тут сотни. Стоят молча. Я не чувствую страха, лишь какую-то тоску смертную, какое-то сумасшедшее ощущение вины. Потом отключился я. Утром решил, что после тяжёлого дня и алкоголя приснилось мне, да ошибся. 
С того дня я стал видеть их везде: днём, ночью, без разницы. И всё то же ощущение вины и тоски, хоть в петлю лезь. За неделю я постарел, как будто день за пять лет шёл. И ты знаешь, впервые за много лет я пошёл в храм. Нет, не исповедоваться, не отмаливать грехи, но попросить совета, потому как понял уже, дело в кладбище. Вот и дали мне совет: перенести прах назад и предать земле по всем обычаям. Я днями и ночами сам сидел в архивах, переписывался с другими, поднял все приходские книги и ЗАГСовские, но составил полный список имён и дат жизни и смерти тех, кто был похоронен на этом месте. Слава большевикам, документы они хранить умели… 
В карьере, куда свезли все кости, почти вручную собрали всё и перевезли в новый котлован на старое место. Большего я сделать был не в силах. Ну а остальное ты видел сам. Выстроил часовню, поставил памятник с именами, а настоятель предал прах земле с соблюдением всех их канонов. Вот такие, Витюша, дела. 
Собеседник помолчал. 
- А как же призраки? Ушли? Больше не тревожат? 
Андрей посмотрел на друга. 
– В тот же день, как отслужили службу, точнее уже ночью, пришли. Также молча. Но было уже ощущение, что пришли проститься, не было уже того чувства безысходности, как будто простили они меня. Теперь ты знаешь всё, а верить или нет, дело твоё. 
Виктор задумался. 
- А что теперь со строительством, деньги были вложены немалые… Или больше не строишь? 
Тут Андрей рассмеялся. Впервые. Как-то с облегчением. 
- Я? Витюша, нам ли бояться покойников? - потом стал серьёзнее. – Строю, но теперь участки подбираю тщательнее, – спокойствие важнее денег, Витя.

Проклятое пианино 

В девяностых годах наш кооперативный дом периодически устраивал собрания жильцов. Поясню: кооператив - это сообщество, в котором все вопросы проживания и контакты с внешними организациями решаются на общем собрании. Это как коммуналка в размерах дома. Жильцы говорили о благоустройстве дома, составляли графики субботников, обменивались номерами знакомых слесарей и электриков. Мне на тот момент было десять лет. Иногда мама брала меня с собой на такие собрания. Надо отметить, что переехали мы в этот дом несколько месяцев назад и практически никого не знали. 

Так вот, на одном из таких собраний к маме подошла красивая женщина с длинными черными волосами. Она спросила у мамы зажигалку. Мама отрицательно покачала головой. 

– Все никак не могу бросить курить, – оправдывалась незнакомка. 

В общем, завязался разговор, женщина сказала, что живет в четвертом подъезде (мы жили в шестом) и назвала свое имя – Нелли. На фоне Наташ, Оль и Лен, которые были очень популярными именами в то время, имя Нелли звучало очень необычно. Новоявленная соседка в тот же вечер пригласила нас с мамой на чай. Мама была рада новому знакомству и согласилась. 

Женщина оказалась очень интеллигентной и грамотной, мы с мамой с восхищением слушали ее. К тому же, она действительно была хороша собой, ну прямо глаз не отвести. Длинные волосы цвета воронова крыла, очень ухоженные и блестящие. Красивые острые скулы и тон кожи. Черные глаза она поводила на манер древних египтянок, и такой макияж ей очень шел. Она сказала, что происходит из аристократической семьи, отсюда и имя. Говорила о мечтах и планах переехать заграницу. Я очень удивилась, когда узнала, что у нее есть дочь Ариана, которой на тот момент исполнилось восемнадцать лет, ведь Нелли выглядела очень молодо, чтобы иметь такую взрослую дочь. 

Нелли была пианисткой, преподавала в музыкальной школе. И тогда мама попросила сыграть ее что-нибудь. Женщина села за пианино, и стала играть какой-то грустный сонет. У меня захватило дух от того, насколько красивым и чистым был звук. Я попросила ее научить меня играть на этом божественном инструменте. Она лишь улыбнулась в ответ своей белозубой улыбкой. 

Мы заходили к Нелли еще пару раз. И через какое-то время она пропала. Перестала появляться на собраниях, в окнах не горел свет. На очередном собрании мама спросила мужчину, который жил в подъезде пианистки, почему не видно Нелли и не уехала ли она из страны. На что он ответил, что она сошла с ума. Сидит в темноте и не выходит из квартиры. А в иные ночи, наоборот, бежит из дому, как угорелая. Светлана Андреевна, ее соседка по площадке, рассказывала, будто нашла Нелли утром в одной ночной рубашке на подъездном полу. У нее были безумные глаза, и она повторяла: «Он найдет меня, не говорите ему, он найдет меня!» Кто-то из жильцов дома видел ее бегающей по двору ночью. Она бросила работу и начала пить. Соседи говорили, что продала и пропила всю мебель из квартиры, осталось только пианино, на котором она играла почему-то только по ночам. 

Мои родители развелись, и мы переехали в другую квартиру, буквально в десяти минутах ходьбы от прежнего жилья. Мне исполнилось двенадцать лет. Однажды утром мы с мамой увидели женщину у продуктового магазина, она рылась в мусоре и вытаскивала стеклянные бутылки из-под пива. Она услышала наши шаги и обернулась. В покрытой морщинами, бледной и наполовину седой женщине, мы еле узнали нашу бывшую соседку Нелли. Она стала рассказывать о своей худой доле, и о том, как плохо сложилась ее жизнь. Затем она спросила у меня, как я поживаю, чем занимаюсь. И я сказала, что она вдохновила меня стать пианисткой, и я стала ходить в музыкальную школу. Она широко улыбнулась, и про себя я отметила, что ее некогда красивые зубы пришли в ужасный запущенный вид. Прошло всего-то два года… 

– Хотите купить у меня пианино за символическую цену? – вдруг спросила она. – Правда, ключи от квартиры у Арианы, она выставила ее на продажу за долги, – женщина тяжело вздохнула. – Заберите пианино, а то мы хотели продать его вместе с квартирой. «Пианино будет как раз кстати» – подумал я тогда. Ведь тренироваться в игре мне приходилось на синтезаторе, и мы все откладывали с покупкой настоящего инструмента. 

Судя по внешнему виду Нелли, ее грязных руках и рваной одежде, бедняга жила не в квартире, а на улице. Мама дала ей сто рублей, и Нелли сказала, что можно забрать пианино на следующих выходных. Дверь нам открыла Ариана, Нелли не было дома. Девушка сказала что-то вроде: «Мама чокнулась давно». Но разрешила вывезти пианино. 

Инструмент поставили у меня в спальне. Он выглядел совсем как новый. Светло-коричневое лакированное дерево с надписью «Ода». В первый раз, когда я села за него, я на ходу сыграла красивую мелодию, хотя заканчивала только первый класс музыкальной школы. Играла и не могла остановиться, словно моими руками кто-то водил. 

Прошло два месяца. Как-то летней ночью я спала с открытым окном (живем мы на первом этаже), проснулась от того, что меня кто-то зовет по имени. Да так громко и четко. Думаю: «Да мало ли Лен?» Повернулась к стене, пытаюсь уснуть, а сон не идет. Все равно жутко. И тут отчетливо слышу, как открывается крышка пианино и стукается об филенку (передняя стенка пианино). Звякнули пару клавиш из последней октавы. Сказать, что я испугалась, не сказать ничего. Я умирала от страха. Просто вжалась в спинку кровати и вспоминала молитву «Отче наш» Единственным адекватным объяснением я посчитала тот факт, что кто-то влез в окно, и лучше притвориться спящей. Не помню, как я уснула. 

Утром ночной инцидент показался сном, крышка оказалась закрытой. А окно я больше не оставляла открытым, и следующей ночью проснулась от звука, будто мыши копошатся внутри пианино. Затем послышалось легкое постукивание, напоминающее азбуку Морзе, по деревяшке изнутри. Я пулей вылетела из комнаты и — к маме (она спала в зале). 

Кульминации сия история достигла, когда однажды я проснулась среди ночи и увидела Нелли, стоящую возле моей кровати. Такая настоящая, одетая в белую ночнушку, ее длинные черные волосы были растрепаны, а на губах размазана красная помада. Затем она направилась к пианино, открыла крышку и просто провела ладонью по клавишам. Хриплым голосом женщина что-то бормотала. «Он убьет мою доченьку» – только разобрала я. 

– Нелли, что вы делаете в моей комнате? – спросила я, не веря своим глазам и ушам, мне казалось, я сплю, и все, что происходит в моей комнате, мне просто снится. Уж слишком невероятным, неожиданным и пугающим стало появление бывшей соседки. 

Пианистка повернулась ко мне, наклонила голову и как-то горько и надрывно рассмеялась. Я снова не поняла, как отключилась, и проспала до утра. 

А в одну ночь я проснулась от жуткого холода. Слышу, плачет кто-то. Поворачиваю голову: стоит Нелли у окна. Я зажмурилась и стала молиться. Нелли исчезла. 

На следующий день мы с мамой сходили в церковь и принесли святую воду и свечи. Мама провела нехитрый ритуал в моей спальне. Возле пианино свеча то и дело гасла. Тогда мы с мамой пришли к выводу, что Нелли – ведьма. Честно говоря, мне уже хотелось избавиться от этого чертова инструмента. 

Визиты Нелли прекратились, но я заметила, что в моей комнате стало холоднее, чем в других. Комната брата была на той же стороне, что моя, но там всегда было тепло. Несмотря на лето, у меня постоянно мерзли ноги и руки, когда я находилась в своей спальне. Я настояла на ликвидации пианино. Причем, внутренний голос говорил мне, что его нужно разбить топором в щепки, или сжечь, чтобы этот «ведьмин подарок» ненароком какому-нибудь бедолаге не достался. Отец приехал со своим другом, они разобрали инструмент на все возможные составляющие, и отвезли на какую-то свалку. 

А еще через месяц мама рассказала мне жуткую историю про Нелли, которую услышала от ее соседки Светланы. Со слов соседки: 

«Нелька до лета еще померла. Спилась. Ей и сорока лет-то не было. Дочь Ариана пережила мать всего на два месяца, ее ударом по голове убил новый сожитель. Жалко девочку, жить-то негде ей стало. Квартира считай с молотка ушла. Вот она и связалась с каким-то наркоманом, а он ее и убил, когда ломка началась. У собутыльницы музыкантши остались ключи от квартиры, и она устроила там ночной сабантуй. Я услышала шум в квартире, где никто уже не живет, и вызвала милицию. Но эти орлы на вызов не спешили. Тогда я разбудила Семена, своего мужа, и мы постучали в квартиру. Пьяная подружка Нельки испугалась и предложила решить все мирно, без привлечения органов правопорядка. Выгнала своих друзей и попросила у меня крепкого чая, чтобы протрезветь. Ну, я и пожалела ее. Заварила чаю, и мы сели на кухне. Страшные вещи она стала рассказывать. Мол, Нелли продала свою душу дьяволу за красоту и талант. Это она ей незадолго до смерти призналась. Молись, говорит, за меня, Любка. За мной сам дьявол приходит по ночам. Должок требует. И домой боялась идти, готова была с бомжами спать, лишь бы не дома. Клялась, что дьявол живет в ее пианино. В общем, бред несла эта ее подруга несусветный» 

Но только я знаю, что вовсе это не бред, и все события, произошедшие с Нелли, которые коснулись и меня, слились воедино... Эта женщина была гипнотически красива, умна и талантлива. Она хотела сладкой жизни, хотела сиять, как звезда, и обратилась к темным силам, не пожалев своей души. Только вот расплата пришла слишком рано или что-то пошло не так…

Приемлемо

Показать полностью (2)

На новый пункт выдачи Wildberries по адресу ул. Освобождения 13 требуются сотрудники , вопросы в лс🙃

Чел, у тебя кот растаял

Показать полностью (1)

ты на пенек сел

Финес и ферб в стиле аниме

Показать полностью (8)