Coглacны?

Добрый вечер. Муж в Сосногорске нашел на улице, может кто то узнает свое.

Шум дождя

В ту ночь очень сильно лил дождь. Когда мы подъехали к этому туннелю, я остановил машину перед ним и припарковался на время в сторонке. Мы с друзьями слышали много легенд о том, что этот тоннель проклят. Говорили, если проехать через тоннель ночью, там будут происходить всякие странные события. Мы приехали, проверить нашу храбрость, и узнать, правдивы ли слухи.

Было жутковато и какое-то странное предчувствие беды витало в воздухе. Место было довольно отдалённым, и машины редко проезжали здесь в такое позднее время. Однако туннель не выглядел проклятым.

Через несколько минут, я снова завёл машину, и медленно въехал в тоннель. В первый раз в жизни я участвовал в чём то подобном, и во мне смешалось чувство тревоги и волнения. Мои друзья улыбались во весь рот, как дети в парке аттракционов.

Мы ехали очень медленно, надеясь что, что-то случится, но мы достигли конца туннеля, не испытав ничего сверхъестественного. Мои друзья были разочарованы. Они с надеждой вглядывались в окна, уставившись в стены тоннеля.

“Давайте ещё раз проедем”,- сказал я. Все согласились, и я сделал разворот в конце туннеля.

Опять же, мы ничего не заметили из ряда вон выходящего. Мы проехали туда и обратно несколько раз, прежде чем это нам наскучило. Ритм дождя, бьющего по крыше автомобиля, начал меня раздражать.

После трёх или четырёх кругов, один из моих друзей сказал:”Ребята, поехали уже домой!”

Я подумал, что он, наверное, прав. В конце концов, это мне уже надоело. Однако, что-то странное послышалось мне в тоне его голоса. Перед самым выездом из туннеля, я остановился и оглянулся.

Друг, который сказал “поехали домой”, дрожал так, словно ему было очень холодно. Остальные тоже смотрели на него с нескрываемым удивлением.

“Что с тобой происходит?”- Спросили мы. “Ты что-то увидел?”

“Давайте просто уедем отсюда”,- сказал он, его голос дрожал.

Дождь становился всё сильнее и нарастал. Капли дождя разбивались о капот машины, издавая резкие звуки. Я решил остановиться где-нибудь поблизости, где мой друг мог успокоиться. Мы выехали из туннеля и выехали на трассу. На обочине дороги, неподалёку, был семейный ресторан, я заехал туда на стоянку и заглушил мотор.

Мой друг, который всё это время дрожал, наконец, успокоился.

“Хорошо”,- сказал я. “Теперь ты можешь рассказать нам, что увидел?”

“Разве вы не слышали это?”- Спросил он, вопросительно уставившись на нас.

“Что это?”- Спросил другой мой друг. “Какой-то таинственный звук? Странный голос?”

Мы понятия не имели,о чём он говорит.

“Я ничего не мог расслышать из-за шума дождя”,- ответил я.

“Значит вы это слышали!”- сказал он громким голосом. Он выпрямился и его глаза расширились.

“Просто скажи нам”,- потребовали мы сердито,- “что конкретно мы должны были услышать?”

После долгого молчания, он заговорил.

“Это был дождь”,- сказал он. “Шум дождя …”

С кем он жил?

Хочу рассказать историю, которая произошла с моим другом. Точнее сказать, произошла с нами обоими, но в большинстве пострадал он. После неё я чётко был убеждён во фразе, «Бог отвёл». История реальная, без капли преукрашивания и преувеличения. Я рассказываю эту историю в тайне от моего друга, поэтому все имена изменены. Друг запретил мне рассказывать это, но не поделиться таким-просто невозможно. Сейчас я переезжаю с семьёй в другой город, и хочу оставить эту ношу здесь.
Начну с того, что расскажу немного о своём друге. Зовут его Александр. Родился он 20 февраля 1986 года,. Родители его-люди очень влиятельные и богатые. Мы с ним дружим давно, ещё со школы, класса с 6. Даже в универ поступили в один, да и на работу потом после универа устроились вместе. Во время учёбы я иногда подрабатывал, а ему это было не нужно, в деньгах он не нуждался. Мы вдвоём снимали двушку, водили туда девчонок, проводили вечеринки, в общем проводили студентнические будни как и полагается двум свободным парням. И вот однажды, мы с ним уехали за город, к одному другу на выходные. Лето, речка, шашлычки, алкоголь, девушки. В общем, по истечению 3 дней, все мы были похожи на выжатые лимоны. Нам в понедельник нужно было уезжать на День Рождения общей подруги, поэтому мы были единственными, кто в воскресенье вечером ушёл из загородного дома. Котеджный посёлок находился в 3 км от проезжей части, поэтому эти 3 км надо было идти пешком, мы не стали заказывать машину, решили прогуляться, лето всё-таки, а на трассе уже словить попутку. Собирались мы лениво и долго, в итоге вышли из посёлка около 11 вечера, благо белые ночи-светло. Шли мы медленно, болтали, вспоминали школьные годы, смеялись, как вдруг, я заметил по правую руку небольшое кладбище.Я удивился, потому что когда мы въезжали в посёлок-я его не видел, но успокоил себя тем, что просто не обратил на него внимание. Я далеко не пугливый человек, и не верю, точнее не верил во всякие паранормальные явления, но всё-равно мне немного было жутко. Саша лишь посмеялся над тем, когда я сказал ему двигаться быстрее, чтобы пройти это неприятное место. 
Словом сказать о Саше-бабник был ещё тот. Дольше чем на 2-3 недели девушек рядом с собой не держал. Скажем так-опробывал и выбросил.Но не смотря на славу жигало в универе-все к нему тянулись, словно напрашиваясь быть брошенными. Он красив-это понятно, но всё-же…
В общем дошли мы до трассы, было уже за полночь. Машин было очень мало, а те что проезжали-не останавливались. Простояли мы так около часа, проклиная, что не согласились ехать в понедельник с утра со всеми. Возвращаться тоже не хотелось, хотя было совсем не далеко. Раз решили домой-значит надо домой. Тем более вставать рано, а с теми гулянками, что были в доме и не выспишься нормально. Нервно курим, понимая, что можем вообще не уехать отсюда. Договорились, что если ещё в течении полу часа ничего не словим-вернёмся в посёлок. И сеть как назло не ловила, такси не заказать. Вдруг, боковым зрением я увидел что-то медленно приближающееся, белое, повернувшись увидел, что идёт девушка, в белом платье до колена, на тонких брительках, очень красивая, такая воздушная я бы даже сказал, рыжая с зелёными глазами. Я дёрнул Сашку, он обернулся и мгновенно растянулся в улыбке. Я немного разозлился, поняв его мысли и намерения, ведь мне она тоже приглянулась. Она подошла к нам, и с тёплой улыбкой спросила, куда мы направляемся. Мы ей всё объяснили, я спросил её откуда она, он показала на дорогу ведущую в сторону посёлка, я уточнять не стал, просто кроме посёлка там больше неоткуда было быть, а напрасно не уточнил. Мы разговорились, шутили. Из разговора мы узнали, что зовут её Кристина, ей 18 лет, отдыхала 2 месяца в посёлке у матери с сестрой, теперь возвращается домой. Ещё тогда мне показалось странным, что после 2 месяцев проживания, она возвращается домой без единой сумки(что для девушек в принципе неестественно), в руках был только мобильник(такая модель старая) и ключи,но расспрашивать не стал. Мало ли что. Оказалось, живёт она в городе, в том же районе что и мы.У неё своя квартира( папа подарил), только закончила 11 класс в школе. В общем, я почувствовал что-то похожее на влюблённость, не мог оторвать от неё глаз. Но и Саша, тоже вёл себя как-то странно, не привычно по другому, искренне что ли. Я не видел в его словах и взглядах ни капли двусмыслия и пошлости. Потом уже он мне признался что любит её. В общем, мы словили попутку и уехали все трое. Прошло пару недель.
Стоит ли рассказывать, что Саша быстро подсуетился и принялся ухаживать за Кристиной? Я конечно её не любил, но она мне нравилась, и я злился на друга, потому что он всегда пытается быть первым. Каждый раз как я звонил ей-она говорила, что гуляла с Сашей, как не звонил ему-он уже гулял с ней. Домой он приходил глубокими ночами или под утро, я не выходил к нему никогда, не имел желания разговаривать. Но он всегда приходил один, без неё. Я злорадствовал, что ему всё никак не удаётся затащить ей в пастель. Общаться мы стали редко, точнее я избегал его. Кристине звонить перестал, на её звонки не отвечал, на смс тоже. Разозлился и обиделся на весь мир. С Сашей мы пересекались либо в ванной, либо на кухне, любое другое свободное время я пытался проводить с друзьями, на все его приглашения погулять с ними втроём-я отказывался придумывая каждый раз новые оправдания. Однажды, спустя ещё пару недель, он выловил таки меня дома и заставил с собой поговорить. Сказал, что понял из-за чего я обижаюсь на него, что мне Кристи тоже нравилась, но объяснил мне, что любит её, что не может без неё жить, и просил моего понимания. Я впервые видел друга таким, и понял, что он говорит правду, он действительно её любит, поэтому я отпустил и её из своего сердца, и снова стал тесно общаться с Сашкой. Прошло пол года(кстати, хочу отметить тот факт, что когда мы познакомились с Кристиной, нам было по 19 лет, мы только перешли на 2 курс), и он сообщает мне, что они решили пожениться, к тому времени я уже был абсолютно равнодушен как к девушке к Кристи и был очень рад этой новости. На тот момент я уже встречался с девушкой, на которой сейчас женат, и от которой у меня сын. Подготовка к свадьбе шла недолго. Моя Вика была подружкой невесты, бегала с ней по магазинам, родителям Сашки Кристи очень нравилась. Но один факт меня смущал-на свадьбе не будет никого из родственников Кристины. Даже матери и сестры у которых она жила тогда летом. Да и Сашку она никогда не знакомила с ними, не придумывала отговорок, просто не отвечала на вопросы касающиеся её семьи, и вскоре Саня отстал от неё с этой темой.Странно, очень странно подумал я, но заострять внимание на этом я не стал. 
Прошла свадьба, как я и говорил, ни одного родственника со стороны невесты не было. Помню на свадьбе Вика сказала мне, что когда они с Кристи ходили по магазинам, она Сказала ей, что ей просто обязательно нужно выйти замуж, что это дело всей её жизни, что после смерти она не сможет успокоиться. Вика тогда лишь посмеялась над этим, переведя на другую тему, всё-таки свадьба на носу, а Кристина тут такие штуки про смерть выдаёт. Когда моя девушка рассказала мне это, мы с ней лишь переглянулись да и забыли.
После свадьбы Саши и Кристины прошёл год. Мы с Викой к тому моменту сами уже были женаты и только-только вернулись из медового месяца, и узнали радостную новость-Кристина беременная, и моя Вика тоже. В общем Кристина была уже на третьем месяце когда мы вернулись,а моя Вика на первом. Надо заметить что жили Саша и Кристи душа в душу, без скандалов и неприятностей, жили счастливо. Саша просто летал, а не ходил по земле. Таким счастливым я его не видел, а когда он узнал, что скоро станет папой-вообще чуть не сошёл с ума от радости. Я был счастлив за него, да и за себя не меньше))Но вот, когда Кристина была на 7 месяце-она внезапно куда-то пропала. Сказала, что поедит, проведает сестру и маму, и вернётся. Но больше её никто не видел. Саша сходил с ума, дневал и ночевал в том посёлке обходя каждый дом и расспрашивал и своей жене, висел на телефоне обзванивая больницы, роддомы, морги. Мысли которые посещали его голову были страшными и ужасными. Моя жена тоже переживала, что сказывалось на её здоровье, поэтому на время поисков Кристи я отправил жену к её маме. Стал помогать другу. Прошла неделя, вторая-никаких новостей. Саша был измотан, не ел, ни пил, стал похож на скелета. Ходил в полуобморочном состоянии, и каждый день плакал. Надежды на то, что она жива уже не было ни у кого. И вот однажды я сказал ему, что съезжу в посёлок сам, наведать те дома, в которых ранее мы не застали хозяев. Он согласился, ему надо было поспать, ведь он не спал уже 3 суток. Я поехал и стал дом за домом обходить с фотографией Кристи. И вот когда осталось буквально пара-тройка домой, я постучался в один из них. Дверь мне открыла женщина лет сорока, может чуть больше, я сказал, что ищу одну девушку и показал её фото. Сказать, что выражение лица женщины изменилось за 5 секунд раз 10-это не сказать ничего. Она мгновенно побледнела, и я понял, что пришёл по адресу. Она пригласила меня в дом, сама еле стояла на ногах. Я зашёл, разделся, в доме было очень уютно, шикарная и дорогая мебель, без излишней изысканности, но дорого и при этом комфортно. Я сел на кресло, женщина напротив меня, кофе нам принесла девушка лет 25, как потом оказалось это была сестра Кристины. Она тоже села рядом и они обе внимательно и молча уставились на меня. Пить кофе я тут-же перехотел, у меня создалось впечатление, что меня сканируют насквозь, а они всё ждали когда я начну. Гробовая тишина, наконец я не выдержал и достав снова фото стал спрашивать, о Кристи, не знают ли где она, объяснил, что она вышла замуж за моего друга около 2 лет назад, была на 7 месяце беременности, сказала что поедит проведать их и пропала. Ищем мы её уже третью неделю. Женщина рухнула со слезами на пол, у неё была истерика. Из коротких отрывков я понял, что эта женщина мать Кристины. Дочери, которую звали Соней, с трудом удалось успокоить мать, сама она тоже тихо плакала, но не подавала вида, быстро утирая слёзы. Когда женщину удалось привести в чувства, она рассказала мне то, от чего я до сих пор просыпаюсь в холодном поту по ночам.
В Общем рассказ она начала с того, что Кристина Иванова, её дочь умерла от сердечного приступа в 2004 году. Я было хотел поправить её, но мне не дали этого сделать, поэтому я сидел и слушал дальше. Было это так: Кристина училась в 10 классе когда начала встречаться с каким-то там парнем, в итоге в одиннадцатом она уже была беременная, на 7 месяце была когда закончила школу. Со своим парнем они собирались пожениться в августе того же лета, сразу после родов, но случилось так, что спустя месяц после выпускного её парня сбила машина и он умер. Ей позвонили и сообщили об этом, сердце её не выдержало, у неё случился приступ, дома она была одна, она так и умерла с телефоном в руке. Они вернулись домой когда было уже слишком поздно. Ребёнка спасти не удалось. А ей в гроб положили тот самый телефон и ключи от её квартиры в городе которую хотели подарить на свадьбу, люди они были суеверные, сделали это для того, чтобы ей было куда приходить. Квартиру они продавать и сдавать никому не стали. Кстати, похоронена она была именно в том платье, в котором мы её встретили в первый раз. Я слушал это, ожидая момента когда скажу, что всё это бред, но женщина не переставала. Накануне смерти её дочь, сказала ей, что выйти замуж-это её самая заветная мечта, и родить ребёнка, и что она это сделает во что бы то не стало. И вот, спустя пол года после похорон к ним домой пришёл молодой человек, который дрожащим голосом сообщил, что какой-то Иван разбился на машине, и попросил передать Кристине, что её жених погиб и т.д. Женщина тогда чуть с ума не сошла. Начала расспрашивать его, что он только что сказал, тот представился другом жениха её дочери, сказал, что она за день до его прихода уехала мол к матери погостить, и в ту же ночь Иван разбился, и он приехал оповестить её. Женщина с трясущимися руками выпила воды и рассказала парню то, что рассказала теперь и мне, что её дочь мертва, и у неё просто не может быть ни женихов, ни свадьбы. Парень ей не поверили, пока не увидел кое-что. Я спросил, что именно она ему показала, женщина ушла и вернулась с чёрным конвертом. Я вытащил оттуда фото…..и сразу выронил их из рук. Это были фото с похорон Кристины, она лежала в гробу, на фото были даты именно те, о которых говорила женщина. У меня началась истерика, я кричал, говорил, что такого не может быть, выкурил за пол часа почти всю пачку сигарет, пока меня не сташнило. Когда я успокоился ко мне подошла Соня и предложила сходить кое-куда. Думаю все уже догодались куда меня привели, это было то самое кладбище, которое тогда так меня смутило, Соня вела меня по рядам могил, в конце концов мы пришли к могиле Кристины, была её фото, даты, всё как положено. У меня покатились слёзы, я не знал что это такое, я не знал как скажу об этом другу, который находится на грани самоубийства. Соня сказала мне, что поэтому её мать и удивилась очень сильно, когда речь зашла о Кристи. И не удивительно, ведь это произошло уже во 2 раз, только в первый она так и не вышла замуж, зато сейчас она исполнила свою мечту и ушла на покой. Но как? Как можно жить с призраком и не понять этого, как призрак может вести жизнь человека? полноценную жизнь…. у меня всё это не укладывалось в голове. Соня дала мне некоторые фото, чтобы я мог показать их Саше, и посоветовала привести его сюда, чтобы он убедился, и попрощался с ней навсегда. Я ехал оттуда переполненный страхом и ужасом. Вернувшись домой, я сразу же лёг спать, т.к. у меня просто не было эмоциональных сил.
Утром мой телефон разрывался, звонил Саша. Я поднял трубку и сказал, что приеду за ним через пол часа. Я забрал его, без единого слова мы поехали в посёлок. По моему лицу Саша понял, что что-то не так. Стал умолять меня, чтобы я рассказал ему что случилось, что я узнал, наверно что-то страшное, я лишь просил его подождать. Остановились мы у кладбища, у Саши выступил пот на лице, он не понимал, почему мы приехали на кладбище. я повёл его через ограды, привёл к могиле Кристины и дал в руки фото с её похорон. Сам стал подальше в ожидании истерики, гнева, ужаса и т.п. Но Саша стоял молча, отводя взгляд то на фото, то на памятник, простоял так пол часа, в абсолютной тишине. Затем развернулся и пошёл, даже почти побежал к машине. Догнав его у машины я застал его в истерике, он лежал на земле и кричал дикими воплями, всё спрашивая меня, как такое может быть. Через час он успокоился и я рассказал ему всё то, что рассказала мне мать Кристины. Я думал он сошёл с ума, настолько дикий у него был взгляд. Он сам решил поговорить с её матерью, я показал дом, сам остался в машине. 
Он вышел оттуда через час, или полтора, весь в слезах. Сел в машину и всё бормотал, как такое могло быть, ведь она была такая реальная, такая живая., а как-же их ребёнок?
В общем как я и ожидал через пару дней он попытался покончить с собой. Попал в клинику, никого к себе не подпускал кроме меня, пролечился там несколько месяцев, однажды сказал мне, что когда они только начали с Кристи встречаться, ей нравился я, и она хотела быть со мной, а я в то время, не раздумывая согласился бы. Но я уступил Саше, и в итоге Кристи полюбила его. «БОГ ОТВЁЛ» Потом я забрал Сашку, он был вполне здоров, посоветовал ему убиться в работу, в учёбу. Он так и сделал. Вике моей мы сказали, что Кристина сбежала к другому. Правды бы она не перенесла, да и я боялся как это всё скажется на ней. В общем сейчас у него всё хорошо, живёт с девушкой. Мне запретил кому-либо об этом говорить, но носить в себе эту ношу я больше не могу. Могу сказать только то, что после клиники Саша часами отмаливался в церквях, а на кладбище к Кристине до сих пор каждый год привозит цветы, её любимые.
А я до сих пор не могу понять-с кем он жил?

Мистическое убийство на ферме

В 1922 году убийство шести человек на ферме Гинтеркайфек потрясло всю Германию. Это ужасное событие оказалось полным стольких странных подробностей, что по сей день остаётся нераскрытым. На ферме неподалёку от леса проживали Андреас и Цецилия Грюбер, их дочь Виктория со своими двумя детьми: младшей Цецилией и Йозефом. Вместе с ними жила Мария Баумгартнер, недавно прибывшая, на только что освободившееся место прислуги. Предыдущая девушка в спешке покинула это странное место, утверждая, что оно буквально кишит призраками. 

Никто не может точно сказать, что же произошло в ночь на 31 марта 1922 года, однако кто-то выманил почти всё семейство в сарай и жестоко убил всех топором. Только Йозеф и Мария недолго оставались живыми и мирно спали в своих кроватях. Позже убийца проник в дом и убил и их. Судебно-медицинская экспертиза показала, что маленькая Цецилия была жива некоторое время после нападения. Также судмедэксперты установили, что умирая, она собственными ручками выдрала клочья волос у себя на голове. 

Несколько дней спустя учителя забили тревогу из-за пропажи маленькой Цецилии. Тела всех членов семьи нашли соседи. Полиция завела уголовное дело, однако все усилия оказались напрасными: убийца не был найден. А в полном неясностей деле появилось множество новых ужасающих подробностей. 

Соседи вспомнили, что буквально за несколько дней до убийства глава семьи Андреас Грюбер упомянул одно очень странное обстоятельство, случившееся с ним накануне. Он утверждал, что видел странные следы на снегу, ведущие от леса к порогу его дома. Однако следов от дома к лесу он так и не обнаружил. Позже вся семья слышала странные звуки, доносившиеся с чердака. Казалось, что кто-то проник, оставшись незамеченным, в дом и прожил несколько дней на чердаке, а затем, зачем-то убил всех членов семьи. А как раз в тот день, когда нашли трупы членов семьи, некоторые соседи отчетливо видели дым из трубы. Более того, кто-то кормил скот на ферме. Складывается впечатление, будто этот кто-то специально остался в доме после всех убийств, чтобы заботиться о хозяйстве. 

До сих пор не представляется возможным найти ответы на многочисленные вопросы: сколько было убийц, был это один человек или их было несколько? Каков мотив преступления? Как убийца проник в дом? Как убийца выманил поочерёдно всех членов семьи в сарай? И, наконец, зачем после всех этих страшных убийств, он остался на ферме и вёл хозяйство? Это чрезвычайно странное убийство на ферме Гинтеркайфек оставляет больше вопросов, чем ответов. 

Холод пробегает по спине при мысли, что вряд ли когда-нибудь мы узнаем, что на самом деле там произошло. Это таинственное убийство на ферме остаётся самым мистическим случаем в архивах полиции Германии.

13 АПРЕЛЯ 1945-го.
Автор: Титов Дима.

"До сих пор, долгими бессонными ночами, перед глазами стоит картина того дня, застрявшая в моей голове. И я по сей день не могу найти объяснения тому, что произошло". 

Старческий дрожащий голос звучал, словно из последних сил. За окнами темнело, от чего освещение плавно перетекало в желтый, светимый керосиновой лампой, стоявшей на столе. Квартирка старая, обои местами отходят, двери на петлях висят криво. В комнате была еще одна дверь, закрытая на металлический навесной замок. Все собравшиеся молча, сидели полукругом возле Петра Георгиевича. Алексей записывал все на небольшую видеокамеру, Анна держала диктофон. Остальные, водитель Михаил и историк Андрей, сидели чуть дальше, затаив дыхание. Компания занималась журналистикой, а именно поиском материала для небезызвестного интернет-сайта.

Увешанную грудь ветерана гордо украшали ордера и медали, закрепленные на сером пиджаке. Неспешно Петр Георгиевич протянул руку, взяв со стола чашку чая, и сделал несколько глотков. Голову покрывали седые редкие волосы, лицо - глубокие морщины. Слегка пожелтевшие от времени глаза скрывались в тени под густыми богатыми бровями.

"13 апреля 45го. 15-45. Второй Украинский фронт. Я принимал участие в операции освобождения Вены. Мы двигались с юго-востока. Австрийцы, в большинстве своем, были рады появлению советский солдат. Нас было не остановить. Близость победы заставляла кровь в венах бурлить. С криками мы бросались на неприятеля, не оставляя ни малейшего шанса. Часть города на тот момент представлял собой в большинстве своем развалины. Руины прежней красоты. Помнится в тот момент, когда все случилось, мы неспешно двигались по одной из улиц, вдоль невысоких расположенных по обеим сторонам от дороги домов. Навстречу мне вышел один местный, настроен, кажется, был дружелюбно. Он сказал... "Хорошо, что вы здесь! Мы с моей супругой вам очень рады!" и ушел в сторону. Запомнился мне, потому что глаза у него были... один голубой, второй серый. Бывает так. Но это все не важно, история не о нем.

Небо затянуло тучами, моросило. Из окон на нас падали испуганные взгляды. В основном, конечно, женщины и дети. Все были на чеку, в любой момент сопротивленцы могли начать атаку. Напряжение было дикое. В одном из окон, рама которого почему-то была закрашена черной краской, я заметил старушку. Лет 70ти на вид. Совсем близко, этаж, наверное, третий. Ее взгляд ползал по улице, перепрыгивая с одного солдата на второго; выглядело, как будто пересчитывала нас. Но, в отличие от остальных, лицо ее было...

Было без единой эмоции. Ни страха, ни радости... ни слез на лице. Помню, как это приковало мой взгляд, от чего я, наступив на неровность, споткнулся и чуть не упал. Кто-то из идущих сзади что-то крикнул мне. Мы двинулись далее. Но, развернувшись, я вновь поднял глаза на третий этаж. Старуха все еще стояла на своем месте, в выкрашенном черным окне. Наши взгляды пересеклись, она посмотрела прямо мне в глаза. И остановилась на мне. Перестала прыгать глазами. Этот взгляд..."

Зрачки ветерана забегали из стороны в сторону и вдруг застыли, словно он увидел что-то. Присмотревшись, стало понятно, что он смотрит в никуда. В прошлое.

"... Завораживающий и, в тоже время, словно капкан, вонзившийся стальными клыками мне прямо в душу. Вокруг нарастало какое-то волнение, кто-то из наших попятился в сторону, кто-то спрятался за колонну, но я... я был отрешен. И вдруг на мгновение все затихло... все замерло. Будто время остановилось. На всей улице остались только я и... старуха, подчиняющая меня своим нечеловеческим взглядом. В голове промелькнула мысль, что от напряжения, быть может, помутился мой рассудок, может, я теряю сознание! Но уверенно стоя на ногах, я продолжал смотреть на нее, а она на меня. И из неоткуда, в центре моей грудной клетки, стал появляться страх. Не тот страх, что бывает когда, рискуя жизнью, выполняешь приказ. Нет... другой. Что-то из глубокого прошлого, что-то из детства, как когда снится дурной сон, затем просыпаешься и не можешь заснуть, рисуя в голове чертовщину из силуэтов, что просматриваются в темноте. Я помню... последнее, что я заметил - это как колотится сердце в моей груди.

Последнее. Перед тем как старуха... улыбнулась мне. Улыбнулась... разомкнув губы и обнажив зубы. Не знаю точно, что я увидел. Но ее зубы... что-то в них было не так. Какая-та слишком неестественная улыбка. Она продолжала смотреть на меня, и я не мог оторвать парализованный взгляд. Еще пару мгновений так и...

Голос нашего командира над моим ухом, он что-то кричал, что-то кричал мне... и вдруг взрыв! Где-то совсем рядом бабахнуло! Снаряд! И это было спасение, взрыв был для меня, как если плеснуть водой в лицо! Я очнулся. Меня и командующего отбросило. Думаю все, кто был рядом - попадали. Все многообразие звуков обрушилось на меня. Автоматные очереди, одиночные выстрелы, крики, призывающие ВПЕРЕД!!! и, конечно же, предсмертные стоны. 

Я открыл глаза, лежа на спине. Первым делом проверил ноги, руки..."

Петр Георгиевич, немного оживившись, улыбнулся и поднял перед нами ладони.

"Как видите, все цело! Был немного оглушен, из уха кровоточило... но в целом все обошлось. Я тут же на автомате поднялся на ноги, подняв с земли свое оружие. И, конечно же, первым первая возникшая в моей голове мысль - это пустить ответную свинцовую очередь по неприятелю. Я занес автомат и уставился перед собой. Да так и замер. От взрыва в воздух поднялось много пыли... и теперь это выглядело как невероятно густой туман темно-серого цвета, очень медленно опускающийся на землю. Видимость была нулевая. Грохот тоже умолк. Где-то совсем рядом кричал один из наших, звал на помощь. Я, опустившись на корточки, пополз на звук. Он кричал, не переставая, думаю, был сильно ранен. 

И вот с этого момента началась бесовщина! Подползая, я уже мог разглядеть вырисовывающийся на фоне серой пелены лежащий силуэт. Кричал именно он, в этом я не сомневаюсь. Я подполз еще ближе, как вдруг... кто-то... или точнее что-то пронеслось в нескольких метрах от меня, как раз там, где лежал солдат. Что-то промелькнуло. И... стонов больше я не слышал. Всего на несколько секунд я замер, затем двинулся прямо и оказался на том самом месте, где лежал бедняга. Его оружие было на месте, рядом лежала его каска... но самого его не было. Что за черт - произнес я вслух. - Куда он делся?"

Вся компания, казалось, не дышала. Все слушали, впитывая каждое слово. У Михаила зазвонил телефон. Он, поднявшись со своего места, извинился и вышел из комнаты. Но ветеран будто бы этого даже не заметил.

"Я сидел на этом самом месте и с удивлением озирался по сторонам, пытаясь понять что здесь, черт возьми, происходит! Вдруг в метрах, может, десяти, снова раздались выстрелы; одиночные. Кто-то крикнул что-то, я понял, что это свои. Поднялся на ноги и собрался сделать шаг на встречу... как в полу метре от меня, по земле прошлась автоматная очередь, чуть не прострелив мне ноги. Звуки выстрелов доносились все с того же места. Я тогда подумал, что из-за образовавшегося тумана стрелявший был дезориентирован. 

Еще пару минут назад мы уверенно выполняли задачу, и уже сейчас творилась полная неразбериха. Из-за пыли и страха я начал задыхаться. Автоматная очередь прошлась еще раз, благо не в мою сторону. Кто-то страшно закричал... а затем раздался еле уловимый хруст и... крик оборвался. Где-то вдалеке тоже закричали и так же внезапно крик замолк. И где-то позади меня… и еще, еще! Попятившись, я очутился в положении сидя на земле. Схватившись за ружье, направил его сначала в одну сторону, затем в другую. Никого нет. Наконец крики прекратились. Оставалась только тишина.

Туман понемногу стал рассеиваться, уже можно было видеть силуэты зданий. Я все ошарашено сидел, озираясь по сторонам. Вместе с домами, стали проглядываться неподвижно лежащие на земле тела. Вокруг. Совсем рядом. И далеко. Вся улица оказалось усеяна телами. Я поднялся на ноги. Я был единственным выжившим. Такого сопротивления мы не ожидали. Я подошел к ближнему... знал его. Хороший был человек. И он был мертв. Но мертв, не от пулевого ранения. Его горло... оно было не перерезано... оно было перегрызено. Просто выдрат кусок. Меня снова стало засасывать в пучину страхов из далекого прошлого. Я подошел к следующему. И еще к одному. И еще. И еще. У всех было перебито горло, все были изуродованы. Я не знал, что и думать. Не смог даже удержать оружие в руках и выронил его. Я решил, что настал и мой черед. Что сейчас присоединюсь к своим братьям, погибшим от невесть чего... Я опустился на колени и в ожидании закрыл глаза".

С характерным щелчком диктофон Анны домотал до конца кассеты. Она вынула ее и вставила новую. "И? Что было дальше?" - С нетерпением поинтересовался один из ребят.

" Ничего... Ничего не происходило. Я просто продолжал стоять так и ждать. Может минут десять, может двадцать. Не знаю. Как вдруг...

Где-то за своей спиной я услышал возню. Не громко, но из-за окружающей тишины... Открыв глаза, я развернулся. Звук исходил от одного из тел, которое можно было хорошо видеть. Это был командующий. Он лежал на спине, расставив ноги и руки в разные стороны. И прямо на нем, сгорбатившись, расположился чей-то силуэт, одетый в какие-то лохмотья. Силуэт слегка потрясывался... не было видно головы из-за его формы. Что-то страшное происходило рядом со мной. Я сделал два шага по направлению и, наступив на что-то, из-под моей ноги раздался хруст. Силуэт замер. И вдруг... распрямился. Распрямился... и наконец, можно было видеть лицо, смотрящее на меня. Это была она. Она! Старуха, которую я видел в окне! Ее лицо... перепачканное в крови... из ее ужасных стиснутых зубов... тех самых... не человеческих... торчал кусок плоти. Кусок нашего командира, которого эта тварь... жрала!"

Петр Георгиевич побледнел. Все переглянулись, каждый испугался за здоровье ветерана... но никто не хотел перебивать.

"И сейчас на всей улице мы остались один на один. Увидев меня, старуха... если это вообще был человек, поднялась на ноги. Но не ровно, как стоял бы обычный человек, а сильно ссутулившись так, что руки свисали ниже колен. Выглядело это так, что вот-вот она бросится на меня...и меня постигнет участь нашего командира. Я не знал что это. Но я знал, что сейчас со мной будет. Думаю, я даже был готов.

И если бы не какой-то солдат с вражеской стороны, что внезапно выскочил из-за бетонной плиты с криком и, паля из пистолета во все стороны... то не сидел бы сейчас я здесь и не рассказывал бы вам, что произошло. Чертовщина... в одно мгновение одним прыжком очутилась рядом с ним и вцепилась в его тело. А я... быть может, ужас происходящего здесь чуть ослабил свою хватку. Я развернулся и бросился бежать. Бежать прочь, от этого проклятого места. И я тогда не имел ни малейшего желания выяснить, что же это было... я хотел только убраться оттуда и чем дальше, тем лучше. 

Я не знаю, сколько я бежал, но достигнув какого-то деревенского населенного пункта, наконец, остановился. Мне повезло, местные были на нашей стороне. Дальше было множество разбирательств и косвенных обвинений в дезертирстве, но это уже совсем другая история..."

Старик, уставив монотонный взгляд на огонь керосиновой лампы, замолчал. Все присутствующие тоже молчали. За окном была уже ночь.

Вдруг ветеран бросил взгляд на окружающих. "Что-то долго нет приятеля вашего...".

И правда, Михаил, ушедший из-за телефонного звонка, уже отсутствовал немалое количество времени. Анна поднялась с места, чтобы пойти проверить, все ли в порядке, но в этот момент из темноты коридора появился Михаил.

"А это что такое? - Его голос звучал немного напуганным и удивленным. В своих руках он держал большой старинный фотоальбом в раскрытом виде. - Я нашел это в соседней комнате на полке!

"А вам не говорили, юноша... - Старик заговорил совсем другим голосом - строгим, низким. - Что трогать чужие вещи не хорошо?

Все, кто из гостей присутствовали в комнате, поднялись и окружили Михаила. В своих руках он держал альбом, в котором находилась огромная черно-белая фотография. Сидящие в ряд солдаты. Один из них - еще молодой Петр Георгиевич. Все одеты в Германскую военную форму. И подпись снизу фотографии: "Tod Feinden!" (Смерть врагам).

Все, молча, перевели взгляд на старика. Пауза. Тот, неспешно поднявшись на ноги, сделал несколько, дававшихся ему тяжело, шагов.

"Ну, что же. Хотел я закончить свой рассказ иначе, да не оставили вы мне выбора. Теперь должен я вам кое в чем признаться".

Оказавшись у закрытой на навесной замок двери, он извлек из кармана ключ.

"В тот день. 13го апреля 45го... закончилось все не совсем так. Вернее не для всех - так. В тот серый мрачный холодный день... когда один из отрядов Русских "освободителей" вошел в Вену... "

Петр Георгиевич вставил ключик в замок и провернул его несколько раз, затем вынул замок из петель и бросил в сторону на пол. Неспешно вернувшись на свое место, он наклонился к керосиновой лампе. Его лицо хорошо осветило и стали видны его глаза. Разные глаза... голубой и серый. 

"Она никогда не оставляет никого в живых. В тот день никто из пришедших - не спасся".

Старик провернул ручку лампы, и огонек тут же потух, оставив после себя только легкое свечение его кончика. Гробовую тишину в квартире нарушало только нервное дыхание ребят и... не громкий скрип открывшейся двери. Из запертого помещения кто-то вышел. В темноте можно было разглядеть. Кто-то очень сутулый.

Старик выдохнул. "Хорошо, что вы здесь! Мы с моей супругой вам очень рады!"

Заяц 

Я частенько гостил у своих двоюродных братьев — они жили через три остановки от меня в центре моего города в такой уютной большой квартире с длинным коридором. Каждый раз, пребывая в ней, я чувствовал себя уютно и спокойно, много времени в детстве проводил там, играя со своими братьями. 

Однажды, сидя за чайным столом практически всей семьей, кроме младшего брата (он находился в детской), мы услышали смех и веселые крики как раз из детской. Мы подумали, что ребенок играется, ничего необычного — но мне стало страшновато, а потом страшно стало всем остальным, потому что младший начал натурально разговаривать. Ему было лет семь, может, больше. Ребенок обладал бурной фантазией — это понятно, но он говорил очень оживленно, иногда с вопросительной интонацией, а затем хохотал, словно получил смешной ответ на свой вопрос. Знаете, как дети умеют своей беззаботностью нагнетать атмосферу, смотря за твою спину, когда ты с ними разговариваешь, будто там стоит кто-то? Так вот, именно это и получилось у младшего — мы все явно ощутили присутствие второго человека (?) в детской. 

В комнате, конечно же, никого не оказалось, кроме кучи разбросанных игрушек и, собственно, моего младшего брата. Случай забылся, все успокоились. Но однажды мы, снова сидя за чайным столом, вспомнили про тот случай. Тогда моя тетя начала рассказывать то, чего не рассказала бы, если бы сама не столкнулась. Эта женщина вообще никогда не увлекалась сверхъестественным или чем-то подобным: она смотрела фильмы ужасов с каменным лицом, скептично реагировала на истории — в общем, была просто непробиваемой. Она рассказала, что у ее сына (нашего младшего брата) есть игрушка — большой сиреневый плюшевый заяц, и что она замечает излишнюю привязанность ее ребенка к этой игрушке. Он берет его буквально повсюду с собой, обнимает его как человека и задает ему вопросы, а потом обижается, когда в ответ получает молчание. Дело происходило посреди лета, стояла сильная жара, моя тетя сидела в зале на диване и читала книгу, к ней прибежал младший с этим зайцем и сел рядом, пристроив игрушку между собой и мамой. Тетя сказала ему: 

— Сына, убери зайца, и так жарко невыносимо. 

Через секунду после этого — тетя готова была поклясться в этом — она услышала писклявый, еле слышный ответ: 

— А мне нет! 

Она оцепенела. Спустя еще пару секунд ответил младший: 

— Мне тоже. 

Тут-то мы и вспомнили, что когда мы сидели на кухне в прошлый раз и слушали диалог младшего в детской, игрушка тоже была там. 

И ладно бы на этом все закончилось, но нет. Игрушку, конечно, забрали и спрятали куда-то глубоко в доме сразу после случая с жарой. Все снова забыли про это и зажили дальше. Шли года, ребенок взрослел и все больше забывал об игрушках. Настало время, когда им пришлось переехать в другой город, квартиру они оставили пустовать до поры до времени. А через пару месяцев уже в моем доме затеяли капитальный ремонт. Когда образовался такой сильный бардак, что в доме даже ночевать уже стало невозможно, мы с матерью переехали в ту квартиру на одну неделю. Я тогда учился в школе с девяти утра до обеда и почти все школьные годы проводил дома один. В своем доме я чаще всего выходил во двор и гулял со сверстниками, но на этот раз двора не было как такового, да и вообще, никто не гулял из сверстников на улицах около этого дома. Приходилось сидеть одному. Когда я впервые вернулся из школы в эту квартиру, я понял, что мне было уютно и хорошо здесь только тогда, когда в доме находилось хотя бы три человека. Пока тут жили мои братья, дом никогда не пустовал, тут всегда было много людей, но сейчас я оказался в квартире не уютной, а в мрачной, пустой и холодной. 

То, что мне пришлось пережить в этом доме за одну неделю, отпечаталось в моем сознании на всю жизнь, наверное. До сих пор, когда мы с друзьями сидим в баре или в гостях и заводим речь о страшных случаях из жизни, я вспоминаю именно эту квартиру и начинаю в очередной раз рассказывать некоторые истории, связанные с ней, и каждый раз с энтузиазмом, как будто они раньше их не слышали. В моих воспоминаниях случаи в этой злосчастной пятикомнатной огромной квартире моих двоюродных братьев как будто происходили вчера. Честное слово, хоть хорроры сочиняй про нее. Эта неделя была немного схожа с книгой «1408», где писатель должен был провести ночь в номере отеля в Нью-Йорке, где люди погибали при загадочных обстоятельствах — все в итоге переросло в настоящий ад и кошмар. Книгу, кстати, экранизировали. 

Рассказывать все случаи придется слишком долго, так что я просто продолжу историю с зайцем. До съезда из этого дома оставался всего один субботний день. Начиная с четвёртого дня после въезда каждый раз, возвращаясь со школы, я выкидывал портфель в прихожую, даже не переступая порог, и сразу же выходил на улицу на мороз и зяб, сидя на скамейке на автобусной остановке, вплоть до 10-11 часов вечера, когда мама возвращлась домой. Все, что можно рассказать про квартиру, я пережил как раз в эти самые первые четыре дня. 

В субботу был выходной, и на улице просиживать пришлось бы уже с утра до ночи. Я проснулся дома совершенно один — мама уже уехала на работу. Я решил хотя бы полдня просидеть в доме, потому что мороз стоял лютый. Встав с постели, я пошел готовить себе чай, умываться и готовиться к последнему дню в этом аду. Теперь я воспринимал этот дом именно как ад — все его очарование и уют улетучились в первую же ночь, которую я провел один в комнате. Я выпил чай и от безделья решил сделать уроки. Забыл упомянуть, что перед отъездом моя тетя выключила кабельное телевидение, а мы подключать другое всего на неделю не стали. То там, то здесь в квартире не горели лампы, из-за этого дом создавал впечатление заброшенности. А тот длинный коридор, по которому я любил скользить в шерстяных носках, теперь являлся для меня туннелем смерти — он не освещался в принципе. 

Я делал уроки, когда услышал странный звук из детской. Детскую, кстати, перед отъездом переоборудовали в склад, где лежал весь тот хлам, который не стали брать с собой. Там лежали поломанные настольные лампы, несколько предметов мебели, много канцелярских мелочей, игрушки и прочая ерунда, которая никому оказалась не нужна. Дверь в детскую всегда была закрыта, и я всю неделю туда не заходил. Оттуда и начали доноситься звуки, как будто книжка в твердом переплете упала с полки. Сначала упала одна книга. Я не стал обращать на это внимание, продолжал читать учебник по истории и усиленно игнорировать разбушевавшуюся фантазию. Спустя две минуты упал второй, но уже не в глубине комнаты, а у самого входа. Я вскочил что было скорости, кое-как напялил пуховик и ботинки, схватил ключи и начал судорожно тыкать ими в замок входной двери. Самых диких усилий для меня стоило не смотреть в сторону детской или коридора. Когда замок, наконец, поддался, я услышал, что третья и четвертая книга с сильнейшим хлопком ударились о дверь детской с промежутком в 1-2 секунды. Я пулей выскочил в подъезд и перед тем, как захлопнуть дверь, взглянул все же в поглощающую жуткую темноту в конце коридора, где находилась дверь в детскую, всего на долю секунды. Выбежал на улицу и начал реветь. 

Дождавшись маму, я наотрез отказался возвращаться туда. Я умолял отвезти меня домой, я был готов спать на грязном вонючем полу своего дома, только бы не возвращаться. Наконец, ближе к ночи мама меня успокоила, пообещав завтра же с утра забрать на работу с собой. Обычно такие выходки детей не воспринимаются родителями всерьез, но не в этом случае, потому что моя мать тоже кое с чем сталкивалась, ночуя в этом доме. Несколько раз она вставала посреди ночи, как она рассказывала позже, от чувства необъяснимой тревоги. 

Мы вернулись домой. Я не отходил от матери ни на метр. Спать легли мы в одной комнате, к моему великому счастью. Ночь прошла спокойно, я даже ни разу не проснулся. Наступило утро, и я собрался на улицу еще до того, как проснулась мама. Весь день я провел, сидя в кабинете своей мамы, которая на тот момент работала швеей. Чувствовал себя совсем щеглом, раньше меня брали сюда только тогда, когда мама думала, что я не смогу позаботиться о себе один дома. Как оказалось, на работе некоторые мамины коллеги уже были в курсе про мое «сумасшествие» насчёт это квартиры, и советовали даже батюшку пригласить, чтобы он очистил дом от нечисти. Тогда я был с ними согласен — тогда я был бы согласен с абсолютно любой идеей. 

Следующую ночь я провел дома у подруги моей мамы, и все потому, что я снова не захотел вернуться туда. Мама обещала, что к утру соберет все мои и свои вещи и будет ждать моего прихода, чтобы сразу же двинуться домой. Утром меня и отвезли к матери. Когда я зашел, я увидел сумки перед входом, маму, стоящую у порога, держа связку ключей. Среди ключей, кроме ключа от входной двери, была еще куча других. Дело в том, что каждая дверь в этом доме могла открываться и закрываться на ключи — такой вот элитный дом, что скажешь. При виде этой связки я вспомнил, что где-то в ней ключ от детской. Было утро, в квартире светло, все шторы нараспашку — явно мама позаботилась. Сама мать стоит в паре метров от меня — что может случиться?.. Я взял ключи и перед тем, как уйти отсюда навсегда, решил отпереть дверь в детскую и заглянуть туда одним глазком. 

Итак, я открыл дверь. В комнате лежала куча всякого хлама, все покрыто толстым слоем пыли, никаких книжек не лежало, более того, в комнате вообще не было книжек. Весь хлам приобрел блеклый оттенок из-за пыли. Я стал оглядываться и заметил вещицу, выделяющуюся цветом. В углу на запыленной табуретке стояла сиреневая плюшевая игрушка, абсолютно целая. Это был зайчик — раньше он казался большим, но теперь я увидел, что это просто небольшая мягкая игрушка. На ней не было пыли, сиреневая шерсть сверкала на солнце, словно ее каждый день моют и расчесывают, и на ней не было никаких следов повреждений, хотя в период отъезда и до него не осталось вещи, которая не претерпела бы поломку и износ. Игрушка была словно абсолютно новая. Она стояла лицом ко мне на расстоянии 5-7 метров и улыбалась. В голове прокрутился случай с младшим братом, случай с моей тетей, все, чего я натерпелся в этом проклятом доме — и все это я прокручивал, смотря в пластмассовые белые глаза плюшевого зайца. Потом я спокойно вышел из комнаты, запер дверь на ключ и ушел с мамой восвояси. Отходил от этого я примерно около месяца, сначала был под диким впечатлением, рассказывал всем и вся. Пару раз снились кошмары. С тех пор стал сильно бояться темноты, но, как ни странно, не игрушек. У меня лежало много старых мягких игрушек, и я совершенно спокойно на них смотрел. Бояться я начал именно темноты. И больших квартир тоже. 

Не так давно я со своей девушкой, прогуливаясь по центру города, решил заглянуть в ту квартиру. Теперь там стоял домофон, но он не работал. Лифт тоже давно уже не ездил. Мы поднялись пешком до нужного этажа, и я постучал в дверь. Честно говоря, я думал, что квартира все еще пустует, и даже проскочила мысль как-нибудь захватить камеру, собрать своих друзей и переночевать там с пивом и чипсами. Но на стук отозвался мягкий женский голос: 

— Кто там? 

— Сиреневый заяц, — я сказал первое, что пришло в голову. Моя девушка вопросительно взглянула на меня. 

— Уходите! — она сказала так, будто отрезала, коротко и раздраженно. 

Уходя, я подумал про себя: «Интересно, он все еще там?».

До свидания, мисс Паттерсон

Пятый класс мисс Агнес Паттерсон не шевелясь сидел — под горгоньим взглядом своей учительницы в ожидании следующего пункта ее тщательно продуманного плана. Неподвижные, с прямыми спинами, аккуратно сложив руки на партах, с выражением уважительного послушания на лицах, они, казалось, и не подозревали, что это был последний день перед пасхальными каникулами, что занятия заканчиваются и что весна ждет их за открытыми окнами. Казалось, что ни в деревьях, подернутых розовым дымком, ни в беспечном щебете птиц, ни в теплом дыхании влажной земли с ее новой жизнью не было для них ни малейшей прелести. Ни один из них не смотрел в окно. Кроме занятий было еще нечто, стоявшее на подоконнике, что отвращало их взгляды от этого места: пустая хомячья клетка.

Клетка не предназначалась для нового жильца. Она стояла здесь исключительно для того, чтобы напоминать им о провале их природоведческих наблюдений, — выверты современного образования, которые мисс Паттерсон никогда не одобряла. Группа, которой было поручено ухаживать за зверьком, забыла взять его домой на время рождественских каникул, а учительница, увидев в этой оплошности чудесную возможность преподать суровый урок Ответственности, оставила животное на произвол судьбы, на которую обрекли его нерадивые попечители. Вернувшись после каникул, они обнаружили его мертвым, лежащим на спине, с оскаленными зубками, окоченевшего и холодного. Мисс Паттерсон красочно описала муки, которые должен был испытывать умирающий от голода и жажды хомячок, и этим довела большинство детей до истерики. Одно было ясно: никто из них уже не посмеет бросить взгляд в сторону страшной клетки, какие бы удивительные дела ни происходили за окном. Они сидели пришибленные, полностью под контролем. Если бы учительница ударила кнутом, они бы встали на задние лапки.

Все, кроме Коринны.

Дерзкая маленькая чертовка Коринна! Она сидела в углу, как кошка, которая забрела сюда по случайной прихоти, — то наблюдая за происходящим непроницаемо-тлеющим кошачьим взглядом, то уходя в себя, в свои таинственные мысли. У нее была репутация смутьянки. Ее переводили из класса в класс после того, как учителя по очереди отказывались с ней справляться. Родителей вызывали в школу, но они не пожелали обсуждать этот вопрос, как подобает родителям. Они сказали, что их дочь пошла в школу потому, что этого требует закон, — так вот пусть закон и отвечает за ее поведение. Это не их забота.

В классе мисс Паттерсон она была чуть больше недели, и хотя еще не успела ничего натворить, от одного ее присутствия класс начинало лихорадить. Дети становились беспокойными, нервными, как овцы, учуявшие волка. Ее презрение к их занятиям было очевидным. Когда ее вызывали, она отказывалась отвечать на вопросы, не выполняла домашних заданий, сдавала чистые листы, и — имея перед собой такой пример — остальные начинали постепенно отбиваться от рук.

Но мисс Паттерсон не беспокоилась. С трудными детьми она работала уже двадцать лет и умела ставить их на место. Ее методы были если не деликатны, то эффективны. Когда на контрольной по арифметике, которую сдала Коринна, мисс Паттерсон обнаружила только ее имя, в ход было пущено наиболее действенное оружие. Мисс Паттерсон раздала контрольные и обратилась к ученикам. Голос у нее был, как мед на кончике ножа.

— Мы знаем, что у слонов — гигантский мозг, и значит, те, кто написал отличные работы, — слоны. Встаньте, слоны, чтобы вас все видели… О, у нас много слонов, правда?… У мышей — маленький мозг, они невнимательны и поэтому делают ошибки, но зато они быстрые и ловкие. Встаньте, мыши!.. Блохи — это крохотные паразиты, у которых вообще нет мозгов. В нашем классе нет блох, правда?… Хотя, постойте, у нас все-таки есть одна. Коринна не ответила ни на единый вопрос в этой контрольной! Она не смогла ответить! Встань, Коринна. Вот ты-то и есть самая настоящая маленькая блоха!

Она торжествующе улыбнулась и посмотрела на Коринну, надеясь полюбоваться ее крахом.

— Если я блоха, то вы — старая летучая мышь.

Такую дерзость невозможно было себе представить. Мисс Паттерсон замерла и сидела, как парализованная, чувствуя, как челюсть ее бессильно отвисает и лицо начинает гореть. Пригвожденная глазами Коринны — злыми, желтыми и безжалостными, как у ястреба, — она поняла. Как же могла она раньше этого не понимать? Как могла она не видеть того, что видела теперь так ясно? Этот ребенок был совсем не таким, как другие.

— Ты — летучая мышь, — зловеще повторила Коринна; ее ведьмовские глаза становились огромными и сверкающими. Она крадучись подошла к столу и скользнула за него, как змея. А следом за ней, будто очнувшись, будто привязанные к ней, увеличивая ее волю совместными усилиями, дети устремились к своей учительнице. Все они столпились вокруг ее стола и смотрели…

… Неужели они так выросли? Или это она стала такой маленькой? Они маячили высоко над ней, сияя дикой радостью.

Агнес Паттерсон взмахнула крыльями и попыталась удрать, путаясь между их ногами и призывая на помощь голосом, слишком высоким для человеческого уха. Дети визжали от радости, бежали за ней, гоняли ее из угла в угол, набрасывались на нее, когда она пыталась спрятаться. Наконец, помощь пришла — из соседней комнаты явился мистер Морган, привлеченный тарарамом.

— Что здесь происходит?

— Это наша летучая мышь! — крикнула Коринна. — По природоведению! Она сбежала!

— Да, да! — закричали дети. — Мы хотим ее поймать и посадить обратно в клетку!

— А где мисс Паттерсон? Ей нужно было предупредить меня об отсутствии, я бы ее заменил… Ну, ладно.

Он стащил с себя пиджак, одним искусным броском накрыл истерически чирикающее создание и затолкнул его в клетку. Закрыв дверцу, он взглянул на часы:

— Скоро будет звонок. Сидите тихо, дети. Я буду следить за вами из своей комнаты.

Они заняли свои места и сидели, пока не прозвенел звонок. Они сидели молча, но встречались их ликующие взгляды, и ладошки прикрывали хихиканье, когда победно смотрели они на маленького зверька, который, лихорадочно дыша, съежился у задней стенки своей тюрьмы. Когда урок закончился, они собрали свои вещи и бесшумно, в безупречном порядке, вышли, не привлекая внимания к себе и своей беспризорной классной комнате. Коринна подождала, пока все выйдут. Затем она подошла к клетке и стала перед ней. Пленница еще больше вжалась в стенку, но ничего плохого с ней не сделали.

— До свидания, мисс Патерсон, — прошептала Коринна. — Желаю вам приятных каникул.

Она на цыпочках вышла и закрыла за собой дверь.

Лжец, лжец

Если в чём-то и можно было быть уверенным насчёт Демьяна, так это то, что ему ни в чём, никогда нельзя доверять. Его ложь, его грязный рот и сама его тёмная личность отталкивали от себя всех людей.

Его родители, на самом деле, никогда не заботились о нём. Они всегда хотели, чтобы у них была дочь, поэтому, как только он стал достаточно взрослым, его выкинули из дома. Они никак не могли быть для него образцом поведения, но даже несмотря на это, он становился только хуже.

Ему было двадцать девять лет, через месяц ему должно было исполниться тридцать, и за всю свою жизнь у него не было ни одного настоящего друга или подруги. Все, кто как-то контактировал с ним, потом отходили от него, может быть его просто не понимали, но так или иначе, его дружбу быстро отвергали.

У него никогда не было подруги. До одного дня.

Все в нашем маленьком городке знают эту историю. Они встретились в самом странном месте, какое только можно представить. На старом кладбище, под дождём, если вы только способны в такое поверить. Он просто пришёл туда покурить после того, как его уволили с очередной работы. Она пришла туда, чтобы навестить могилу без имени и даты, и положить на неё потрясающе красивую чёрную розу.

Оказалось, что это была могила, на которую он присел. Он сидел и матерился, бесполезно пытаясь зажечь свои отсыревшие спички. Он понравился ей сразу, так и началась их история. Так бывает, что девушки влюбляются порой в самых больших негодяев, но как бы там ни было, они начали встречаться. Её звали Виктория.

Виктория, как выяснилось, жила в маленьком доме, на окраине города. Демьяну хотелось прийти к ней в гости, но она всегда избегала этого вопроса и не приглашала его к себе.

Однажды, он преподнёс ей подарок. Ожерелье. Никто не может сказать, откуда он взял деньги на такой подарок, возможно, ограбил какую-нибудь богатую старушку в переулке, но ожерелье действительно представляло из себя нечто особенное. Это была серебряная цепь с кулоном в виде змеи, обвившейся вокруг изумруда. Змея выглядела почти как живая. Она полюбила это ожерелье и никогда не снимала его.

Однажды, они пришли на то место, где встретились. Я узнал о том, что там случилось из первоисточника, так как мой брат видел собственными глазами всё, что там произошло. Они подошли прямо к надгробию, держась за руки и смотря друг на друга, как вдруг, она сказала:

“Ты хочешь узнать мой секрет?”

Что на такое мог ответить этот крысёныш, Демьян. Ничего в жизни он не любил больше, чем секреты. Конечно, он ответил: “Да!”

Она наклонилась и начала ему что-то шептать на ухо. Она шептала ему очень долго. Потом, когда она отошла в сторону, мой брат сказал, что никогда не забудет выражение лица Демьяна. Он был в таком ужасе, что от одного вида на него, по коже у брата побежали мурашки. Но потом он пришёл в себя, она посмотрела на него и сказала:

“Обещай мне, что ты никогда не расскажешь об этом ни единой душе”.

“Я обещаю”,- сказал он.

Он солгал. Через два дня в отделение полиции поступил звонок. Это был Демьян Я знаю об этом, потому что я полицейский, и тем вечером я поднял трубку.

“Вы должны мне помочь”,- прошептал он в трубку в ужасе. По голосу, казалось, что звонит умалишённый. “Вы просто обязаны мне помочь! Пожалуйста!”

“Успокойся , успокойся”,- ответил я.

“Я не могу успокоиться!”- закричал он. “Она убьёт меня! Я знаю ее секрет!”

“Ладно, хорошо, какой секрет?”- спросил я, решив, что Демьян снова вернулся к своим старым шуткам.

На другом конце телефона, я услышал звук открывающейся двери на заднем фоне.

“Она нашла меня. О, Боже, она нашла меня! О, Боже”,- закричал он.

“Ты обещал … ” – прошептал женский голос в телефоне, и связь оборвалась.

Я так и не узнал, что тогда произошло, но я сразу бросился на помощь к Демьяну, и вместе со своими коллегами, нам открылась развязка этой истории. Викторию больше никто никогда не видел. От неё осталось лишь ожерелье, которое ей подарил Демьян, оно было забрызгано кровью и лежало на надгробии, у могилы, которую она навещала. Земля на могиле, как нам показалось, была недавно потревожена.

Что касается Демьяна, то когда полицейские добрались до его маленькой квартирки, он был уже мёртв. Его тело было ужасно изуродовано и повсюду была кровь. Все стены в его доме были исписаны кровью. Там было лишь одно слово, которое повторялось снова и снова:

“ЛЖЕЦ… ЛЖЕЦ… ЛЖЕЦ…. ЛЖЕЦ…”