Ну вот и готова рыжуля! Как же она хороша! Рост 28 см....
Ну вот и готова рыжуля! Как же она хороша!
Рост 28 см. Выполнена из хлопковых материалов. Обувь из натуральной кожи. Комбез, шарфик и ботиночки съёмные. Голова поворотная. Изготовлена с любовью!)
Нейронка MidJourney создала арты по Warhammer 40k. Максимально брутально!
Нейронка MidJourney создала арты по Warhammer 40k. Максимально брутально!
Очень интересно, помнит ли ещё кто-то Илона Маска молодым?
Очень интересно, помнит ли ещё кто-то Илона Маска молодым?
Гора Салак - мистическое местоКогда мы увидели, что...
Гора Салак - мистическое место
Когда мы увидели, что там творится, некоторых членов нашей команды стошнило. Части… фрагменты тел были разбросаны по земле, висели на деревьях. Я не могу вам передать того, что я чувствовал в тот момент…» (Эко Сулистье, альпинист, участник группы добровольцев-спасателей).
Кошмар на дне ущелья
«Сухой Суперджет 100» отправляется в свой последний полет.9 мая 2012 года российский экспериментальный самолет «Сухой Суперджет 100» отправился из аэропорта Джакарты в экспериментальный полет.
На его борту находились 45 человек. Ровно через 21 минуту после вылета авиалайнер исчез с экранов радаров…
Через 19 часов беспрерывных поисков оправдались самые страшные предположения: по невыясненным пока причинам самолет на огромной скорости врезался в пик Салак высотой 2200 метров. По огромному шраму на теле горы, оставленному фюзеляжем лайнера, было видно, что пилот в последний момент пытался поднять машину выше, но ему это не удалось. Остатки развалившегося при ударе на куски самолета рухнули в подгорное ущелье на глубину порядка 450 метров. Там же оказались и черные ящики, и тела, вернее – фрагменты тел погибших пассажиров и пилотов. В авиакатастрофе не выжил никто.
Первыми прибыли к месту крушения индонезийские морские пехотинцы, сразу за ними – наши спасатели МЧС. Солдаты не смогли спуститься в ущелье – у них не было подходящей для этого экипировки. Вниз отправились профессиональные альпинисты. То, что они там увидели, останется в их памяти до конца жизни…
21 мая спасательная операция завершилась. Правда, «спасательной» ее можно назвать лишь условно: из ущелья были подняты останки всех жертв катастрофы, отдельные части самолета и один из черных ящиков. Второй так и пропал где-то в джунглях. Теперь осталось выяснить причину аварии.
Случайность или «происки врагов»?
Спасатели работают на месте катастрофы.Версий, согласно которым могла последовать катастрофа, достаточно. Одна из них – ошибка пилотов. Во время крушения лайнера над Салаком стоял плотный туман, а пилот самолета летчик-испытатель Яблонцев попросил разрешить ему снижение с трех до 1,8 тысячи метров, чтобы «поднырнуть» под встречный грозовой фронт, и местный диспетчер разрешил маневр. Через восемь секунд самолет на скорости более 400 км/ч врезался в западный склон горы.
В лайнере стояла система раннего предупреждения приближения земли, но она почему-то не сработала. Есть предположение, что пилоты сами отключили ее по неизвестной причине.
Есть версия, подразумевающая «происки врагов». База Халим, с которой взлетал «Сухой», – место, где спецназ США обучает своих индонезийских коллег различным средствам борьбы с самолетами. Туда входят создание помех радионавигационным системам и другие средства радиоэлектронной войны. Возможно, что лайнер стал жертвой таких «учений».
Странная могила
А местные жители считают, что самолет разбился совсем по другой причине – сверхъестественной. Гора Салак – место мистическое, индонезийцы стараются обходить его стороной. Некоторые солдаты морской пехоты, первыми отправившиеся на поиски остатков самолета, утверждают, что слышали в зарослях джунглей странные голоса. Вот буквально за твоей спиной кто-то разговаривает, а обернешься – никого нет. Уверенности им это обстоятельство не добавляло.
Старики рассказывают, что на горе есть священная могила черного колдуна. Человек не должен даже приближаться к ней, но русские не верят во всю эту мистику, вот потому и случилось несчастье.
Трудно сейчас судить, какая версия наиболее близка к истине. Многое прояснит расшифровка черных ящиков. Пока остается только добавить, что «Сухой Суперджет 100» – не первая жертва горы. Незадолго до этой катастрофы три человека погибли при крушении тренировочного самолета у деревни Сибунар у северо-востока пика Салак. В июне 2008 года там же разбился самолет индонезийских ВВС, погибли 18 военнослужащих. Аналогичные аварии произошли в апреле 2004 года (жертвами стали два человека), июне 2004 года (пять жертв), октябре 2003 года (семь жертв) и октябре 2002 года (погиб один человек). Гора Салак регулярно собирает кровавую дань.
Показания Рэндольфа КартераЕще раз повторяю,...
Показания Рэндольфа Картера
Еще раз повторяю, джентльмены: все ваше расследование ни к чему не приведет.
Держите меня здесь хоть целую вечность, заточите меня в темницу, казните меня, если уж вам так необходимо принести жертву тому несуществующему божеству, которое вы именуете правосудием, но вы не услышите от меня ничего нового.
Я рассказал вам все, что помню, рассказал как на духу, не исказив и не сокрыв ни единого факта, и если что-то осталось для вас неясным, то виною тому мгла, застлавшая мне рассудок, и неуловимая, непостижимая природа тех ужасов, что навлекли на меня эту мглу.
Повторяю: мне неизвестно, что случилось с Харли Уорреном, хотя, мне кажется, по крайней мере, я надеюсь, что он пребывает в безмятежном забытьи, если, конечно, блаженство такого рода вообще доступно смертному.
Да, в течение пяти лет я был ближайшим другом и верным спутником Харли в его дерзких изысканиях в области неведомого. Не стану также отрицать, что человек, которого вы выставляете в качестве свидетеля, вполне мог видеть нас вдвоем в ту страшную ночь в половине двенадцатого, на Гейнсвильском пике, откуда мы, по его словам, направлялись в сторону Трясины Большого Кипариса.
Сам я, правда, всех этих подробностей почти не помню. То, что у нас при себе были электрические фонари, лопаты и моток провода, соединяющий какие-то аппараты, я готов подтвердить даже под присягой, поскольку все эти предметы играли немаловажную роль в той нелепой и чудовищной истории, отдельные подробности которой глубоко врезались мне в память, как бы ни была она слаба и ненадежна.
Относительно же происшедшего впоследствии и того, почему меня обнаружили наутро одного и в невменяемом состоянии на краю болота, клянусь, мне неизвестно ничего, помимо того, что я уже устал вам повторять.
Вы говорите, что ни на болоте, ни в его окрестностях нет такого места, где мог бы произойти описанный много кошмарный эпизод. Но я только поведал о том, что видел собственными глазами, и мне нечего добавить. Было это видением или бредом, о, как бы мне хотелось, чтобы это было именно так! Я не знаю, но это все, что осталось в моей памяти от тех страшных часов, когда мы находились вне поля зрения людей. И на вопрос, почему Харли Уоррен не вернулся, ответить может только он сам, или его тень, или та безымянная сущность, которую я не в силах описать.
Повторяю, я не только знал, какого рода изысканиям посвящает себя Харли Уоррен, но и некоторым образом участвовал в них. Из его обширной коллекции старинных редких книг на запретные темы я перечитал все те, что были написаны на языках, которыми я владею; таких, однако, было очень мало по сравнению с фолиантами, испещренными абсолютно мне неизвестными знаками. Большинство, насколько я могу судить, арабскими, но та гробовдохновенная книга, что привела нас к чудовищной развязке, та книга, которую он унес с собой в кармане, была написана иероглифами, подобных которым я нигде и никогда не встречал. Уоррен ни за что не соглашался открыть мне, о чем эта книга.
Относительно же характера наших штудий, я могу лишь повторить, что сегодня уже не вполне его себе представляю. И, по правде говоря, я даже рад своей забывчивости, потому что это были жуткие занятия; я предавался им скорее с деланным энтузиазмом, нежели с неподдельным интересом. Уоррен всегда как-то подавлял меня, а временами я его даже боялся. Помню, как мне стало не по себе от выражения его лица накануне того ужасного происшествия. Он с увлечением излагал мне свои мысли по поводу того, почему иные трупы не разлагаются, но тысячелетиями лежат в своих могилах, неподвластные тлену.
Но сегодня я уже не боюсь его; вероятно, он столкнулся с такими ужасами, рядом с которыми мой страх ничто. Сегодня я боюсь уже не за себя, а за него.
Еще раз говорю, что я не имею достаточно ясного представления о наших намерениях в ту ночь. Несомненно лишь то, что они были самым тесным образом связаны с книгой, которую Уоррен захватил с собой, с той самой древней книгой, написанной непонятным алфавитом, что пришла ему по почте из Индии месяц тому назад. Но, готов поклясться, я не знаю, что именно мы предполагали найти.
Свидетель показал, что видел нас в половине двенадцатого на Гейнсвильском пике, откуда мы держали путь в сторону Трясины Большого Кипариса. Возможно, так оно и было, но мне это как-то слабо запомнилось.
Картина, врезавшаяся мне в душу и опалившая ее, состоит всего лишь из одной сцены. Надо полагать, было уже далеко за полночь, так как ущербный серп луны стоял высоко в окутанных мглой небесах.
Местом действия было старое кладбище, настолько старое, что я затрепетал, глядя на многообразные приметы глубокой древности. Находилось оно в глубокой сырой лощине, заросшей мхом, бурьяном и причудливо стелющимися травами. Неприятный запах, наполнявший лощину, абсурдным образом связался в моем праздном воображении с гниющим камнем. Со всех сторон нас обступали дряхлость и запустение, и меня ни на минуту не покидала мысль, что мы с Уорреном первые живые существа, нарушившие многовековое могильное безмолвие.
Ущербная луна над краем ложбины тускло проглядывала сквозь нездоровые испарения, которые, казалось, струились из каких-то невидимых катакомб, и в ее слабом, неверном свете я различал зловещие очертания старинных плит, урн, кенотафов, сводчатых входов в склепы, крошащихся, замшелых, потемневших от времени и наполовину скрытых в буйном изобилии вредоносной растительности.
Первое впечатление от этого чудовищного некрополя сложилось у меня в тот момент, когда мы с Уорреном остановились перед какой-то ветхой гробницей и скинули на землю поклажу, по-видимому, принесенную нами с собой. Я помню, что у меня было две лопаты и электрический фонарь, а у моего спутника точно такой же фонарь и переносной телефонный аппарат. Между нами не было произнесено ни слова, ибо и место, и наша цель были нам как будто известны.
Не теряя времени, мы взялись за лопаты и принялись счищать траву, сорняки и налипший грунт со старинного плоского надгробья. Расчистив крышу склепа, составленную из трех тяжелых гранитных плит, мы отошли назад, чтобы взглянуть со стороны на картину, представшую нашему взору. Уоррен, похоже, производил в уме какие-то расчеты. Вернувшись к могиле, он взял лопату и, орудуя ею как рычагом, попытался приподнять плиту, расположенную ближе других к груде камней, которая в свое время, вероятно, представляла собою памятник. У него ничего не вышло, и он жестом позвал меня на помощь. Совместными усилиями нам удалось расшатать плиту, приподнять ее и поставить на бок.
На месте удаленной плиты зиял черный провал, из которого вырвалось скопище настолько тошнотворных миазмов, что мы в ужасе отпрянули назад.
Когда спустя некоторое время мы снова приблизились к яме, испарения стали уже менее насыщеными. Наши фонари осветили верхнюю часть каменной лестницы, сочащейся какой-то злокачественной сукровицей подземных глубин. По бокам она была ограничена влажными стенами с налетом селитры. Именно в этот момент прозвучали первые сохранившиеся в моей памяти слова. Нарушил молчание Уоррен, и голос его приятный, бархатный тенор был, несмотря на кошмарную обстановку, таким же спокойным, как всегда.
— Мне очень жаль, — сказал он, — но я вынужден просить тебя остаться наверху. Я совершил бы преступление, если бы позволил человеку с таким слабыми нервами, как у тебя, спуститься туда. Ты даже не представляешь, несмотря на все, прочитанное и услышанное от меня, что именно суждено мне увидеть и совершить. Это страшная миссия, Картер, и нужно обладать стальными нервами, чтобы после всего того, что мне доведется увидеть внизу, вернуться в мир живым и в здравом уме. Я не хочу тебя обидеть и, видит Бог, я рад, что ты со мной. Но вся ответственность за это предприятие, в определенном смысле, лежит на мне, а я не считаю себя вправе увлекать такой комок нервов, как ты, к порогу возможной смерти или безумия. Ты ведь даже не можешь себе представить, что ждет меня там! Но обещаю ставить тебя в известность по телефону о каждом своем движении, как видишь, провода у меня хватит до центра земли и обратно.
Слова эти, произнесенные бесстрастным тоном, до сих пор звучат у меня в ушах, и я хорошо помню, как пытался увещевать его. Я отчаянно умолял его взять меня с собой в загробные глуби, но он был неумолим. Он даже пригрозил, что откажется от своего замысла, если я буду продолжать настаивать на своем.
Угроза эта возымела действие, ибо у него одного был ключ к тайне. Это-то я очень хорошо помню, а вот в чем заключался предмет наших изысканий, я теперь не могу сказать. С большим трудом добившись от меня согласия быть во всем ему послушным, Уоррен поднял с земли катушку с проводом и настроил аппараты. Я взял один из них и уселся на старый, заплесневелый камень подле входа в гробницу. Уоррен пожал мне руку, взвалил на плечо моток провода и скрылся в недрах мрачного склепа.
С минуту мне был виден отблеск его фонаря и слышно шуршание сходящего с катушки провода, но потом свет внезапно исчез, как если бы лестница сделала резкий поворот, и почти сразу вслед за этим замер и звук. Я остался один, но у меня была связь с неведомыми безднами через магический провод, обмотка которого зеленовато поблескивала в слабых лучах лунного серпа.
Я то и дело высвечивал фонарем циферблат часов и с лихорадочной тревогой прижимал ухо к телефонной трубке, однако в течении четверти часа до меня не доносилось ни звука. Потом в трубке раздался слабый треск. И я взволнованным голосом выкрикнул в нее имя своего друга. Несмотря на все свои предчувствия, я все же никак не был готов услышать те слова, что донеслись до меня из глубин проклятого склепа и были произнесены таким возбужденным, дрожащим голосом, что я не сразу узнал по нему своего друга Харли Уоррена. Еще совсем недавно казавшийся таким невозмутимым и бесстрастным, он говорил теперь шепотом, который звучал страшнее, чем самый душераздирающий вопль:
- Боже! Если бы ты только видел то, что вижу я!
В тот момент у меня отнялся язык, и мне оставалось только безмолвно внимать голосу на другом конце трубки. И вот до меня донеслись исступленные возгласы:
— Картер, это ужасно! Это чудовищно! Это просто невообразимо!
На этот раз голос не изменил мне, и я разразился целым потоком тревожных вопросов. Вне себя от ужаса, я твердил снова и снова:
— Уоррен, что случилось? Говори же, что происходит?
И вновь я услышал голос друга искаженный страхом голос, в котором явственно слышались нотки отчаяния:
— Я не могу тебе ничего сказать, Картер! Это выше всякого разумения! Мне просто нельзя тебе ничего говорить, слышишь ты? Кто знает об этом, тот уже не жилец. Боже правый! Я ждал чего угодно, но только не этого.
Снова установилось молчание, если не считать бессвязного потока вопросов с моей стороны. Потом опять раздался голос Уоррена на этот раз на высшей ступени неистового ужаса:
— Картер, ради всего святого, умоляю тебя, верни плиту на место и беги отсюда, пока не поздно! Скорей! Бросай все и выбирайся отсюда, это твой единственный шанс на спасение. Сделай, как я говорю, и ни о чем не спрашивай!
Я слышал все это и тем не менее продолжал, как исступленный, задавать вопросы. Кругом меня были могилы, тьма и тени; внизу подо мной ужас, недоступный воображению смертного. Но друг мой находился в еще большей опасности, нежели я, и, несмотря на испуг, мне было даже обидно, что он полагает меня способным покинуть его при таких обстоятельствах. Еще несколько щелчков, и после короткой паузы отчаянный вопль Уоррена:
— Сматывайся! Ради Бога, верни плиту на место и дергай отсюда, Картер!
То, что мой спутник опустился до вульгарных выражений, указывало на крайнюю степень его потрясения, и эта последняя капля переполнила чашу моего терпения. Молниеносно приняв решение, я закричал:
— Уоррен, держись! Я спускаюсь к тебе!
Но на эти слова абонент мой откликнулся воплем, в котором сквозило теперь уже полное отчаяние:
— Не смей! Как ты не понимаешь! Слишком поздно! Это я во всем виноват, мне и отвечать! Бросай плиту и беги, мне уже никто не поможет!
Тон Уоррена опять переменился. Он сделался мягче, в нем была слышна горечь безнадежности, но в то же время ясно звучала напряженная нота тревоги за мою судьбу.
— Поторопись, не то будет слишком поздно!
Я старался не придавать его увещеваниям большого значения, пытаясь стряхнуть с себя оцепенение и выполнить свое обещание - прийти к нему на помощь. Но когда он заговорил в очередной раз, я по-прежнему сидел без движения, скованный тисками леденящего ужаса.
— Картер, поторопись! Не теряй времени! Это бессмысленно... тебе нужно уходить... лучше я один, чем мы оба... плиту...
Пауза, щелчки и вслед за тем слабый голос Уоррена:
— Почти все кончено... не продлевай мою агонию... завали вход на эту чертову лестницу и беги, что есть мочи... ты только зря теряешь время... прощай. Картер... прощай навсегда...
Тут Уоррен резко перешел с шепота на крик, завершившийся воплем, исполненным тысячелетнего ужаса:
— Будь они прокляты, эти исчадия ада! Их здесь столько, что не счесть! Господи! Беги! Беги! Беги!!!
Потом наступило молчание. Бог знает, сколько нескончаемых веков я просидел, словно парализованный, шепча, бубня, бормоча, взывая, крича и вопя в телефонную трубку. Века сменялись веками, а я все сидел и шептал, бормотал, звал, кричал и вопил:
— Уоррен! Уоррен! Ты меня слышишь? Где ты?
А потом на меня обрушился тот ужас, что явился апофеозом всего происшедшего, ужас немыслимый, невообразимый и почти невозможный. Я уже упоминал о том, что, казалось, вечность миновала с тех пор, как Уоррен прокричал свое последнее отчаянное предупреждение, и что теперь только мои крики нарушали гробовую тишину. Однако через некоторое время в трубке снова раздались щелчки, и я весь превратился в слух.
— Уоррен, ты здесь? — позвал я его снова и в ответ услышал то, что навлекло на мой рассудок беспроглядную мглу.
Я даже не пытаюсь дать себе отчет в том, что это было, я имею в виду голос, джентльмены, и не решаюсь описать его подробно, ибо первые же произнесенные им слова заставили меня лишиться чувств и привели к тому провалу в сознании, что продолжался вплоть до момента моего пробуждения в больнице. Стоит ли говорить, что голос был низким, вязким, глухим, отдаленным, замогильным, нечеловеческим, бесплотным?
Так или иначе, я не могу сказать ничего более. На этом кончаются мои отрывочные воспоминания, а с ними и мой рассказ. Я услышал этот голос и впал в беспамятство. На неведомом кладбище, в глубокой сырой лощине, в окружении крошащихся плит и покосившихся надгробий, среди буйных зарослей и вредоносных испарений я сидел, оцепенело наблюдая за пляской бесформенных, жадных до тлена теней под бледной ущербной луной, когда из самых сокровенных глубин зияющего склепа до меня донесся этот голос.
И вот что он сказал:
— Глупец! Уоррен мертв!
Срочно! Не хватает толковых ребят для заработка в...
Срочно! Не хватает толковых ребят для заработка в сфере госзакупок. Опыт не нужен.
Обучение беру на себя!
Условия:
1. Всё легально, работаем по 44-фз.
2. Открывать ип / брать кредиты не надо!
3. Ты находишься под присмотром команды профессионалов.
4. Можно совмещать с твоей основной работой.
5. Удалёнка.
Кто я такой?
Меня зовут Александр Перфильев, и я работаю в сфере госзакупок уже 12 лет. За это время я выиграл более 250 тендеров.
А еще - успел открыть свою компанию, которая реализует госзакупки на 100 миллионов каждый год.
Зачем это мне?
Сфера госзакупок развивается в геометрической прогрессии.
Только за три квартала 2021 года объём госзакупок вырос до 5,5 трлн рублей (а это на 1 трлн больше, чем в аналогичном периоде прошлого года).
Из-за этого мы с командой уже чисто физически не успеваем обрабатывать всё, что выкладывается на сайте госзакупок.
Поэтому сейчас мне срочно нужны помощники, которых обучу лично я сам!
Что требуется от тебя?
Мне не важен твой опыт, образование и возраст.
Главное, что нужно - это желание зарабатывать больше, чем ты привык.
Ну и желание работать, само собой. Это важно!
Сразу скажу, что это не очередная замануха для лентяев.
Мы команда, которая занимается госзакупками, а не продажей воздуха (как это сейчас модно), и нам не нужны искатели лёгких денег!
Ну что, ты в деле?
Тогда начнем с ознакомительного обучения!
На днях я проведу бесплатный вебинар, чтобы ты смог понять, что такое госзакупки, и вообще разобраться, подходит ли тебе заработок в этой сфере.
Записаться можно тут :
https://vk.com/app5898182_-155805346#s=1774234&force=1&utm_source=yrabir_web&utm_medium=cpc&utm_campaign=04&utm_content=2&utm_term=yra
А сейчас я отвечу на самый популярный вопрос всех новичков, кто приходит ко мне на обучение!
Сколько я могу зарабатывать?
Да сколько захочешь.
На марафоне я покажу тебе кучу кейсов, когда простой парень или девушка из глубинки приходили ко мне на обучение и начинали зарабатывать от 3 до 10 средних зарплат в России!
Одновременно с этим у меня куча учеников, которые пришли, чтобы просто обеспечить себе дополнительный заработок во вторую зарплату каждый месяц.
Поэтому госзакупки могут стать как дополнительным заработком, так и твоей основной работой.
Короче, если ты хочешь познакомиться с госзакупками и выйти за рамки своей зп, то записывайся на обучение:
https://vk.com/app5898182_-155805346#s=1774234&force=1&utm_source=yrabir_web&utm_medium=cpc&utm_campaign=04&utm_content=2&utm_term=yra
Свежие комментарии
