⚡⚡⚡Впервые и только один день!⚡⚡⚡
💥💥💥24 апреля в ЦДК г.Очер💥💥💥

ЦИРК КАСКАДЕРОВ с​ уникальной программой "Клоуны могут всё!"

Незабываемое шоу,​ музыка,​ смех, захватывающие....
опасные для жизни каскадерские трюки, пластический этюд, моноцикл ,​ эквилибр на вольностоящей лестнице и катушках, человек читающий мысли на расстоянии, экстрим шоу,​ йога, лазермен,​ фокусы-иллюзии.
Клоуны студии им. Ю. Никулина.​​​

В конце представления - ЛОТЕРЕЯ- РОЗЫГРЫШ ПРИЗОВ: СУПЕР ПРИЗ- SMART часы и 3D очки!!!!

НАЧАЛО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ :18.00.
Тел. для справок.:​ 3-18-46, 8-922-304-27-54.
Дети до 4-х лет бесплатно.
Цена билета : от 400 рублей.
Билеты в продаже с 17 апреля!!!

Подарите детям море радости, положительных эмоций и миллион улыбок!!!!🎉🎉🎉🎉

Анонимно)
Всем привет🫶🏻 девочки, выручайте!
свадьба в июле, недавно купила себе платье и очередь дошла до жениха)
Ему приглянулся бордовый костюм (чуть темнее чем на фото)
Но в другом салоне сказали, что такой цвет будет делать лицо более красным (и жених от алкоголя тоже краснеет + сильно загорит в июне)
+ у нас достаточно темный зал (коричневый, бежевый)
+ у меня минималистичное платье А-силуэта и сказали, что жених будет выглядеть как попугай на фоне меня
Так ли это или я все накручиваю?
Теперь жутко переживаю какие у нас могут получиться фотографии((
И если все же выберем бордо, надо ли какие то акценты делать в букете/декоре зала/арке?
#образ_жениха@podslushanosvadba
#образ_невесты@podslushanosvadba

1️⃣Санкт-петербург!
Подскажите недорогие отели для сборов невесты ближе к югу города ( Также рассматриваю в Пушкине и на Петергофской стороне)
Анонимно😌

2️⃣Анонимно
Здравствуйте, СПБ, посоветуйте, пожалуйста, хорошего стилиста ( визажист и прическа)
Никак не могу найти…

И ещё ищем кондитера
Спасибо!!
#Санкт_Петербург@podslushanosvadba
#подрядчики@podslushanosvadba
#номер_в_отеле@podslushanosvadba

Показать полностью (1)

Ни одна свадьба не обходится без торта!

Меня зовут Светлана Жованова. Я кондитер и преподаватель в Москве. В кондитерстве более 3 лет.

За свою работу приготовила более 30 свадебных тортов и более 1000 десертов

Очень люблю работать с невестами, быть причастной к их праздникам.

У меня есть услуга - свадебная дегустация начинок. Можно выбрать вкусы и попробовать, чтобы точно знать что не ошиблись со вкусом вашего свадебного торта.

Очень тщательно подхожу к своей работе, помогаю, подсказываю как сделать торт, чтобы он гармонично вписался в главное событие жениха и невесты.

Для получения консультации пишите в личные сообщения или по номеру телефона 89099093625

Реклама Жованова Светлана Сергеевна ИНН 463311640382 ERID: 2VtzqvFtQeK

Показать полностью (5)

С анонимного сайта.

С анонимного сайта.

ИП Беспалов В.Н. ИНН 100501247604 ERID: 2VtzqvMvJtE

ИП Беспалов В.Н. ИНН 100501247604 ERID: 2VtzqucwLg6

Стакан воды

Это произошло в сентябре минувшего года. Но, дорогой читатель, почему-то чувство от произошедшего не затирается в памяти, как это происходит обычно, а наоборот - откладывается тяжелым осадком, приобретая все более и более мрачное послевкусие. Хотя, куда уж мрачнее.
Не знаю даже, с чего начать: с того, что мой отец был хорошим человеком или с того, что моя сестра Люба была редкостной сукой?
Короче. 
Я уже достаточно взрослый мужчина, со своей семьей (женой и двумя детьми), с квартирой, дачей, машиной и, пусть не очень любимой, но доходной работой. Короче "средний класс" или, выражаясь по-местному, среднестатистическое быдло. И это так. Зато самокритично.
Моя сестра была студенткой педагогического ВУЗа, в котором она скорее числилась, нежели реально училась. Любила зависнуть в клубе, скататься в другой город к друзьям (черт его знает, на какие шиши), любила богатых парней и, подозреваю, не раз служила им подстилкой. 
Мой отец всю жизнь был трудягой, никогда не изменял жене (т.е. нашей матери), хранил семью и думал только о воспитании детей. Он был очень хорошим и добрым человеком, наш папа.
В один из дней он слег. Старость скосила. Жил он один, потому как я уже имел свою семью, а Люба еще на первом курсе умотала жить в студенческую общагу. А за стариком, между тем, требовался ежедневный уход - в больницу его не взяли, оставив "доживать" в родной кровати. Цинизм медиков иногда восхищает, не правда ли?
Как только отец слег, я сразу отметил, что Люба практически прописалась у него (под предлогом ухода, разумеется). Провела в квартиру Интернет и кабельное телевидение, заменила кое-какую мебель и бытовую технику, набила холодильник продуктами, к которым отец и близко бы не притронулся. Ну, вы поняли, к чему я веду, да?..
"Ладно,- подумал я тогда,- пускай так. Лишь бы за отцом приглядывала".
Я действительно понадеялся на это, потому что времени у меня самого было не очень много. Однако, надежды мои не оправдались. Каждый раз, когда я, урвав лишний час до или после работы, забегал навестить старика, я обнаруживал его одиноко лежащим в своей комнате. Любы не было. Отец не жаловался, нет. Это не в его правилах, но я и без жалоб все прекрасно видел. Видел пустые банки из-под пива и яги в других комнатах, видел не обработанные пролежни на его теле, пустой стакан на прикроватной тумбочке, грустный, непонимающий взгляд папы. 
Первым делом я хорошенько проветривал квартиру, так как в комнате отца воздух был спертым, а в других комнатах воняло алкоголем, сигаретами и черт знает, чем еще. Кормил и поил отца, давал лекарства, проводил разные другие процедуры, упоминание о которых будет лишним, рассказывал ему новости, в первую очередь про горячо любимых внуков. И только после это звонил Любе...
Раз за разом сдерживать раздражение от ее бездарной лжи становилось все труднее. 
"Я на учебе, скоро буду. Как там папка? Все хорошо? Окей... Что? Чего? Ой, ну опять ты орешь! Я же не могу за всем поспеть. Ну все, давай. Сейчас буду".
В один из вечеров я сорвался. Я специально дождался ее прихода и, когда Люба в половине первого изволила явиться домой, силой уволок ее на кухню где и высказал все в самой грубой форме.
- О, учить он меня пришел! 
- Да хрена ли тебя учить?! Родители не научили, школа не научила и я не научу.
Она сделала неопределенное движение рукой, мол, не зуди на ухо. 
- Ты почему такая безответственная? Почему за отцом не ухаживаешь?
- Я не ухаживаю?!- взвилась сестра, выпучив на меня мутные от алкоголя глаза.- Да как у тебя язык повернулся такое сказать?! Думаешь это легко, а? Ты так думаешь? Я уже и так вся измучилась, извелась...
- Ох, бедняжка! Извелась она - аж в запой ушла!..
- Да пошел-ка ты на хер!!! Я даже переехала сюда, чтобы присматривать за папой!!!
- Не ори, дура!- рявкнул я громче, чем того хотелось.- Отца разбудишь!
- Ой-ой-ой, какие мы заботливые... 
- Знаю, я зачем ты сюда переехала,- я с отвращением сплюнул.- Показушничаешь только. Наследство делить начала уже, а?
Люба долго смотрела на меня, а потом залилась отвратительным, пьяным смехом. Мне с трудом удалось утихомирить ее.
- Еще раз повторяю - пошел ты на хер,- пропела она в полголоса и неуклюже уселась на табурет.- Я ведь тебя насквозь вижу. Тоже мне, сынулька нашелся. Семейку свою пристроить думаешь? Небось, тесновато вчетвером в однушке, а? Тесновато?
- Заткнулась бы ты лучше.
- А чего это ты мне рот затыкаешь? Скажи, не правильно говорю?
Меня так и тянуло дать ей со всех сил по морде. Вместо этого я медленно опустил кулак на стол и с расстановкой проговорил:
- Нет, не правильно говоришь. Все зашибись у меня с семьей, и так будет дальше. Ясно?
- М-м-м... Ясно.
Любу покачнуло. Девица, по всей видимости, пребывала в пьяном кумаре. Помню, как она поставила локти на стол и, уткнувшись лицом в ладони, заплакала навзрыд. Она ревела и говорила, говорила без конца. Интонации ее менялись резко и неожиданно: она то щебетала ласковым, умоляющим голоском, то на срыве доказывала мне что-то, то на одном дыхании, речитативом выдавала целые монологи. Одним словом, пьяная истерика. 
Но почему я-то сразу не сообразил что к чему? Почему я, вместо того, чтобы отстраненно наблюдать за гнусной картиной, стоял и жадно вслушивался в каждую ее фразу, раздражаясь все сильнее? 
А Люба тем временем уверяла меня, что она несчастная и одинокая, что ей безумно жалко отца, что ей трудно и плохо. Такой чепухи мне давно не доводилось слышать. В один из моментов речь снова зашла о квартире. Решив, что если я молчу и не спорю, то должно быть я понемногу сдаю позиции, Люба принялась "аргументировано" доказывать мне, что квартира по праву принадлежит ей.
Тут-то меня и понесло. Я хлопнул ладонью по столу и заорал во всю глотку, забыв про соседей, про время на часах и даже про спящего отца. Я кричал, что она бездарное, ленивое, алчное животное, что она никого не любит, и не любила никогда, в том числе родных. Я метался по кухне, как разъяренный бык и все не мог успокоиться. В конце я добавил:
- Знаешь, что, мерзавка? Хрена тебе, а не квартиру! Ты не получишь ее никогда, даже если мне придется нанять адвоката и отбивать ее через суд!
Сестра посмотрела на меня долгим и, как ей казалось, пронзительным взглядом, после чего оскалилась в злой, отвратительной улыбочке.
- Сам-то себя слышишь?- проговорила она язвительно.- Вся правда из тебя вместе с дерьмом выходит. Ты и твоя семейка только и ждете, когда старик дубу даст...
Это уже было слишком. Я подскочил к сестре и наотмашь врезал ей по челюсти. Люба с криком полетела на пол и изумленно уставилась на меня.
- Как ты посмел?
Новую порцию слез и рыданий я уже не застал. В бешенстве я выскочил в коридор, намереваясь немедленно убраться прочь, но вспомнил про отца.
"А может, не слышал?- с тоской подумал я тогда.- Да нет, слышал. Слух у него отменный".
Превозмогая себя, я заглянул в его спальню.
- Пап, ты спишь?
Он заворочался на кровати и что-то сонно ответил. Слишком нарочито, никогда он не умел врать.
Я подошел к его кровати и с горечью посмотрел на его морщинистое лицо. Помню, подумал тогда, какие у него шикарные, пушистые усы.
- Горемыка ты наш...

* * *
Смерть сестры стала для всех нас полной неожиданностью. Ее нашли мертвой в туалете учебного корпуса. Друзья рассказали позже, что она очень сильно болела от похмелья и горстями принимала какие-то дерьмовые таблетки. Кто их ей доставал не знаю. Да и трудно ли это? Думаю, что нет. 
Я не мог сообщить больному отцу эту страшную новость и, как мог, скрывал ее. Теперь, вся тяжесть ухода за отцом легла на мои плечи. Хотя... о чем я говорю?
В один из дождливых, осенних вечеров я спешил навестить папу. Купив все необходимое, я двинулся через знакомый с детства двор и вскоре вышел к подъезду. Перед ним торчали какие-то подозрительные личности, явно бандитских наклонностей. Я не очень-то их боялся, но проблем лишних не хотел, а потому поспешил проскочить внутрь. В темноте я столкнулся лицом к лицу с ужасного вида бомжихой, от которой несло так, что меня чуть не вырвало. Она была замотана в истрепанные лохмотья, голову ее скрывал капюшон. Шаркая ногами по бетонному полу, бомжиха прошла мимо, не обратив на меня особого внимания.
- Каких только личностей не встретишь...- проворчал я, с недовольством глянув на грязные следы, и двинулся дальше.
Поднявшись на третий этаж, я, к своему ужасу, обнаружил, что входная дверь квартиры отца приоткрыта. С бешено колотящимся сердцем я заскочил внутрь. Грязные следы бомжихи виднелись повсюду, то тут, то там валялись комья грязи. Уже не надеясь увидеть отца целым и невредимым, я влетел в его спальню. Папа, как ни в чем не бывало, лежал в кровати и глядел в окно своими выцветшими и уже немного безумными глазами.
- Папа, что произошло? Она была здесь? Эта тетка была здесь?
Отец перевел на меня взгляд и удивленно нахмурил брови.
- Какая тетка? Любаша заходила.
- Она... что?!- я даже не успел облегченно выдохнуть.- Кто сейчас к тебе приходил.
- Говорю же тебе - Люба забегала.
Я нахмурился пуще прежнего. Совсем несчастный старик из ума выжил.
- Воды мне налила, одеяло поправила... ага...- бормотал в усы отец.
Я подошел к окну и увидел вдалеке уже знакомую шатающуюся фигуру. Ее нещадно штормило из стороны в сторону, тетка кое-как переставляла ноги и готова была вот-вот упасть. Я долго смотрел ей вслед, размышляя, догнать негодяйку или же не стоит.
- Сынок...
Я резко отвернулся от окна.
- Да, отец?
- А почему она была такой странной? Такой молчаливой и неопрятной?
Что-то не давало мне покоя. На первый взгляд из квартиры не пропало ничего ценного, да и много ли могла унести с собой та бомжиха? Но вот стакан на тумбочке... Он был действительно наполнен, хоть и основательно заляпан. А рядом с кроватью лежал оброненный...
Мурашки пробежали по спине, в животе что-то перевернулось. Я не верил своим глазам. 
Медленно подойдя к кровати отца, я наклонился и поднял с пола похоронный венчик, что находился на лбу сестры во время погребения. Но этого не могло быть! Просто не могло!
Я вновь подскочил к окну. От ужаса во рту пересохло, горло сжалось. Матерь Божья, это была не бомжиха, это было моя сестра!
- Почему ее так долго не было?- тихо спросил отец.
- Она... она была в походе,- просипел я едва слышно в ответ.
- В каком таком походе?
- Со студентами. На картошку. Осень ведь.
- А-а-а, на картошку,- понимающе улыбнулся отец.- Хорошее дело.
- Да, хорошее...
Отец немного помолчал и, с тяжелым выдохом выговорил.
- Ты не сердись на нее, Володенька. Она ведь молодая еще, ветер в голове. Подрастет, так сама все поймет. Не ругай ее, Володя. А я-то думаю, чего она такая грязная и молчаливая. А вон, гляди-ка, из полей сразу ко мне. Вот молодец. Устала, небось?
- Угу, устала...
В какую-то секунду все во мне перевернулось. Я едва стоял на ногах, и последние силы пришлось потратить на то, чтобы не подать вида перед отцом.

* * *
Смеркалось. Дождь никак не хотел прекращаться. Кружили вороны, тучи низко проплывали над землей, и все было хреново. Подавленный и разбитый я сидел у могилы сестры. С покосившегося креста на меня смотрело ее вытянувшееся, измученное макияжем лицо. На разворошенном могильном холмике в беспорядке валялись венки и некогда живые цветы. С момента похорон я так и не навещал ее.
- Зачем ты приходила?- хмуро спросил я.- Почему при жизни ты не могла принести отцу этот проклятый стакан воды? И для чего поднялась из могилы теперь? Все не уймешься?
Ответом мне был далекий раскат грома. Где-то за лесом шел порожний товарняк.
- Покойся с миром, Люба. Об отце позабочусь я.
С этими словами я поднялся со скамейки и, уже не сдерживая слез и дрожжи во всем теле, сел в машину. Бросил последний взгляд на могилу с покосившимся крестом, завел двигатель и уехал прочь.
Больше сестра не приходила.

Бессонница

Рой сидел за девятой за день чашкой кофе, когда прозвучал звонок в дверь. С некоторым трудом встав со стула, слегка пошатываясь, Рой проковылял к входной двери и припал к глазку.

За дверью стоял молодой человек в футболке телефонной компании. В одной руке он держал вместительную сумку, видимо для инструментов, а в другой папку.
Рой не спешил открывать, продолжая изучать визитера через глазок.

— Наконец-то, — прошептал Рой.

Незнакомец за дверью посмотрел в папку, потом на дверь, позвонил опять. Рой подождал еще несколько мгновений, отпер один за другим оба замка и приоткрыл массивную дверь.

— Добрый день... Мистер Росс? — гость заговорил, как только дверь приоткрылась, но явно слегка опешил, увидев изможденное, землистого цвета лицо Роя в дверном проеме.

— Да, — ответил Рой. — Вы ведь должны были прийти завтра.

— Разве с вами не говорил диспетчер? — гость казался удивленным. — Предыдущий вызов отменился, меня переслали к вам... Если вам неудобно, я приду завтра. Все равно вы последний на сегодня...

— Нет, нет, наоборот. Отлично, что вы пришли пораньше. Я уже не могу дождаться, когда это все закончится.

— О, — улыбка гостя из вежливо-ошарашенной расплылась в профессиональную. — Наша фирма всегда ставит удовлетворение нужд клиентов во главе своих интересов. 

— Я уже ваш клиент, не тратьте ваш рекламный пыл, — прервал его Рой, отходя в сторону и жестом приглашая войти.

— Конечно. Честно говоря, терпеть не могу эту часть работы. Я — Джек.

— Потрошитель?

Молодой человек, видимо, не сразу понял шутку. На секунду он застыл, уставив на Роя настороженный взгляд серо-голубых глаз.

— Или Воробей? — Рой улыбнулся, и гость сразу расслабился.

— Ну что вы, какой из меня пират? — Джек уже снова расплылся в улыбке. — Джек Моррисон.

Словно в доказательство, он указал на бейдж на футболке.

— Конечно, — ответил Рой. — Не пират. Итак, подключите меня к цивилизации.

* * *

Они прошли в кабинет: небольшую комнату на южной стороне первого этажа. Там, в ворохе бумаг на столе, стояли модем, подключенный к нему телефон и ноутбук.

— У меня написано, что проблемы появились сегодня. Так? — Джек говорил, одновременно осматривая подключения электроники.

— Да, прямо с утра. Очень странные перебои, примерно каждый час связь отключается минут на двадцать. Потом возвращается...

— И телефон, и интернет?

— Ага. Девушка из техподдержки пыталась мне помочь удаленно, ничего у нее не вышло. Впрочем, по-моему, все, что она умеет делать — это перегружать все приборы по очереди. Она сказала, что проблема может быть на подстанции...

— Гениально, — Джек хмыкнул. — Подстанция полетела, но во всем районе проблемы только у вас. Девчонка.

— Мне ее голос молодым не показался. Скорее голос дамы средних лет. Вы разве с ней не знакомы?

Джек мельком взглянул на Роя, но тут же отвернулся, встретившись с его спокойным, слегка насмешливым взглядом. 

— У меня не записано, кто принял вызов, — он уже щелкал кнопками модема. — У нас в основном работают молодые... Можно вопрос? Вы тот самый Рой Росс, писатель? 

— Да, он самый. Читали мои книги?

— Честно говоря, только две, «Изабеллу» и «Тьму». Мне вообще нравятся исторические романы.

— Ну, этим книгам уже почти двадцать лет. А из нового ничего не читали? — голос Роя звучал беспечно и дружелюбно, но кулаки за его спиной сжались до побеления костяшек.

— Честно говоря, я читал отзывы на ваш последний цикл, и это книги не для меня. Исповедь серийного убийцы... Жутковато как-то. Не в моем вкусе. Знаете, когда я получил задание, я сразу подумал, что это вы. Хотел прямо на пороге вам сказать, что я ваш фанат. Даже шутку заготовил, что на бланке приемки вы мне автограф и оставите... — Джек виновато улыбнулся. — Не важно, дурацкая шутка... А потом вы открыли дверь и... Я ведь видел ваше фото на книгах, вы на него совсем не похожи... Почему?

— Знаю, я выгляжу ужасно. Я болен, уже год. Проблема... с нервами, один из симптомов — жуткая бессонница. От нее все проблемы. Обычные медикаменты слабо помогают. Приходится глотать множество разных таблеток, чтобы хоть как-то держаться. Хотя, возможно, я нашел нужное лекарство.

— Простите меня. Это уж точно не мое дело, — Рой поднял руки, извиняясь.

— Ничего. Так что там с моей связью?

— Думаю, что-то с модемом. Но не уверен. Давайте сделаем так: я поставлю вам новый модем, ваш все равно устарел, и запущу полную диагностику линии и приборов. И подождем полчаса. Если неполадки не будет, значит, мы победили. Если будет, диагностика покажет, где именно.

— Благодарю вас. Пока мы будем ждать результатов, может быть, кофе?

— Я предпочел бы чай, мистер Росс. Кофе взвинчивает нервы, знаете ли. Да и на ночь не стоит...

* * *

— Можно вопрос?

Они сидели на кухне за огромным столом — «островом», со встроенными раковиной и плитой. Перед каждым стояла дымящаяся чашка с чаем. Сумка Джека стояла у его ног.

— Конечно.

— Как так вышло, что после исторических романов вы написали... это?

— Вам я с удовольствием расскажу. Это из-за моих снов.

— Снов?

— Год назад мне приснился первый сон. Я выслеживал женщину, потом убил ее. Топором. Таким небольшим и блестящим. Но во сне я был не собой, а кем-то другим. У меня были другие воспоминания, другое детство... даже другое имя, наверное, но его я так и не узнал. Я будто влез в чужую голову... или кто-то другой влез в мою. Как посмотреть. Я убивал женщину топором, и при этом был абсолютно спокоен, будто индейку разделывал... Проснулся в холодном поту. Не из-за убийства, а скорее из-за этого ледяного спокойствия, этой тьмы в моей душе...

— И тогда вы решили...

— Нет, не совсем. Тогда я хотел только поскорее забыть об этом сне и о его герое. Но он стал сниться мне... часто. Эти сны мучили меня. Я перестал спать и жить. И в какой-то момент я понял, что нужно сделать. Нужно было все написать. Вылить весь этот кошмар на бумагу.

— Писать об этом? Но зачем? 

— В конце концов, все уже было у меня в голове, нужно было только обработать, превратить этот ворох сознания в связный текст. А это моя профессия. Сначала мой издатель пришел в ужас, но мне удалось убедить его напечатать роман. К счастью. Иначе все было бы зря.

— Что зря?

— Как бы то ни было, книга стала популярной. Еще чаю?

— Нет, спасибо. А дальше? В смысле, будете продолжать писать о нем?

— Нет, — Рой встал. — Я, пожалуй, налью себе еще. Нет, надеюсь, что нет. Осталась одна, последняя глава. 

Он подошел к кухонному шкафчику, открыл его и положил руку на коробку с чаем, при этом наблюдая за размытым отражением гостя на дверце микроволновки. Он увидел, что Джек наклонился к своей сумке, раздался щелчок замка. Рой аккуратно закрыл верхний ящик и открыл нижний, выдвижной.

— Жаль. Жаль, что ее никто не прочтет, — в голосе Джека сожаления не было, не было вообще никаких эмоций.

— Да, жаль. Ведь это будет шедевр.

Рой повернулся к Джеку, который уже стоял возле стола. Лицо Джека ничего не выражало, глаза смотрели сквозь Роя, а в его руке был зажат небольшой топор с блестящим лезвием. Их взгляды встретились, Джек перевел взгляд на пистолет, который Рой держал в руке, и тут топор с гулким стуком упал на пол около его ноги. Джек уставился на него, будто не веря своим глазам. 

— Сенирин, — голос Роя был абсолютно спокоен. — Одно из многих лекарств, которые я принимаю. Не в такой дозе конечно. Расслабляет мышцы. В моем положении стоило подстраховаться.

Рой поднял пистолет и выстрелил.

* * *

Джек отшатнулся и упал за стол. 

— Стой! Не стреляй! — Рой не видел Джека за массивной столешницей и тумбой стола. 

Голос был слабым, в нем появилось какое-то бульканье. Рой не ответил.

— Мистер Росс... Рой... Вы же разумный человек... Вы же в тюрьму…

— Последняя... Последняя еще жива... я ее спрятал... не стреляй!

Рой сделал еще шаг в сторону, из-за столешницы показалась нога Джека в коричневом ботинке. Штанина чуть задралась, и писатель чуть не расхохотался, увидев под ней нелепый желтый носок. Он прицелился и выстрелил в ногу, но промахнулся. Пуля раскрошила плитку пола в нескольких сантиметрах от мерзкого носка, а Джек вскрикнул. Нога исчезла. 

Теперь оба кружили вокруг огромного стола по часовой стрелке: Рой осторожным шагом, а Джек ползком, оставляя за собой кровавый след.

— Если убьешь меня, ей конец! Обещаю, я сдамся и скажу, где она! Только не стреляй, Рой, ты ведь разумный человек. Она...

— Да плевать мне на нее! — Рой будто взорвался.

Со всей силы он пнул стол, который даже не пошатнулся.

— Но...

— Заткнись, гнида! Из-за тебя я не сплю уже год! Год! Двенадцать таблеток в день! Двенадцать таблеток, только чтобы существовать, чтобы заснуть на час, и проснуться с криком, потому что опять ты залезаешь в мою голову! Ты меня искалечил! Знаешь, что такое год без сна?! 

— Это маленький персональный ад. Ад, невидимый ни для кого. В нем только я и мой личный дьявол с топором. И все это только потому что ты, сволочь, пролез мне в голову! Я понятия не имел, кто ты, но зато знал, за что мне этот кошмар. За то, что я твой любимый писатель! Да, это я тоже увидел в твоем мозгу! А теперь заткнись и сдохни!

— Сейчас же! — заорал Рой и выстрелил. 

— Убирайся!!! Из моей!!! Головы!!!

Рой жал и жал на спусковой крючок, даже когда патроны закончились. Наконец, он остановился, выронил пистолет, со вздохом опустился на пол и закрыл глаза.

* * *

Он просидел несколько минут с закрытыми глазами возле трупа Джека. Затем он встряхнул головой и достал из кармана домашних брюк сотовый телефон. Он набрал 911, но не нажал «вызов», а подождал несколько секунд, размышляя о чем-то. Потом нашел в записной книжке номер своего адвоката, но тоже не позвонил. Вместо этого он вдруг улыбнулся, убрал телефон обратно в карман и прошептал:

— Потом. Все потом. Сейчас есть дело поважнее.

Он встал. Медленно, шатаясь, перешагнул через окровавленный труп, доковылял до лестницы, и начал осторожно, ступенька за ступенькой, подниматься. На середине лестницы он стянул с себя футболку, забрызганную кровью. На верхней ступени он чуть не упал, пытаясь на ходу стянуть штаны вместе с трусами.

Выйдя на верхнюю площадку абсолютно голым, он открыл левую дверь и вошел в спальню: затемненную, с огромной, застеленной голубым бельем кроватью.

Рой залез под одеяло, лег на спину, блаженно улыбнулся и закрыл глаза.