Полуночный автобус

Вечер выдался на редкость отвратительным. Серая хмарь нудного, моросящего дождя, казалось, только и ждала, когда опустится густая темнота, чтобы упасть на землю противной влагой.

Подняв ворот куртки, я бегом припустил к автобусной остановке, надеясь найти под небольшим железным навесом хоть какое-то укрытие.

Часы показывали половину двенадцатого ночи, и я еще успевал на последний автобус.

Серая лента шоссе блестела в желтом свете придорожных фонарей, я нервно поглядывал вдаль, надеясь заметить наконец-то свет фар долгожданного транспорта. Но дорога была пустынна и тиха, лишь монотонный шелест осеннего дождя по железной крыше нарушал статис погруженного в спячку города.

Автобус, казалось, возник ниоткуда, словно соткался из пелены серой водяной хмари. Я даже не услышал урчание работающего двигателя, погрузившись в свои мысли. Скорость он не сбавлял, решив, видимо, проскочить пустую в такую погоду остановку.

Шагнув на дорогу, я взмахнул руками.

Автомобиль мягко притормозил, скрипнув тормозами, но двери остались закрытыми — водитель словно бы размышлял, стоит ли меня впускать.

Тихо ругнувшись, я уже собирался грохнуть по дверям кулаком, как они с тихим шипением открылись.

Внутренне радуясь, что через полчаса буду дома, я шагнул внутрь. Салон был пуст — неудивительно, в такую-то погоду! И здесь было холодно — странно, необычно холодно.

Я повел плечами, пытаясь прогнать невольную дрожь, но озноб только усилился. Вдобавок, в сознании появилось и стало медленно крепнуть странное чувство — какая-то смутная, еще толком не определившаяся тревога.

Словно где-то, совсем рядом, скрытая от взора, крылась опасность.

Я невольно пробежал взглядом по пустому салону — ничего необыкновенного, ряды кресел, обтянутые черным дермантином.

Новым, хрустящим дермантином.

На поручнях и стенах — ни царапины.

Новизна неприятно резанула глаз, лишь усилив смутную тревогу.

«Ну и что? - попытался я успокоить самого себя, - Мало ли новых автобусов на маршруте?»

Получилось плохо. Вернее, вообще не получилось.

«Кстати, а какой это маршрут?» - задал я себе резонный вопрос. Моментально забравшись внутрь, я даже не удосужился посмотреть на табличку на лобовом стекле.

Мне вдруг захотелось выскочить из автобуса прямо на полном ходу. Желание оказалось настолько сильным и неожиданным, что я даже испугался. И вдруг понял, что меня так тревожило.

Запах.

Пахло чем-то неприятным, тоскливо-щемящим — еловыми ветками, из которых плетут венки, ладаном и дешевым красным вином.

Ассоциации пришли на ум сами собой и завершили картину всеобщего внутреннего смятения.

Со мной творилось что-то не так. Или вокруг происходило что-то необычное.

Медленно выдохнув, я поднялся и направился к месту водителя, намереваясь попросить высадить меня немедленно.

- Будьте добры, остано...

Фраза оборвалась сама собой, я замер, не веря в то, что вижу.

На месте водителя сидел мертвец. Бледное, словно восковое, лицо, неестественно заострившиеся черты. И маска безмятежного, неживого спокойствия. Руки трупа неподвижно лежали на руле, мотор басовито гудел, блестящая мокрая лента дороги стелилась под колеса...

Дорога в ад...

Я попятился, не смея отвести полный ужаса взгляд от мертвого тела. Сердце, казалось, на секунду замерло, потом ухнуло куда-то вниз, в район живота, застучав в бешеном ритме.

Мертвец, чуть повернул голову, словно бы откликаясь на мой голос. Губы тронула жуткая полуулыбка. Он будто немо говорил: «Нет, дружок! Теперь без остановок!»

Неуклюже взмахнув руками, я рухнул на сиденье, но тут же вскочил. Ужас накатил как ледяная вода из опрокинутого ведра, скрутил судорогой мышцы, сделав тело каким-то жестким, чужим.

Хотелось кричать — дико, истошно, но я лишь захрипел.

«Беги!» - надрывалось сознание. Единственная мысль среди разливающейся, стылой пустоты.

Холодная испарина заливала лицо, несмотря на холод.

Я развернулся к двери, намереваясь открыть ее руками или хорошим пинком — клокотавший внутри ужас придавал сил и подстегивал.

И в очередной раз замер, приоткрыв от удивления рот.

Входной двери не было.

Совсем.

Лишь толстое стекло от пола до потолка, с черной каймой уплотнителя по контуру.

- Да... - прохрипел я, - Да как же такое может быть?..

Силы вдруг оставили меня, словно бы сдутые ветром. Ноги сделались ватными; я вцепился в поручень, чтобы не упасть.

И только сейчас заметил, что в салоне не один.

Ближе к задней площадке, в проходе между кресел, спиной ко мне, стояла женщина.

Секунду назад я мог поклясться, что ее не было - незнакомка словно бы появилась из воздуха в единый, неуловимый момент.

Я молча разглядывал неожиданную попутчицу.

Высокая, в стильном черном плаще до середины бедра, кожаные сапоги на высокой шпильке. Длинные темные волосы собраны на затылке в «хвост».

Женщина, казалось, ощутила мой взгляд и медленно повернула голову.

Ее можно было назвать миловидной и даже красивой, но резкие черты лица создавали отталкивающее впечатление. Тонкие губы, острый нос, брови вразлет; взгляд льдистых синих глаз пронзительный, ледяной и какой-то неживой. В нем сквозил стылый холод.

Я нервно сглотнул, не сводя взгляда с лица незнакомки.

Клубок чудовищных, необъяснимых явлений рос как снежный ком; привычный мир стремительно скатывался за грань абсурда.

Наши взгляды встретились.

На лице незнакомки мелькнула тень искреннего изумления.

- Как ты сюда попал? - спросила она низким, глубоким голосом.

Я пожал плечами.

- Домой еду, - собственный голос показался мне каким-то чужим.

Женщина шагнула ближе. Теперь гримаса удивления ясно читалась на лице.

- Домой?! Ты ошибся маршрутом, приятель. Это путь в один конец, - она усмехнулась.

Усмешка вышла злой, жесткой.

- Давненько такого не было! - она даже всплеснула руками, - Вернее, никогда. Чтобы вот так, сам...

Она приподняла в удивлении брови. Смысл слов не доходил до меня вообще.

Мой взгляд скользнул в сторону, за спину незнакомки, и от увиденной картины я едва не взвыл. Ужас, и без того бурей клоткотавший внутри, схватил за горло ледяными невидимыми пальцами.

На задней площадке лежали гробы. Обтянутые черным сукном, три или четыре штуки, занимавшие все свободное пространство.

Женщина уловила взгляд.

- Удивлен? - голос прозвучал резко, холодно. - Или еще не догадался, с кем говоришь?

Я лишь открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег. Сознание балансировало на зыбкой грани между кошмарной реальностью и темным омутом обморока.

- Ты сам пришел. Так что, извини, без вариантов, - она подошла еще ближе.

Странный запах усилился, накрыв невидимым плотным облаком. Мне показалось, что я чувствую сладковато-приторные флюиды тлена.

- Я тебя поцелую. И все кончится, - она слегка наклонилась.

Мне вдруг показалось, что ярко-красные губы незнакомки накрашены не помадой, а кровью. Взгляд льдистых глаз проникал в самую душу, и я с содроганием ощутил пугающее, но в то же время чарующее чувство прикосновения изнутри. Невидимое щупальце чужого сознания коснулось моего мозга, проникло в самые потаенные уголки.

Незнакомка вдруг отпрянула. Теперь на ее лице виднелся даже некоторый испуг вместе с удивлением.

- Нет! - она склонила голову к плечу не опуская взгляда. - Ты необычный человек! Таких очень, очень мало!

Женщина отступила на шаг, рассматривая меня словно диковинку.

- Судьба всегда на стороне разумных, верно? Ведь это твой принцип? - она, казалось, наслаждалась необычной ситуацией.

Все, на что меня хватило, так это кивнуть.

Женщина покачала головой — было непонятно, что она хотела этим сказать.

- Как удивительно! Я до последнего момента не верила, что остались такие люди в вашем мире. В основном только глупцы. Мне, честно сказать, уже надоело однообразие. А тут... Нежданный подарок! Жаль, что не могу взять. Однако, все равно приятно.

Она повернулась, бросила взгляд на заднюю площадку и, усмехнувшись прежней страшной улыбкой, спросила:

- Хочешь взглянуть?

Я лишь замотал головой — голос отказался повиноваться напрочь.

На пару мгновений воцарилось молчание, странная попутчица смотрела куда-то в пустоту, размышляя.

Я вцепился в поручень, боясь пошевелиться.

Наконец, незнакомка очнулась от раздумий и бросила короткий взгляд на меня. Затем взмахнула рукой, автобус стал замедлять ход и остановился.

Громыхнув, открылась дверь — теперь она была на месте. В салон дохнуло сыростью и запахом дождя.

- Выходи! - коротко приказала она.

Я выскочил вон.

- Ты будешь жить долго, очень долго, - раздалось вслед. - Это я тебе говорю - Смерть.

Я замер и обернулся.

- Почему? - вопрос сорвался сам собой.

Женщина улыбнулась.

- Судьба всегда на стороне разумных, - произнесла она. - Ну, а Смерть — всегда рядом с глупцами!

Кресло

Довелось мне на днях стать свидетелем одной необычной картины. Представьте тамбур в подъезде на первом этаже. В этом тамбуре две квартиры под номерами один и два. В первой квартире скоропостижно умер человек. Умер он в пятницу. В субботу у него похороны. А в квартире под номером два в эту же субботу празднуют свадьбу. И поменять-то ничего нельзя. Нельзя подойти к усопшему из первой квартиры и, дружески тряся его за плечо, сказать: «Товарищ, не могли бы вы воскреснуть на один день? А то тут у соседних товарищей свадьба сегодня. А вы своим, простите, печальным видом в двусмысленной позе весь вид портите». Ровно так же нельзя сказать гостям из второй квартиры, прилетевшим и понаехавшим черт-те знает откуда: «Извините, гости дорогие, сегодня не можем. Вот, перед покойным неудобно. Вы уж летите назад домой, а дней так через сорок тогда назад к нам. Нет, ну подарки вы можете оставить, что уж их таскать туда-сюда, особенно вон те белые конверты, которые у вас в пиджаках спрятаны...»

Да... Вот таким вот непостижимым образом они и разошлись. Покойного из первой квартиры медленно и чинно унесли в последний путь под надрывный плач жены и дочки, который слился со звонким и радостным звуком клаксонов из прибывших к подъезду вульгарно разукрашенных лентами машин. И только взгляд отца невесты, встречавшего дочь в подъезде с караваем и бессмысленно пинавшего валявшуюся на полу подъезда зеленую еловую лапу, был каким-то отрешенным и печальным. А хотя, быть может, мне показалось. Я наблюдала за происходящим, глазея в окно кухни в родительской квартире. А мама еще не успела вымыть на зиму окна...

И такое бывает. Кто скачет, а кто плачет... Вакханалия какая-то.

Ну да ладно. Собственно, вот сама история.

Умершего дядю я знаю. Это отец моей подруги. К слову сказать, семью брачующихся я тоже знаю, но, опять же, мы не об этом. Покойный был человеком военным, тяжелого, сурового характера. Никому в доме спуску не давал, даже собаке. Ну, о нем либо хорошо, либо хватит. А вот двумя этажами выше той самой злополучной первой квартиры живет еще одна моя подруга, зовут её Ирина.

И вот позавчерашним вечером позвала она меня к себе. У её дочери скоро день рождения (ну вот, опять про праздник), и мы обсуждали разные мелочи (дома праздника не будет). В общем, время пролетело, я засобиралась домой. Ирка изъявила желание меня проводить, мы вышли на улицу, закурили. В этот самый момент за железной дверью подъезда что-то с шумом бухнуло. Что-то большое и, судя по всему, довольно тяжелое. И голоса. Ну мы, прикинув, что это какой-нибудь поздний пьяный, на всякий случай отошли подальше. Дверь открылась, и каково же было наше удивление, когда мы увидели в проеме Аньку, в буквальном смысле слова катившую перед собой здоровое серо-коричневое кресло. Сзади Ани, пытаясь помочь и постоянно мешая, путалась ее мама.

— Привет.

— Привет.

— А куда кресло-то, Ань? На ночь глядя...

— На мусорку.

Сердобольная Ира предложила дамам просто оставить кресло на углу дома, авось кто подберет, но две мадамы в один голос выдали категорическое «нет» и покатили его в сторону свалки.

Вообще, картина была красочная, скажу я вам. Вечер, кресло, дамы в черных платках, это кресло катящие, учитывая, что с момента похорон и девяти дней еще не прошло.

— Ремонт, что ли, затеяли на ночь глядя? — спросила я, когда Аня остановилась с нами покурить.

— Да какой там ремонт, — невнятно проговорила она, держа зубами сигарету и роясь в карманах в поисках зажигалки. — Достал он уже в этом кресле сидеть! И днем и ночью, как проходишь мимо его комнаты, так оно скрипеть начинает. А по ночам ходит он там взад и вперед, то сядет в него, то встанет, то вздохнет там, а один раз как заорет ночью: «Анька! Открой мне дверь!» А в ночь после похорон мать в туалет пошла. Дверь в комнату открыта была, мама обернулась, а он в кресле своем... Сидит, в трико, в майке, как будто не умирал, на руку облокотился, словно дремлет... Я ей скорую вызвала — с сердцем плохо было. Вот и решили — сколько можно. Нравится ему в этом кресле сидеть, пусть вон идет за ним и сидит там.

Я подавила в себе жуткое желание сострить, спросив, что будет, если завтра утром, открыв входную дверь, они увидят перед собой это злосчастное кресло, и зычный голос из ниоткуда вдруг произнесет что-то вроде: «А ну, куры! Как выкатывали, так и закатывайте!» Потому что на этот подъезд в этом месяце неуместного веселья все же хватит.

‼️В СВО погиб брянский старший сержант Андрей Балашов с позывным Сумрак

О дате прощания с героем станет известно позднее
Еще одна печальная новость пришла в Брянскую область. В ходе спецоперации погиб наш земляк - старший сержант Андрей Балашов из Карачева.
Его позывной - Сумрак. О дате прощания с героем станет известно позднее.

Брянцы выражают семье погибшего искренние соболезнования. Местные жители оставляют в соцсетях скорбные комментарии.
- Ох, Андрей, жаль тебя до слез... Знала тебя с детства. Соболезнования маме и брату, тете и сестрам, - отметила Ек

Всем,кто забыл о существовании дорожных знаков
Ул Горького, подъём

‼️Из-за нового дорожного знака в Брянске сотни водителей получат штрафы. Поменялись обозначения на улице Горького.

Раньше из левой полосы можно было ехать прямо, налево и делать разворот. Теперь по левой полосе нельзя ехать прямо, такое движение возможно лишь из правой полосы.

Но многие автомобилисты едут из левой полосы прямо. Из-за работы видеокамеры многие водители рискуют получить штрафы.

💔

Показать полностью (3)