И у войны бывает женское лицо.

В Подюжском профессиональном техническом училище традицией было приглашать на классные часы, посвящённые дню Победы, ветеранов ВОВ.
Велико было удивление моих учеников, будущих водителей автомобилей, когда 7 мая 2010 года в кабинет зашла худенькая, пожилая женщина с медалями и орденами на груди. Это была Татьяна Михайловна Макарчук, всю войну служившая шофёром грузового автомобиля.
Тихим хрипловатым голосом она повела рассказ о своей военной судьбе. Родилась Татьяна Михайловна 23 июля 1921 года в Мелитополе на Украине. Родители её были высланы в Коношский район, работали на лесозаготовках. Жили в посёлке Шенчуга, где Таня закончила 4 класса начальной школы, потом работала сучкорубом в лесу. В июне 1941 года Макарчук Т.М. была призвана в армию и направлена на курсы шоферов в город Архангельск.
В октябре 1941 года была зачислена в состав автобатальона Северо-Западного фронта в городе Демянск. На грузовом автомобиле ГАЗ-АА, ласково называемом «Захарка», возила в сторону Вязьмы, Ржева нашим отступающим войскам патроны, снаряды, горючее и всё, что нужно для обороны, обратно только пустые бочки и раненых.
Немецкие самолёты обстреливали из пулемётов, сбрасывали бомбы на наши колонны автомашин. Особенно доставалось бензовозам, их всегда не хватало для подвоза горючего. Везёшь в кузове 8-10 бочек бензина, а они по кузову передвигаются, падают, катаются, да ещё и подтекают, и чувствуешь себя, как карась на раскалённой сковороде. Вот на такой «зажигалке» с открытой дверцей выезжаю на мост через реку Ловать. Левые колёса проламывают настил, бочки скатываются на борт кузова, выламывают его и вылетают на лёд, и мой новенький «Захарка», проломив лёд, медленно тонет с моей чистой одеждой, фотографиями и карабином. В автобат вернулась пешком и в слезах. Как на меня орал командир автобата! «А если бы ты везла патроны?» - любимое ругательство нашего капитана Фёдорова всю войну гремевшее в наших ушах. И отправили меня в ремонтный взвод автобата.
Ремвзвод – это госпиталь для разбитых автомобилей. Работали там пожилые, умелые мужики и женщины: слесари, механики, сварщики, столяры. За ночь в чистом поле из трёх, четырёх разбитых «Захарок» собирали один, и утром он оправлялся на фронтовую дорогу в поисках новых порций пуль и осколков. Научилась клеить камеры, паять радиаторы, разбирать и собирать узлы автомобилей.
В июле 1942 года послали нас на раскулачивание (разборку на запчасти) разбитых и сгоревших на дороге полуторок ГАЗ – АА, ЗИС-5 и других. Насмотрелись мы, девочки, на дырки от пуль и осколков, на кровавые пятна, наревелись, когда догадывались, как закончилась последняя поездка шоферов и их попутчиков. Нагрузили на моего «Захарку» скаты (колёса), радиаторы, дверки, бочки, канистры, КПП, даже двигатель. Растеклось по полу кузова масло, бензин. «Век не отмыть!» - подумала я. А отмывать и не пришлось. С боку налетели два немецких самолёта, сделали разворот и зашли сзади. Каждый шофёр молит бога, чтобы бомба взорвалась за автомобилем. Мне повезло, бомб не было, стрелял только второй самолёт из пулемёта, в кузове что то сильно брякнуло. Через минуту правым ухом почувствовала тепло, это горел кузов с деталями.
Тушить нечем, до реки километра два, в кузове ничего не взорвётся, даю полный газ и еду. Переживала за свою причёску, подгорят волосы справа, некрасиво будет. Солдаты из охраны моста ведрами воды погасили пламя. Командир автобата объявил мне благодарность. Обгорелый кузов заменили, а бортовые номера забыли исправить и меня ждали ещё сюрпризы на дороге с патрулями.
Потом началась тяжёлая монотонная работа по погрузке боеприпасов из железнодорожных эшелонов, прибывающих на станции, разъезды, тупики, и перевозке этих взрывоопасных грузов на полевые склады дивизий, полков. С этих складов надо быстро и скрытно развозить снаряды по батареям на фронте. Для маскировки и безопасности ездили ночью, на единственную фару «Захарки» одевали колпак с полоской синего цвета, иногда выключали и его, ориентируясь по белой простыне, прикреплённой слева на заднем борту впереди идущего автомобиля. Мосты, понтонные и ледовые переправы преодолевали с открытой дверкой без переключения передач. Разбитые участки дороги, огромные лужи проезжали на первой передаче паровозиком из 5-7 машин, подталкиваемым трёхосным американским «Студебекером». Ломали задние борта, радиаторы, но снаряды и патроны везли днём и ночью.
Немецкие самолёты часто бомбили наши колонны, доставалось и от немецких танков, артиллерии.
Среди солдат героической смертью считалась смерть в наступлении: если убьют, то похоронят по человечески. Смерть в бою в обороне или отступлении не менее геройская, но трагична сознанием, что тебя похоронят немцы, а родным домой, чаще всего, придёт извещение: «пропал без вести».
Погибнуть на дороге, при перевозках всегда считалось глупой, бессмысленной смертью, но война забирала жизни тысяч солдат на фронтовых дорогах. Много водителей из нашего автобата погибло, ещё больше было ранено. Я была контужена несколько раз, осколок пробил дверку кабины и попал в ногу.
В составе 1 Белорусского фронта наш автобат проехал вдоль и поперёк Московскую, Смоленскую, Новгородскую, Псковскую области, Белоруссию, Польшу, Германию и закончил войну в Берлине. Получила медаль «За Победу над Германией», орден Отечественной войны 2 степени, медалями военных водителей не баловали.
После демобилизации приехала в родную Шенчугу, затем переехала в Подюгу, работала на лесозаводе, потом поваром в Подюжском ОРСе, сейчас на пенсии.
После рассказа Татьяны Михайловны я предложил своим ученикам задать вопросы.
Первый вопрос: «Самый трудный ремонт автомашины на фронте?»
Татьяна Михайловна задумалась и начала рассказ. В ноябре 1942 года под городом Калинин при разгрузке снарядов попали под миномётный огонь немцев, попрятались в окопы, отсиделись. После обстрела девять раненых осколками бойцов и санитар погрузились в кузов моего «Захарки» и поехали в тыловой госпиталь. По дороге почувствовала запах бензина, остановилась, заглянула под машину. Там из нижней части бензобака двумя ручьями выливался бензин. В подставленное ведро набежало литров пять, перелила остатки бензина в канистру.
Что делать? Начинает темнеть, мороз усиливается, в рваные отверстия бензобака не лезут деревянные пробки, а раненые бойцы могут просто замёрзнуть в кузове. Выручил пожилой раненый солдат: «Ты, не плачь, дочка! У тебя напильник найдётся? Перепили трубку бензопровода возле карбюратора, загни её вверх. Возьми мой котелок, прострели дно. Вон, у санитара возьми резиновый шланг, одень на трубку и вставь в котелок. Потом открой капот, санитара посади на крыло машины, и пусть он на локтях, опираясь в мотор, держит котелок с бензином, да крышку не забудьте, а то бензин прольётся на выхлопную трубу и загорит машина. Я ведь до войны шофёром работал, всякое бывало». Так и сделали. Долго крутили заводной ручкой коленвал и движок завёлся. По дороге несколько раз в котелок доливали бензин и до госпиталя доехали уже в полной темноте.

Следующий вопрос: «Что самое страшное на войне?» Опять задумалась Татьяна Михайловна и тихо ответила: « Ездить по мёртвым людям».
В декабре 1942 года между Демянском и Ржевом за наступающими нашими войсками двигалась наша колонна машин ЗИС-5 со снарядами 45 мм, гранатами, патронами и «коктейлями Молотова». Зимняя дорога идёт через огромное болото, всё сосны подчистую вырублены и уложены в разбитые колеи. В кабине со мной сидит майор, сопровождающий колонну с боеприпасами. «Это что такое?» - прильнув к стеклу спросила я майора.
«В колею положить нечего, вот и кладут замёрзшие трупы немцев. Так им и надо! И чего им не сиделось в тёплой Германии?» - рассуждал майор. Но вот среди болотной жижи и сосновых веток всё чаще и чаще стали встречаться человеческие тела в ватных брюках и фуфайках, наших шинелях и даже полушубках. Под колёсами впереди идущей машины они переворачивались, подымали и опускали то руку, то голову, то ногу, как будто приветствовали нас. «Да это же наши, наши родные солдаты!» - плакала, рыдала я, чувствуя, как внутри всё холодеет от ужаса.
« Да, это наши! Это герои! Это дважды герои! Первый подвиг они совершили –погибли в бою за Родину! Второй подвиг - легли костьми в дорогу, которая приведёт к Победе над фашизмом! Вот только жаль, на них придут извещения родным ,что пропали без вести.» - эмоционально, с влажными глазами говорил майор.
«А ты, девочка не плачь, не реви, возьми себя в руки! Ты довези, довези снаряды к нашим пушкам и мы отомстим врагу за погибших товарищей!» - просил, приказывал мне майор.

Следующий вопрос: «Сколько немцев вы убили на войне?». Татьяна Михайловна улыбнулась и ответила: «Ни одного! По немецким самолётам стреляла из карабина, но мимо.». Надо было видеть удивление и разочарование на лицах учеников. Видя такую реакцию, Татьяна Михайловна предложила оценить потери немцев от грузов, перевезённых ею за время войны. «Захарка» при загрузке 1500 кг перевозит за один рейс боекомплект патронов на 2 роты, или 8 бочек солярки для заправки 4 танков Т-34, или 3 залпа реактивных снарядов для «Катюши», или 4 боекомплекта снарядов для танков Т-34, или 2 комплекта авиабомб для штурмовика Ил-2, или 200 противотанковых мин, или 5000 противопехотных мин ПМ-200, или 4000 гранат. Возили каждый день, а в дни наступления бывало до 7 рейсов, спали только во время погрузки-разгрузки. «А сейчас, дорогие ученики, прикиньте, сколько немцев погибло от нашего груза!» - подвела итог беседы Татьяна Михайловна.

Снова вопрос: «Что интересного было на войне?».
Татьяна Михайловна задумалась: «Да никакого интереса на войне нет, а есть тяжёлая работа и страх за себя, за товарищей и чувство долга, надо сделать!».
Был, конечно, интересный случай. В апреле 1945 года под Кюстрином разгрузили снаряды и порожняком поехали к эшелону за новым грузом. Пока подкачивала насосом переднее колесо, колонна ушла на восток. Темнеет, густой туман окутал дорогу, усеянную разбитыми немецкими машинами. Вспомнилась шофёрская страшилка: «Вышел немец из тумана и бабахнул из нагана». Впереди идёт по дороге группа солдат, но почему-то идут на восток, от линии фронта. Подъехала ближе и ужаснулась: «Да это немцы, в кепках, с винтовками!». Жму на тормоза, врубаю заднюю передачу, выворачиваю руль для разворота и задними колёсами влетаю в канаву, буксую, и двигатель глохнет. Внутри всё похолодело и отпустилось вниз на мокрое сидение, хватаю карабин. Поздно, на подножке стоит пожилой немец, тычет мне белое полотенце, кричит: «Гитлер капут!». Открывают правую дверку и складывают винтовки и подсумки на сидение. Пожилой немец крутит рукой в воздухе возле радиатора. Подала ему заводную ручку, двигатель завели. Немцы закричали: «О! Фрейлин, зер гут! Вир капитулирен!». Вытолкнули машину из канавы и погрузились в кузов. Так, сидя на мокром сидении, я приняла капитуляцию части «непобедимой немецкой армии» в количестве 7 человек, один из них был ранен. Всю дорогу они лежали, как мыши, на дне кузова, опасаясь, что какой нибудь краснозвёздный ухарь- боец метнёт в кузовок гранату и доложит, что уничтожил немецких диверсантов в нашем тылу.
Сдала трофеи начальнику охраны эшелона, который сразу послал пленных на погрузку ящиков со снарядами, а мне посоветовал готовить дырку для ордена. Доложила своему комбату майору Фёдорову, а тот сказал: «Ты бы их в 41 году привезла, героя бы получила, а сейчас они табунами сдаются, в стране металла на медали не хватит, но благодарность тебе объявляю!».
Команда грузчиков уже зубоскалила: «Танюша, завтра привози фрицев побольше, работы много! На машине слишком почётно, ты их пёхом гони, бампером подгоняй!».
Очередной вопрос прервал звонок, классный час закончился. Мои ученики дружно встали в знак уважения к Татьяне Михайловне, лица их светилось восторгом и восхищением от погружения в историю.
Пусть светлая память о ветеране ВОВ Татьяне Михайловне Макарчук поселится и в ваших душах, дорогой читатель! Всю жизнь она прожила и проработала в нашей Подюге, лишь на время войны уехала за её пределы, чтоб приблизить Победу.
Сердце ветерана престало биться в 2014 году, когда она уехала в гости на свою малую родину в город Мелитополь на Украине. Там же и похоронена.
Алексеев Сергей. Подюга, Арх.
PS: Мои ученики ПУ-10, как и Макарчук М. М.,
ведут автомобили по дорогам Украины с боеприпасами, топливом,
вооружением для освобождения народа
от нацизма. Работайте, Братья!