Радист Алексеев Алексей Фёдорович. Алексеев...
Радист Алексеев Алексей Фёдорович.
Алексеев Алексей Фёдорович родился 13 ноября 1926 года в деревне Анкудиновская Вожегодского района Вологодской области шестым ребёнком в семье раскулаченного крестьянина. В ноябре 1943 был призван в армию.
Военная судьба забросила его в зенитную батарею в районе Туломы-Гэс под Мурманском. Из за малого роста и веса Алексея направили в радисты.
Лёнча, в детстве его так звали, научился играть на гармошке. Благодаря музыкальному слуху, он быстро освоил азбуку Морзе и стал радиотелеграфистом 3 класса.
Гвардейская зенитная батарея прошла пекло Сталинградской битвы. Она была сформирована из девушек и женщин и вела стрельбу по немецким бомбардировщикам.
Большие потери понесла батарея, когда фронт прорвали немецкие танки. Все четыре 85- миллиметровые зенитные пушки били прямой наводкой по танкам. Орудия вместе с расчетами, состоявшими из девушек, были разбиты в бою с немецкими танками. Удалось спасти ПУАЗО ( Прибор управления артиллерийским зенитным огнём), мало потерь было в отделениях вычислителей, связистов, медиков, поваров. Остатки этой героической батареи были переброшены под Мурманск, получили пополнение, новые орудия и встали на защиту Туломы- ГЭС , морского порта, складов военных грузов, поступающих по ленд-лизу из Америки, от немецких бомбардировщиков.
В зенитной батарее все номера расчётов были укомплектованы девушками.
Мужчины были командирами, водителями автомашин, заряжающими, наводчиками, там, где тяжело девушкам.
В расчётном отделении было восемь девушек с высшим математическим образованием. Они выполняли расчёт угла возвышения и азимута ствола пушек. Команда решала систему двух линейных уравнений: одна линия-самолёт, вторая- зенитный снаряд. Надо рассчитать точку их встречи. ПУАЗО определял дальность, скорость, высоту, курс самолёта. Каждая девушка решала по своей формуле, данные сообщала следующему номеру, пока не вычислят «угол и азимут» и передадут наводчикам на пушки. Заряжающий накидным ключом на головке снаряда накручивал высоту подрыва заряда, состоявшего из сотен стальных стержней.
Выстрел - и снаряд летит в точку, куда по расчётам должен подлететь самолёт. Если снаряд не попал в цель, он взрывается на заданной высоте и может зацепить осколками самолёт.
Девушки выполняли работу современного компьютера. Кстати, первый ламповый компьютер фирмы «Эниак» американцы сделали в 1946 году именно для расчёта «угла и азимута» зенитных пушек.
А самолёт летит, маневрирует, считать нужно и быстро, и точно, и очень много. Для каждого залпа из 4 снарядов нужно делать новый расчёт. На сбитый самолёт приходилось расходовать сотни и тысячи снарядов. Комбат говорил: «Девочки мои, вы воюете мозгами!»
Радиста Алексеева Алексея направили в отделение раннего обнаружения целей. Радиолокаторов тогда не было, команду из трёх человек ( радист и два солдата) забрасывали на 150-200 км от батареи в сторону противника на территорию Финляндии. Услышав самолёты, по рации телеграфным кодом Морзе нужно передать на батарею сообщение. На батарее прозвучит «тревога» и немецкие самолёты встретят огнём.
Кажется всё просто, но в жизни было так тяжело, что прелести лесной службы отцу вспоминались все годы.
Тройку воздушных разведчиков забрасывали на 3 месяца зимой на оленях, летом пешком. Проводниками через границу были местные лопари или саами. Всё тащили на себе: рация, батарея гальванических элементов 12 кг, карабины, патроны, посуда, одежда, продукты питания, пила, топор, трофейные наручные часы. Продукты выдавали шикарные: американская тушенка, сгущёнка, маргарин, яичный порошок, масло, галеты, мука, крупы, чай, кофе, какао, сахар и даже шоколад. Но всегда не хватало хлеба.
Забирались в глушь, подальше от местного населения, и делали землянку, среди камней и корней вывороченных деревьев, используя жерди, брёвна, сучья, дёрн, землю, камни, глину, мох. Всего лучше подходил снег: и тепло, и маскировка. Распорядок дня был прост: один ведёт наблюдение, один отдыхает, третий по хозяйству (пища, дрова, ремонт).
Услышав гул немецких самолётов, мой отец включал радиостанцию на передачу и телеграфным ключом отбивал шифровку в виде чисел, сообщая о типе и количестве самолётов. Когда налётов не было, нужно было в 4. 15 утра по наручным часам включать рацию и передать цифры 72797, всё нормально. Немцы летели к Мурманску чаще вечером или под утро, так что моему отцу доставались ночные смены, спать приходилось днём.
Командиром тройки был москвич сержант Томилин Николай. Москвич, он и в тайге москвич, только командовал: «Принеси, подай!». Любил жевать ветки черёмухи, ивы, берёзы, травинки разные и всё время сплёвывал.
Всё хозяйство держал рядовой Ринат Хабибуллин, татарин 42 лет от роду, колхозник из под Казани. Он мог всё: сварить, постирать, зашить, построить, насобирать грибов, ягод, съедобных трав, семян из еловых шишек, наловить рыбы. При этом он всегда пел песни на татарском языке. Сержант Томилин спрашивает: «О чём поёшь?».
Хабибуллин переводит на русский язык: «Ветер дует, сосны качает, ворона летит, скоро вода кипеть будет, банка второй фронт открывать будем, кушать будем, однако хлеба нет, я спать буду, Олёшка дрова пилить будет, ты, начальник, дежурить будешь! Всем хорошо!».
Два врага были у разведчиков: холод и маскировка. Мёрзли руки, мёрзли ноги, хижину натопить печкой-каменкой с дымоходом по черному было невозможно. Но люди холод терпели. А вот батарея гальванических элементов на морозе не давала нужного напряжения, а это провал всей разведки. Налетят самолёты на спящую зенитную батарею, разбомбят, а потом спокойно будут бомбить Мурманск. За это могут прислонить к стенке незадачливых разведчиков. Поэтому печку топили только для согревания батареи и готовки пищи и только ночью. Были морозные дни, когда батарею грели вчетвером: печка и три бойца, прижавшись спинами к батарее вкруговую. Двое могли спать сидя. Вот где мой отец поймал радикулит спины и ног.
Маскировка- это лучший способ остаться в живых и выполнить задание!
Лесную землянку, они называли её берлогой, маскировали снегом, летом дерном, садили даже елочки. Тропинки засыпали опавшими листьями, хвойными иголками, мхом, мелкими камешками. Зимой заметали за собой следы. Звуковая маскировка исключала стрельбу северных оленей, зайцев, куропаток, которых встречалось довольно часто и много. Дрова пилили пилой ножовкой, топор давал много шума, отдыхал. Пенёк закрывали мхом, с собой уносили все сучки. Чурочки кололи в избушке- берложке. Днём по лесу не ходили, печку не топили, все сидели в избушке, все были некурящие, в лесу окликали друг друга голосом кукушки, зимой ворона. Страх за свою жизнь заставлял маскироваться лучшим образом, а печальная статистика о шести группах, пропавших без вести на территории Финляндии, не давала расслабиться.
Гости пожаловали, как всегда неожиданно, в марте 1944г, под вечер. Хабибуллин услышал сороку, прислушался и увидел двух финнов на лыжах в белых маскхалатах с винтовками. Приготовились к встрече. Мой отец и Томилин залегли на пороге хижины, Хабибуллин за хижиной на улице.
Первый финн с винтовкой на плече подошёл спокойно к избушке на 20 метров. Томилин дал команду: «давай!». Отец выстрелил из карабина, финн схватился за горло и упал на спину. Томилин стрелял второго финна, тот рванул на лыжах. Хабибуллин умудрился три раза выстрелить в убегающего лыжника. Ночью выпало много снега, метель замела и избушку, и все следы.
Трое суток тихо сидели, как мыши, истопили в печке и пол из жердей, и лежанки. Ждали гостей, готовились к обороне и переходу в запасную необорудованную берлогу. На убитом финне была меховая и вязанная одежда, никаких документов, знаков различия не было. В заплечном мешке были патроны к немецкому карабину Маузер, немного сухарей, сушёная рыба и килограммов 16 мороженного оленьего мяса.
Хабибуллин был в восторге от трофеев, из меховых штанов он сшил всем носки и рукавицы. Томилин взял себе свитер, моему отцу достались меховые сапоги. Через неделю Хабибуллин на трофейных лыжах отправился за дровами и две сороки указали расклёванное тело второго финна. Раненный финн прошёл 1 км и замёрз с карабином- Маузером в руках. Его мешок с мясом нашли возле избушки. Кем были убитые: финны, немцы, норвеги,прибалты, русские? Откуда и куда шли? Так никто и не узнал. На батарею не сообщали, Томилин боялся последствий.
В апреле установился наст, Хабибуллин в маскхалате на лыжах ходил далеко, проверял в ручье морду для ловли рыбы. Прибежал испуганный и рассказал, что через болото на восток, в сторону Мурманска на лыжах прошло 6 человек в белых халатах с оружием и двумя санками.
Мой отец зашифровал донесение и передал на батарею. Каково было его удивление, когда ему через четыре месяца за это сообщение вручили медаль. Эту группу наши войска НКВД перехватили. Пленный эстонец сообщил, что готовилась диверсия на Тулома –ГЭС. Отец всегда этой медали стеснялся. Хабибуллин часто ворчал: «Хабибуллин увидел, Хабибуллин сказал, Олёшка медаль получил, совсем нехорошо.».
Потом было возвращение в воинскую часть. Оборванные, бородатые, лохматые, грязные, голодные, усталые шли в баню, спали на простынях и удивлялись ходу военных и батарейных событий. Вместо нас в берлогу уходила другая тройка. Через три месяца осенью 1944 года наша тройка снова была на посту. А там было проще: комары, грибы, ягоды, тепло. 15 сентября 1944 года Финляндия объявила войну Германии. Финны стали союзниками, можно было не маскироваться. Немецкие самолёты всё меньше летали в сторону Мурманска, война ушла в Германию.
Отец служил в армии радистом до 1950 года, работал электромехаником, механиком в Вожегодском леспромхозе, мастером производственного обучения трактористов в Подюжском профессиональном училище № 10.
Всю жизнь отец любил кушать тушёнку, называя её вторым фронтом, понервничав, всегда просыпался в 4.15 и вспоминал число 72797.
Часто ему снился высокий, красивый, беловолосый, с голубыми глазами, убитый им финн.
Всю жизнь мучился радикулитом спины и ног, спасала баня и заваренные в кипятке муравьи.
Умер 8 декабря 2001 года, похоронен на кладбище п. Подюга.
Алексеев Сергей Алексеевич.
