«У него бархатистый голос - приторно-свежий, как...
«У него бархатистый голос - приторно-свежий, как морозный бриз зимнего Босфора, мужественно-крепкий, как турецкое кофе, манящий, как свежеиспеченная пахлава в медовом сиропе. Одним словом, Стамбул не отпускает тебя, ты не отпускаешь Стамбул» («Сладкая соль Босфора» Эльчин Сафарли)
Мы приглашаем Вас окунуться в атмосферу манящего своими колоритом «города Души» Стамбула! https://istanbul2023.tilda.ws
Он хорош в любое время года, ведь гулы чаек, шум прибоя Босфора, ароматы специй и блюд, азаны мечетей не смолкают ни на миг!
Вся организация Вашего путешествия в город контрастов будет на нас: в нашем туре продумана каждая мелочь, а Вам лишь останется приобрести авиабилеты.
Наш тур интересен и замечателен тем, что будет проходить в малой группе (максимум 7 человек), мы познакомимся не только с Европейской частью Стамбула, которую в основном показывают в стандартных турах, но и с Азиатской, а ведь именно она была когда-то культурным центром того самого Константинополя, который мы сейчас называем Стамбул.
Тем, кто путешествует в первый раз и в одиночку не стоит пугаться, ведь с нашими профессиональными гидами и сопровождающими Вы будете чувствовать себя комфортно и уютно! Да и сам Стамбул будет окутывать Вас своим гостеприимством сполна.
Узнать даты тура и подробную программу можно на сайте https://istanbul2023.tilda.ws
Почему нельзя фотографировать спящих людей Это...
Почему нельзя фотографировать спящих людей
Это суеверие распространено и в обществе фотографов и среди обычных людей. Особенно трепетно к этому вопросу относятся многие молодые мамы, запрещая фотографировать своих детей во сне. Откуда произошло это суеверие и почему нельзя фотографировать спящих?
В XIX веке в Европе существовала традиция фотографировать умерших людей так, как будто они просто спали. Усопшего одевали в нарядную одежду и клали на кровать или "усаживали" на кресло и фотографировали его. Нередко можно было встретить фотографии, на которых умерший был изображен во время импровизированного семейного чаепития "сидящим" за общим столом. То, что сейчас вызывает по меньшей мере недоумение, в то время считалось привычным делом. Отсюда и происхождение суеверия - изначально с закрытыми глазами в виде спящих людей на фото запечатлевались покойники. Поэтому дабы не ассоциировать человека спящего с умершим, нельзя фотографировать спящих.
Видимо, из упомянутого обычая вытекает и следующая версия того, почему нельзя фотографировать спящих. Согласно ей, сфотографированный спящим человек не будет долго жить. Ведь, будучи запечатленным с закрытыми глазами, в образе мертвого, он тем самым как бы привлекает к себе скорую смерть.
Наиболее популярной является версия о том, что душа спящего человека покидает тело. В это время человек является абсолютно беззащитным и запечатление его в период "малой смерти" (так издавна называли время сна), это может негативно повлиять на его энергетику. Да и попросту проснувшийся от вспышки фотоаппарат человек может испугаться от неожиданности.
Ну а если фотография спящего человека попадет в руки недобросовестному человеку, злому и завистливому, то горя не избежать. Ведь издавна маги и колдуны использовали изображение человека для различных магических ритуалов. С появлением фотографий делать это стало намного проще - фото запечатлевает не только человеческий образ, но и отражает его биоэнергетику.
По фото о человеке можно узнать все: и прошлое и настоящее и будущее - а также нанести непоправимый вред (навести порчу и сглаз, приворожить, проклясть). Вот почему нельзя фотографировать спящих - ведь фото спящего человека со слабой биоэнергетикой в этом плане особо уязвимо. Поэтому если у вас уже есть фотографии спящих родных и близких людей (особенно детей), удалите их или берегите в надежном месте, не выставляя на всеобщее обозрение.
Верить в это суеверие или нет - дело каждого из нас. Кто-то доходит в этом вопросе до абсурда, удаляя даже те фотографии, на которых человек моргнул во время вспышки. Кто-то игнорирует любые предупреждения и выкладывает фотографии спящего ребенка в Интернет. Пожалуй, здесь важно соблюдать золотую середину, не бросаясь в крайности и, фотографируя спящих, хранить полученные изображения в семейном архиве. На всякий случай...
Рядом Однажды в первом часу ночи раздался звонок в...
Рядом
Однажды в первом часу ночи раздался звонок в дверь моей квартиры. Я, полусонный, оторвался от компьютера с мыслью: «Кого еще черти в такое время принесли?». На пороге был мой знакомый, назовём его Александр — самый обычный парень, ничем не выделяющийся, мы росли с ним в одном дворе. Общаемся еще с детства, лет с пятнадцати (вернее, общались). Наркотики и прочую дрянь он вроде не употребляет, да и не пьёт до белой горячки.
Так вот, ко мне осенней ночью заявился Александр — растрепанный, мокрый, в заводской спецовке, он говорил какую-то невнятную тарабарщину, из которой я понял только то, что ключи от его квартиры остались у него в сумке на работе, куда он не вернется ни под каким предлогом. Потом он спросил у меня, есть ли что выпить. Одну бутылку водки спустя он поведал мне нижеизложенную историю (буду пересказывать от первого лица с некоторой долей художественных подробностей).
* * *
Я, как обычно, приехал на дряблом, пахнущем чем-то, чем могут пахнуть только старые автобусы, вахтовом «ПАЗике» на работу вместе со своим напарником, распрощался с водителем и пошел в бытовку переодеваться. Напарник курил на проходной, прячась от мелкого дождя под козырьком. Работа же наша заключается в следующем: наш цех, а значит, и мы, следили за исправностью различной запорной арматуры на трубопроводах, а так же за насосами и всем, что было с этим связано. Мы подавали отопление, питьевую воду, откачивали стоки из канализации и так далее, и тому подобное.
Приняв смену и «отпустив» наших сменщиков, я принялся изучать сменный журнал на наличие записей о происшествиях, случившихся днем, а мой напарник разгребал бардак, оставленный в нашей комнате и попутно заваривал чай, в шутку проклиная предыдущую смену за безалаберность. После чаепития предстоял обход, но напарник предложил мне сделать его одному, а он бы в это время прибрался в слесарной и заполнил журнал. На столь щедрое предложение я с радостью согласился, ибо наводить порядок и перекладывать различный инструмент и прочую утварь с места на место у меня не было никакого желания. Типичный бездумный обход по заданному алгоритму казался мне куда более соблазнительным. Взяв все необходимые мне вещи и накинув «бушлат», я немедля отправился в холодные и сырые объятия осенней ночи, дабы быстрее провести обход и спокойно лечь спать, оставив бумажную работу напарнику.
Осенняя ночь обрадовалась моему появлению и в знак внимания обдала порывом холодного ветра с усиливающимся дождем. Я натянул капюшон и пошлепал по грязи, следуя по отработанному маршруту, который спустя 20 минут почти подошел к своему завершению. Но одна деталь привлекла мое внимание: под жестяным козырьком призывно мигала красная лампочка на пульте КНС (Канализационная Насосная Станция — штука, представляющая собой большой цилиндрический резервуар диаметров около 3-4 метров и длиной в 7-15, закопанный почти полностью в землю так, что торчит только верхушка с крышкой — в нее поступают стоки от близлежащих зданий, ливневая вода и т. д., а оттуда эта вода откачивается насосами, находящимися внутри резервуара), сообщая о том, что автоматика выключила один из насосов, чтобы он не сгорел: видимо, что-то в нем застряло. Я чертыхнулся, предвкушая веселый спуск в дурно пахнущий сырой резервуар в почти кромешной темноте для того, чтобы вытащить что-то липкое и мерзкое из патрубка насоса. Отключив питание и тем самым остановив работу второго насоса, я открыл крышку бака и посветил вниз фонариком. В нос мне ударил запах метана, и я решил, что надо бы ее сначала немного «проветрить». Резервуар был почти пуст — насосы едва покрывала вода, и даже сверху я видел, как около патрубка одного из них виднеется что-то темное шарообразной формы. Повесив фонарь на шею, я осторожно начал спуск вниз по хлипкой и скользкой лестнице. Спустившись на площадку для обслуживания насосов, я, слегка поморщившись и закатав рукав как можно выше, окунул руку в не самого приятного вида и запаха жижу и ухватился за то, что застряло в насосе — что-то, похожее на большой клочок ниток или шерсти. Я вытащил это наружу и осветил фонарем.
Тишина, звуки капающей воды. Ступор. Моя голова была будто колокол, по которому со всей дури ударили молотком. Я резко отбросил это от себя и с мыслью: «Нет, только не кричи!» — закусил рукав куртки и заорал в него во всю глотку. Гулкое мычание прокатилось по стенкам резервуара. А на меня, слегка покачиваясь на волнах, смотрела пустыми глазами голова моего напарника. Через какое-то время, когда у меня закончился воздух в легких, я перестал кричать. «Какого?.. Что за чёрт?!» — паника крепкой хваткой сжала мое сознание. Думать на дне насосной станции о том, кто, зачем, как и когда сделал это, было не самой лучшей затеей, так что я взлетел вверх по лестнице, захлопнул за собой люк и начал судорожно светить фонариком вокруг себя и вдаль. Кажется, я был один. В голове мешалась куча мыслей: «Меня же не было всего двадцать минут! Кто это сделал? Как попал на территорию, как открыл и потом закрыл люк станции?!». И что мне было делать дальше? Подойти к охране и сказать, что я нашел голову своего напарника в КНС, ключи от которой были только у меня, и которая вся в моих отпечатках?..
Додумать я не успел: сумбурное побоище моих мыслей прервал телефонный звонок. Когда я достал телефон из кармана и увидел, кто звонит, то по всему моему телу пробежала дрожь. Звонил МОЙ НАПАРНИК. За три секунды до того, как я взял трубку, в голове моей возникла мысль, которая меня слегка успокоила: «Наверное, это охрана звонит с его телефона — должно быть, они услышали шум в нашей комнате и пришли туда».
Я ответил на звонок, и все мое шаткое спокойствие улетучилось в тартарары — с того конца говорил мой напарник:
— Эй, братан, ну ты чего как долго? Давай, возвращайся скорее, я чай заварил.
Связь прерывалась какими-то помехами. После пятисекундной паузы я дрожащим голосом ответил, что потерял ключи и сейчас ищу их, что скоро приду и чтобы он меня не терял, на что мне ответили:
— Давай я тебе помогу, я как раз совсем рядом.
Фразу «совсем рядом» из трубки произнесли будто несколько голосов, скрипучие и заунывные. Одновременно с этим что-то застучало по стенкам КНС, поднимаясь все выше и выше, будто бежало прямо по стене, а через секунду начало неистово барабанить по крышке, сотрясая ее.
Это было последней каплей. Я побежал, как угорелый, громко крича, будто это могло придать мне скорости. Адреналин бешено разогнал мое сердце, и оно было готово просто выпрыгнуть из груди. Я уже не думал ни о чем, мне просто хотелось убежать оттуда — неважно куда, главное, убежать. Я пролетел проходную, перепрыгнув через турникет и разбудив спящего охранника, который выбежал за мной и кричал что-то вслед. Мне было плевать.
* * *
Я был шокирован услышанной историей. Не верить Александру у меня не было причин — впрочем, как и верить. Вдруг он в состоянии аффекта убил своего товарища и сейчас даже не помнит об этом?.. Саша сказал, что на завод уже должна была приехать полиция, которую наверняка вызвал охранник, и что ему никто не поверит. И домой идти не вариант — там его, скорее всего, уже ждут, да и ключей нет. Я дал ему сумку, немного одежды и денег, после чего он ретировался.
Судьба его мне была неизвестна до сегодняшнего дня, пока он не позвонил мне. Не объясняя никаких подробностей, он предложил встретиться, на что я ответил, что сейчас в командировке в другой республике в глухомани, на что он ответил: «Ничего страшного — я как раз совсем рядом».
