У знакомой дамы горе: сын надумал жениться на девочке не нашего круга.

Я даме сочувствую, у самой дети, тоже переживала бы...
Но вспоминается одна Иванова.

Эту Иванову сын поставил перед фактом — вот Марина, и мы расписались.

В анамнезе Ивановой родни : доктор наук, два кандидата, хореограф, главный инженер, литературный критик, ведущий кардиолог и так далее.

А тут девица сомнительного происхождения и несомненно дурного воспитания, отец в нетях, мать телятница (телятница!), образование «маляр-штукатур», ни кожи ни рожи. Ощущение, что судьба прицелилась, плюнула и попала.

Малярша, правда, вела себя пристойно, не видно ее и не слышно, так, прошуршит что-то в коридоре.

- Подожди, -говорила Ивановой подруга Арина,- еще обживется, еще наплачешься.

Осенью сын отбыл в командировку в Штаты.
Как представлю, что в квартире это чучело шмыгает туда-сюда, хоть домой не иди, говорила Иванова подруге Арине.

К Новому году сын вернулся, а в марте объявил: во-первых, в Штатах ему предложили контракт,
во-вторых, там же он встретил Николь, в-третьих, в четверг их с маляршей разведут, а в пятницу он улетает, ты, мать, не волнуйся, буду звонить.

Поплакала, проводила, рукой помахала.
Малярша собирала свои манатки: дорожная сумка и пакет из супермаркета — все богатство.
И вид как у побитой дворняги.

Иванова пересилила себя и спросила:
— Есть куда идти?

Малярша прошелестела:
— В общежитии через месяц койка освободится, а пока меня девочки в свою комнату пустят, на раскладушку.

Иванова посмотрела-посмотрела и сказала:
— Через месяц и съедешь, распаковывайся.

И назвала себя идиоткой.
Что и подтвердила подруга Арина.
Утром малярша убегала малярить-штукатурить, возвращалась поздно, еле живая, серая от усталости. Пыталась сунуть деньги за постой, гордо заявив, что достаточно зарабатывает.

Так прожили три недели, и тут Иванову скрутило, внезапно и всерьез, полтора месяца в больнице, еле выкарабкалась.

Сын звонил несколько раз, говорил:
— Ты, мать, держись, я тебе наше с Николь фото скинул — я, Николь и Ниагара.
Так себе Николь, ничего особенного, стоило ли.

Подруга Арина навещала, нечасто, семья, заботы, поди выберись.
Малярша варила бульоны, морсы, готовила куриные котлеты на пару, уговаривала проглотить еще ложечку.
— Подозрительно мне это самаритянство, -говорила подруга Арина,- уверена, что она там не прописалась ли? полквартиры не вынесла? котлетку есть будешь? нет? точно не хочешь? а то я прямо с работы, голодная.

Иванову выписали, малярша отвезла домой, помогла подняться на этаж, сама не зашла, некогда, отпросилась ненадолго.

Чистота, ни пылинки, Иванова прошаркала на кухню, на столе записка.

«Светлана Павловна, спасибо. Обед в холодильнике. Выздоравливайте. М».
Проверила заначки, все на месте.
Заглянула в комнату сына, как и не было никакой малярши.

Через неделю Иванова прошла по длинному гулкому коридору, постучала. Три кровати, стол, под стол засунута раскладушка.

Сказала:
— Вот когда построишь себе квартиру, тогда и съедешь, давай собирайся и побыстрее, такси ждет, счетчик тикает.

В сентябре поехали покупать осеннее пальто, стыдно смотреть, в чем девочка ходит, и сапоги приличные нужны, в торговом центре наткнулись на подругу Арину.

Подруга Арина сказала:
— Хорошую прислугу днем с огнем не найдешь, я-то знаю, а у тебя еще и задаром, ловко ты, Иванова, устроилась!

— Это у тебя прислуга, а у меня невестка, пойдем, Мариша, нам еще сумку искать, и брюки посмотрим, и я себе шарфик хотела подобрать.

Иванова говорит:
— На первый взнос сама скопила, ни копейки у меня не взяла, дом вот-вот сдадут, ищу хорошие обои, ей некогда, работает с утра до ночи, недавно еле притащилась, я отвернулась чаю налить, смотрю — спит сидя.

Иванова говорит:
— Я уже извелась, все думаю, молодая, красивая, хозяйственная да еще с квартирой, Мариша — девочка неглупая, но и умным голову дурят, не поверишь, спать не могу, переживаю, чтобы не попалась на крючок какому-нибудь пустозвону или мерзавцу, кому-нибудь не нашего круга....

Автор: Наталья Волнистая