У нас юные ПТУшники бесоебят на полставки в ебудашке. За пару литров курагинового компота на выходных помогут с переездом. Главное компот выдайте после проделанной работы, а то все колесики на креслах переломают, если усы в стакане пополощут. Надежные, как тонкий лед на зимней рыбалке, обращайтесь.
Всеволод Скрипка проходит обучение на оператора ЧПУ плазмы и газовой резки.
Сидит, впитывает информацию, все для него новое и интересное. Пройдет месяц, начнет как и все хуевертить Рыблева в курилке и жить от обеда до обеда. Все мы через это прошли, знаем. Обеды у нас кстати не единственное, ради чего стоит жить, но все же настолько хороши, что заслуживают упоминания в данном трактате.
Всеволод просит передать подписчикам паблика душевного равновесия и наваристого компоту с мясистой курагой. Говорит, что главное не впадать в уныние и сохранять человеческое тепло.
Вот вам обычный трудовой день Анастасии. На фото удалось запечатлеть разношерстность задач, с которыми успешно справляется Настенька. Эта дамочка на хорошем счету у начальства и даже разные поломки на производстве чинит сама, чтобы не было простоя в ожидании мастера.
«Ваших слесарей-электриков ведь черт дождешься, приходится делать все самой. Я даже набор ключей купила себе с зарплаты. Сама инициативу не проявишь, ни кто в цеху и хвостом не поведет» - комментирует ситуацию Настёна.
Матушка попросила Игната пофоткаться на рабочем месте. Говорит, что хочет показать соседке Гальке. Она небось вся уохается от такого работяги. Ее-то отпрыск, Валерка, может только медные кабеля пиздить, да пропивать. На большее его рогатой морды и не хватает. Благо у Игната расцвело зерно здравомыслия вопреки болоту, в котором он выживает среди этих дурней. Строит планы на будущее, ишачит где предложат, да закачивает свои пару золотых червонцев. Хороший парень. Ежели еще не перевелись такие в наших глубинках, то не все потеряно на этом белом свете.
Дела слесарные всегда нравились Тимофею. Там отрезал, тут прикрутил, в другом месте плюнул и на это прилепил. «Век будет стоять» - орет Тимофей и довольно шевелит сальными усами. Только вот постоянно за ним приходится все переделывать. Разъеба, каких свет белый не видел. Что думаете, минус премия?
Антоша Курочкин не понимает, почему после вычета всех жизненно необходимых трат из зарплаты сумма на калькуляторе выходит не очень.
А что ты ожидал, Курочкин? Как поговаривал ныне покойный Владимир Вольфович: "Чего не смеетесь, не смешно, да? Не поняли? Это Россия!"
Спросил я давеча во время обеда у Петр Юрыча, как он умудряется справляться с такой нагрузкой и оставаться в здравом уме на протяжении всей недели, на что он поведал о своих житейских тонкостях.
«Я когда работал на резке бетона, взял в моду традицию послерабочую. Брал я значит у дома после долбильни бутылочку туборга и закрытую пиццу кальцоне, шел во двор на лавочку и трапезничал. Отключал мысли, вслушиваясь в гудящий, вечерний город и с закрытыми глазами вдыхал полной грудью чудесное мгновенье. Главное не брать вторую банку, а если взял, то третью точно нельзя. У меня после третьей настроение предновогоднее начинается, а это чревато сами понимаете чем. Такими прекрасными мгновениями я и живу, напитываясь вселенской силой на день грядущий…» - поведал Юрыч.
Семен Пуринов материал для работы привез, устроил ор выше гор:
«Трубы куда отгружать? Заставил все своими сраными коробками и не проехать. Знали же, что нужно завозить трубы сегодня! Чо будете теперь пол дня скрепя жопами растаскивать все по углам? А между прочим, за это время, трубы должны быть уже сварены в конструкции, ебаные вы волки! Рыблев ежели вечером зайдет и охуеет от такой продуктивности я вас прикрывать не буду, так и знайте, ироды кучерявые»
Ну а мы чо? Поплющили ебла на него да пошли место для труб расчищать.
Кто-нибудь проводите его до бухгалтерии за авансом, потерялся в катакомбах долбильни.
Мария Вениаминовна ишачит в отделе технического контроля.
По лицу кажется, что день у нее не задался с самого начала. Стоит с утра перед выходом пролить себе кофе на штаны, как ты понимаешь, что этот судный день для тебя подготовил сам мать его дьявол, восседающий в самых дремучих чертогах самого дремучего ада.
