Усадьба на холме

Жаркий июньский вечер. Я сижу в тени деревьев и рисую. Мой карандаш скользит по бумаге, оставляя чёткие, уверенные штрихи. Солнце нещадно палит, выжигая некогда зелёную растительность, заставляя пот литься ручьём. Сотни жителей этой деревеньки сейчас не высовывают нос из дома и ищут спасение в мороженом, холодных напитках и вентиляторах. 
Я откладываю блокнот и карандаш в сторону, протираю глаза - после долгого напряжения те сильно устают. Осматриваюсь. 
Это захолустное селение расположилось у подножия небольшого, поросшего деревьями холма; тот возвышался над хлипкими домишками, словно остров посреди моря. На его вершине тёмными глазницами взирает на бренный мир заброшенный особняк. 
Старожилы говаривают, мол, стояла здесь когда-то усадьба, да хозяин её богатый был, скупой до невозможности; потому и жил один. Как-то раз к нему в дом пробрались бандиты - хотели забрать его золото; он попытался помешать им, но его убили. 
Суеверные селяне боятся подняться на холм. Они внушили себе, что там до сих пор обретается неупокоенный дух старика-богача. Распространяют праздные слухи о так и не вернувшихся мародёрах и просто любителях поживиться. Я не думаю, что это правда. Я - сталкер со стажем, если вам это что-то говорит. Иногда промышляю диггерством. За всё время моего занятного увлечения мне ни разу не встречались монстры, духи и призраки. Собственно, я здесь из-за этого привлекательного объекта - наверняка будет много добычи. 
Не один. Меня сопровождает Серёга или просто Серый. Мы ищем всевозможные объекты и обыскиваем их в поисках хабара. Иногда я просто удивляюсь, какие ценные вещи можно найти в заброшках. Месяц назад в одном долгострое мой острый взор выхватил из груды хлама новенький ноут Asus. Люди, странные люди... 
Надеюсь, местные не запалят нас сегодня во время залаза. Будут неприятности. Из-за этого мы с Серым иногда одеваем маску и кофту с капюшоном. 

Я складываю блокнот и карандаш в небольшой рюкзак. Его я ношу на спине даже во время забросов. Там лежат бинты, йод, фляга с водой и некоторые другие вещи, которые могут понадобиться на деле. Остальное, в основном инструменты, закреплено у меня на поясе. Всегда под рукой. 
Я вскидываю голову. Ко мне приближается молодой человек. Чёрные волосы и карие глаза. Это и есть Сергей Брезинский. Мой верный друг и надёжный товарищ. 
- Ну что, готов, Лёх? 

Солнечный диск вот-вот совсем скроется за горизонтом. Я проверяю экипировку. Отмычка и рычаг. Разводной ключ. Фонарик. Болторез. Гвоздодёр - молоток... Всё на месте. 
Спустя десять минут я и Серый стоим у подножия холма. Разрушенные пристройки на вершине говорят, что особняк был не единственным строением; но прошло время, дерево сгнило, а крыша просела - и сейчас там лишь груда никому не нужных досок. 
Мы забираемся на холм по неосвещённому склону. Прохладнее, чем днём... лёгкий ветерок дует со стороны леса, слабо колыхая траву. Вот и давно покинутый двор, а рядом - небольшой яблоневый сад. Давно зарос сорняками и малиной. 
Моя рука тянется к гвоздодёру, но парадный вход в особняк не заколочен. Это плохо: вероятнее всего, здесь уже побывали мародёры, вопреки всем слухам и байкам. Следов гвоздей не замечаю, значит, проникнуть внутрь мог каждый желающий. 
Толкаю дверь. Время не пощадило и её - просела; но я нажимаю плечом, осторожно - и та с глубоким скрипом открывается. Подаю сигнал Серому, приглашая его войти. Дверь остаётся открытой на случай необходимого отступления. Фонарик не включаю - пытаюсь дать глазам привыкнуть, всё-таки здесь тоже жили и окна здесь тоже есть. 
Медленно втягиваю носом воздух. Сладковатый. Много гниющего, старого дерева, слишком много; необходимо соблюдать осторожность. 
Оглядываюсь. Коридор, уходящий за угол; пыльные окошки, застеклённые дорогим своё время стеклом; лёгкие занавеси, связанные вручную из белых нитей - такие сейчас лишь в деревнях и встретишь. Проходя через препятствие и дробясь на отдельные столбики, свет падал на стены и пол в форме причудливых узоров, которые когда-то пришли в голову создателю занавесей. 
И пыль. Много пыли. Она и в воздухе - лучи солнца выдают её и на полу и на мебели. Я провожу пальцем по тумбочке и брезгливо стряхиваю с него серые хлопья. 
Однако по атмосфере, царящей в этом помещении, не скажешь, что здесь и пауки водятся. Она гнетущая, печально - унылая, недобрая; и воздух - кисель, тёмный и густой, давит на тебя, не даёт и шагу ступить; и все тени будто черней, чем должны быть; и на душе так тяжело, словно камень привязан... 

Я и Серый ищем лестницу, чтобы подняться на второй этаж. На первом всё прошло гладко - нашлась пара стόящих побрякушек. 
Лестница где-то в конце коридора. Последний заворачивает два раза, обходя по периметру первый этаж дома. На втором коридор практически повторяет первый. Я подхожу к ближайшему окну и заглядываю в него, отодвинув рукой занавесь и повернув фонарик в другую сторону. 
Темно, хоть глаза выколи. Ничего не видать. Задвигаю занавесь обратно и возвращаю фонарик в исходное положение. Вместе с Серым тихо крадусь вперёд, мягко ступая и стараясь не шуметь; не получается. Как уже сказал, доски на полу прогнили - скрипят, как и дверь парадного входа, глубоко и протяжно на низкой ноте. 
Шум где-то внизу заставляет меня насторожиться. 
- Мне это кажется или внизу был какой-то скрип? 
- Лёх, успокойся. Всего лишь сквозняк. 
Двигаемся дальше. Нашим глазам открывается интересная картина. 
За поворотом коридора возле окна творится хаос. Тумбочка лежит на боку, словно её уронили; некогда стоявшая на ней ваза разбита. Занавесь сорвана с окна. Я свечу фонариком на пол. 
Начиная от места погрома, во мрак неизведанного тянется тёмно-коричневый след. 
Наклоняюсь ближе. Да это же кровь! Здесь кого-то тащили, нет сомнений; он пытался сопротивляться, но, очевидно, безуспешно. 
Откуда-то повеяло холодком. Мурашки по коже. 
- Серый... 
- Да, вижу. Может, пойдём отсюда, а? 
В коридоре послышались чьи-то шаги. 
- Сюда! - одними губами говорю я и, хватая Серёгу за руку, затягиваю в ближайшую комнату. Тихо прикрываю дверь - и то хорошо, что не скрипит и задвигаю щеколду. Выключаю фонарик. 
Серый пытается заглянуть в замочную скважину; шаги, раздающиеся прямо за нашей дверью, смолкают и Серый шарахается от последней с неописуемым ужасом на лице, пытаясь закричать. При этом я поспешно закрываю его рот своей ладонью. 
- Ты что там увидел? И вообще, какого чёрта полез? - спрашиваю как можно тише. 
- Он нас заметило! 
Ручка двери медленно ползёт вниз. Кто-то, кто стоит за дверью, медленно толкает её; ОН обнаруживает, что дверь закрыта на щеколду и пытается расшатать последнюю. 
Надо бежать отсюда, но, как назло, окна заколочены, а времени возиться с гвоздодёром попросту нет. Я замечаю шкаф у стены. Судя по его размерам, он должен вместить нас обоих... Мы с Серым залезаем в укрытие и закрываем дверцы. 
Через несколько секунд ОН, судя по звукам, выламывает щеколду и открывает дверь. Прохаживается по комнате. Принюхивается? 
И, о ужас, ОН приближается к шкафу. Всё ближе и ближе, шаг за шагом... 
Обнюхивает наше укрытие и открывает дверцу с той стороны, где прятался Серый, а затем резко вытаскивает моего друга. Он пытается вырваться; слышны звуки борьбы и... и всё стихает; остаётся лишь звук, будто кого-то тащат. Волей - неволей приходится открыть шкаф. 
ОН неторопливо обернулся на шум. Его глазницы впали, а скудные остатки носа придали ему некое сходство с Волан-де-Мортом; истлевшая кожа на лице обнажила целый ряд старых гнилых зубов. Некогда богатая одежда теперь свисала с него жалкими лохмотьями. 
ОН медленно отпускает тело Серого и делает шаг в мою сторону, протягивая свои иссохшие руки с длинными жёлтыми ногтями. 
Мой мозг в замешательстве. "Но ведь этого не может быть. Ходячий скелет... противоречит всем законам биологии... неужели это правда?". Страха нет, всё происходящее кажется нереальным сном. 
ОН уже в нескольких шагах от меня. Чувствую смрад, что исходит от мертвеца... 
Я нащупываю рукой молоток, не сводя глаз с НЕГО. Размахиваюсь и ударяю ему в висок. Слабо сидевший на шее череп отлетает в сторону, тело же бессильно падает на пол. 
Теперь нужно позаботиться о Сером. Жив? Поднимаю веко и свечу фонариком. Зрачки сужаются, всё в порядке; монстр просто вырубил его. Достаю из рюкзака флягу с водой и выплёскиваю часть на лицо Серёги. Хлопаю по щекам. 
- Серый... очнись! 

Мы вышли из дома и спускались с холма. Стояла глубокая ночь; воздух был свеж. Где-то в траве стрекотали сверчки. Никто из нас не говорил. Каждый думал о том, что мы встретили сегодня в особняке. Кто это был? Или, вернее, что это было? Может, легенды всё-таки правдивы и это - тот самый скупой старик? Вопросы без ответа. Да и важно ли это теперь? Теперь, когда, как казалось, то существо навеки успокоено... молотком по голове. 
Хотя я сомневаюсь, что оно так просто сдастся. Если жадность подняла человека из могилы один раз, значит, поднимет и второй. Я оглянулся на дом. 
Словно в подтверждение моим словам из окна на втором этаже смотрело нам вслед чьё-то омерзительное лицо.