Муж "ушел" смеясь. Вернулся с работы, включил «Comedy Club» и трижды звал Еву из кухни, тыкая пальцем в экран: «Ты только послушай, что творят». Складывался пополам и вытирал обильные слезы. Потом резко побледнел, рухнул на пол и умер.
Двор заполнился тоскливым воем. Ева кричала и не могла остановиться. Двумя руками закрывала свой рот, но тот опять распахивался, будто в нем испортилась защелка, а из горла рвалось: «А-а-а! А-а-а. А-а-а». Скорая приехала быстро. Ей что-то укололи и уложили на диван. Укрыли пледами и неуместными словами. Позже родственники пытались вывести из прострации, но женщина, будто впервые рассматривала клетчатый пол и считала в уме до двенадцати. Ровно столько лет они прожили вместе. Поливала политую хойю, смазывала кубик Рубика (любимый складывал его за двадцать ходов) и не могла произнести ни слова. Онемела...
Так прошел месяц, а может полгода. Ева не заметила, как прилетели рябые скворцы и осели в гнездах. Повязали передники груши и разошлась волнами летняя жара. Женщина чувствовала себя изношенной, хотя по паспорту – всего тридцать три. Путала субботу со средой, лево и право, желтый и зеленый. Опомнилась, когда неделю не ела (закончились деньги) и отправилась на собеседование.
Ответы на вопросы писала на бумаге. Как не пыталась рассказать о своем предыдущем бухгалтерском опыте, вместо слов вылетало шипение, кряканье, паровозный гудок. Ее пожалели, приняли, и женщина окунулась в финансовые отчетности. Неугомонные айтишники без конца травили байки, и уже через месяц Ева смеялась вместе со всеми, а через два – ее смех стал слышимым.
Женщина училась говорить заново. Стояла перед зеркалом и сражалась со звуком «р». Шипящие упорно не давались, поэтому старательнее налегала на «ж» и «ш», подкладывая под язык шпатель.
В один из дней позвонил товарищ покойного мужа и робко поинтересовался может ли забрать свою дрель. Инструмент нашли, а еще запасы прошлогоднего кофе. Допоздна сидели молча, увязая в невысказанной горечи. На следующий день он снова позвонил. Предложил себя, как плотника, сантехника и электрика. Брата и друга. Ева, заикаясь, благодарила. Он смущенно звал в кино. На балет, на Луну, на другую галактику. Сам воспитывал одиннадцатилетнюю дочь (девочка приняла решение жить с отцом и съехала от мамы).
Заикание полностью прошло после первой близости. Ева тогда встала с постели и удивилась: «Смотри, снег». Он зарылся лицом в ее платье и позвал замуж.
Потом было много всего. Свадьба, алгебра с приемной дочерью и украшение елок. Квесты, строительство большого дома и клумбы с красными сальвиями. В день, когда дочь объявила, что папа скоро станет дедушкой, Ева тихонько шепнула: «И еще раз отцом», – показав фото УЗИ.
Теперь у них есть дочка Сашенька, внучка Дашенька, маленькая собака и большой толстый кот. А еще весна, дрозды, груши в керамической миске и бесконечное лето.

Автор: Ирина Говоруха