Страницы истории
В преддверии Дня памяти жерт политический репрессий 30 октября
"Стреляли в упор в голову". Начало расстрела первого соловецкого этапа
Расстрел первого соловецкого этапа – 1111 политических заключенных Соловецкой тюрьмы особого назначения – 27 октября - 4 ноября 1937 года в карельском лесу под Медвежьегорском.
Память об убитых хранит один из самых крупных мемориалов жертвам политических репрессий на Северо-Западе – Сандармох.
"Однажды в пути следования грузовая машина с людьми испортилась и встала в деревне Пиндуши. В это время один из осужденных стал кричать, что могла услышать проходившая публика. Для того чтобы не расконспирировать нашу работу, нужно было принять соответствующие меры, но стрелять в машине не было никакой возможности, завязать полотенцем рот также нельзя было, так как арестованные лежали сплошным покровом на дне кузова, и я, чтобы усмирить кричавшего осужденного, железной тростью, как холодным оружием, проколол осужденного насквозь – тем самым прекратил крик", – рассказывал один из участников опергруппы, которая была сформирована для расстрела заключенных Соловецкого лагеря под Медвежьегорском, Н. Миронов, во время своего допроса.
Географическое название поселка Пиндуши, расположенного между Медвежьегорском и Сандармохом в Карелии, помогло сориентироваться в поиске места расстрела первого соловецкого этапа.
При поиске соловецкого этапа мы довольно быстро установили, что расстреливал их Матвеев (Михаил Матвеев – заместитель начальника АХУ Управления НКВД по Ленинградской области, капитан госбезопасности, руководитель расстрельной бригады в Сандармохе в 1937 году). Дальше мы везде искали Матвеева. Стало известно, что он был арестован. Но в архиве ФСБ СПб нам сообщили, что дело Матвеева находится в Петрозаводске. Это дело было заведено в 1937–1939 годах, оно не подлежит реабилитации, а это значит, что доступа к нему нет, это дело закрытое. После помощи депутатов Госдумы нам такой доступ предоставили, это была весна 1997 года. Работа с документами дела была крайне напряженной. Как мы работали с этим делом: они практически из рук его не выпускали, вместе с нами в нашем присутствии его листали, – вспоминает Ирина Флиге.
Решения о "репрессировании" 1200 заключенных Соловецкой тюрьмы были приняты еще в августе 1937 года. В течение двух месяцев начальник тюрьмы должен быть подготовить список "наиболее активных контрреволюционных элементов", чтобы впоследствии привести приговор в исполнение. Предписание расстрелять первую партию заключенных получил капитан госбезопасности из Ленинградского УНКВД Матвеев. 16 октября 1937 года он выехал в Кемь, куда 21 октября переправили на трех баржах с Соловков 1111 заключенных, приговоренных к казни, среди которых выдающиеся деятели культуры, священнослужители (изначально были оформлены протоколы на 1116 человек, но пятеро по разным причинам не доехали до места казни). Из Кеми на станцию Медвежья Гора людей отправляли пятью разными эшелонами.
Первый расстрел 208 заключенных состоялся 27 октября. Тогда же произошел инцидент, который заставил Михаила Матвеева приостановить исполнение приговора: один из заключенных вытащил спрятанный в одежде нож, перерезал свои веревки, набросился на конвой и ранил одного из конвоиров. Из-за опасности "расконспирирования" операции Матвеев прервал расстрелы на четыре дня. Но за это время в бараках изолятора ББК в Медгоре скопилось слишком много заключенных, и 1 ноября расстрелы возобновили.
"Сам изолятор, где подготовляли людей к отправке на расстрел, не соответствовал действительности. Стены в изоляторе были деревянные, и малейший крик мог отразиться на лицах сидящих в изоляторе, осужденных к ВМН (высшая мера наказания), и такие условия работы нас заставляли бояться малейшего крика", – рассказывал капитан Михаил Матвеев в показаниях по своему делу в 1939 году.
После случая с нападением 27 октября Матвеев принял дополнительные меры безопасности для перевозки людей из казарм в лес: приговоренных раздевали до нижнего белья, до погрузки в машину их били – многим проламывали черепа, и они умирали еще до погрузки.
"Команда, работавшая в лесу, загодя выкапывала большие глубокие ямы в легком песчаном грунте. Подле ям разводили костры – для обогрева конвоя и освещения места в ночное время. Приезжали машины, их подавали к ямам. Расстреливали непосредственно в яме. В ямах работали Матвеев, Алафер, Бондаренко и Шондыш", – писал о процедуре расстрелов в лесу составитель Ленинградского мартиролога, руководитель Центра "Возвращенные имена" Анатолий Разумов.
Тех, кто казался еще бодрым или что-то говорил, били по голове колотушкой
"В указанной яме приказывали арестованному ложиться вниз лицом, после чего в упор из револьвера в арестованного стреляли", – рассказывал капитан Матвеев на допросе. По мнению Разумова, на самом деле картина была иная: "Заключенных подносили или подтаскивали к яме. Тех, кто казался еще бодрым или что-то говорил, били по голове колотушкой. Особо ненавистных избивали чем попало и сколько хватало сил. Подавали на дно ямы. Там укладывали половчее и стреляли в упор в голову".
4 ноября 1937 года в карельском лесу расстреляли последнюю партию заключенных – 248 человек. Всех чекистов, участвовавших в операции, наградили за "самоотверженную работу по борьбе с контрреволюцией". Капитан Михаил Матвеев получил радиолу. В 1939-м он был приговорен к 10 годам лагерей за "превышение служебных полномочий", но уже в 1941-м досрочно освобожден и продолжил работу в органах госбезопасности.
О том, что расстрельный полигон использовался до и после уничтожения первого соловецкого этапа, в 1997 году узнают благодаря работе карельских исследователей Ивана Чухина и Юрия Дмитриева и петербургских Ирины Флиге и Вениамина Иофе. Сегодня известны имена 6241 человека, расстрелянного в Сандармохе.
