Страницы истории
29 ноября 2001 года скончался Виктор Астафьев - русский писатель, не боявшийся говорить страшную правду о войне.
Виктор Петрович Астафьев родился 1 мая 1924 года в селе Овсянка близ города Красноярска Енисейской губернии. В детстве он пережил несколько трагедий: отца посадили по ложному обвинению за вредительство, а мать в одной из поездок в тюрьму, переплывая реку, утонула. Отец, выйдя из заключения, женился во второй раз. семья была раскулачена и переехала в село Игарка. Красноярского края. Из-за сложных отношений отца и мачехи маленький Виктор оказался в доме-интернате (отец мальчика тяжело заболел, а родные просто выгнали Виктора из дома и какое-то время он жил в заброшенной парикмахерской, но после серьезного инцидента в школе, получил распределение в дом-интернат).
Окончив школу ФЗО, работал на станции Енисей сцепщиком и составителем поездов, дежурным по станции.
В 1942 году ушёл добровольцем на фронт несмотря на то, что как железнодорожник имел бронь. Военную подготовку получил в учебном автомобильном подразделении в Новосибирске. Весной 1943 года был направлен в действующую армию. Был шофёром, связистом в гаубичной артиллерии, после тяжёлого ранения (контузия) в конце войны служил во внутренних войсках в Западной Украине.
Был награждён орденом Красной звезды, медалями «За отвагу», «За освобождение Варшавы» и «За победу над Германией».
"В бою 20.10.43 г. красноармеец Астафьев В. П. четыре раза исправлял телефонную связь с передовым НП. При выполнении задачи, от близкого разрыва бомбы, был засыпан землёй. Горя ненавистью к врагу, тов. Астафьев продолжал выполнять задачу и под артиллерийско-миномётным огнём, собрав обрывки кабеля, и вновь восстановил телефонную связь, обеспечив бесперебойную связь с пехотой и её поддержку артиллерийским огнём."
— Из наградного листа на медаль «За отвагу»
Демобилизовался в звании «рядовой» в 1945 году, уехал на Урал, в город Чусовой Молотовской области (ныне Пермский край); работал слесарем, подсобным рабочим, учителем, дежурным по вокзалу, кладовщиком. В том же году женился на Марии Семёновне Корякиной; у них было трое детей: дочери Лидия (родилась и умерла в голодном 1947 году из-за плохого питания) и Ирина (1948—1987) и сын Андрей (род. в 1950 году). Астафьев воспитывал также двух приёмных дочерей — Анастасию и Викторию.
С 1951 года работал в редакции газеты «Чусовской рабочий», где впервые опубликовал свой рассказ («Гражданский человек»). Писал репортажи, статьи, рассказы. Первая его книга «До будущей весны» вышла в Молотове в 1953 году.
Один из главных летописцев Великой Отечественной не был, как теперь сказали бы, «политкорректным», не боялся говорить правду о Сталине, о Жукове. Он был одним из немногих, кто рассказал о последней войне правду. Причем, правда эта была столь страшна, что он решился сделать это только через 40 лет после окончания войны, написав главный труд свой жизни: "Прокляты и убиты", который не вписывается ни в советские идеологические каноны, ни в нынешние. . Самые искренние из написанных им строк посвящены той страшной войне, которую он - почти всю, - прошел простым солдатом и в которой он каким-то невероятным чудом выжил. Выжил для того, чтобы 40 лет спустя о ней рассказать.
«Прокляты и убиты» – несомненно, самое честное, пронзительное и яркое художественное произведение из всех, что написаны о войне за последние 70 лет.
«Писать о войне, о любой – задача сверхтяжелая, почти неподъемная. Но писать о войне прошлой, Отечественной - и вовсе труд невероятный, ибо нигде и никогда еще в истории человечества такой страшной и кровопролитной войны не было, - говорил сам Астафьев. - Об этой войне столько наврали, так запутали все с нею связанное, что в конце концов война сочиненная затмила войну истинную. Заторами нагромоздилась ложь не только в книгах и трудах по истории..., но и в памяти многих сместилось многое в ту сторону, где война красивше на самом деле происходившей, где сплошной героизм, громкие слова и славословия. А наша партия – основной сочинитель и поставщик неправды о войне».
«Мне иногда пишут и говорят, что война, изображенная мною, - «неправильная», не похожая на войну тех, кто сражался на ней в ста километрах от передовой, - признавался писатель. - А она очень разнообразна, между прочим. Не только за сто, она уже и в километре иная, более «правильная», героическая и интересная, чем на передовой. Там люди убивали людей – это страшно, это античеловечно. Это противу разума и рассудка – кровь, озверение, тупая работа, полужизнь, полусуществование в земной, часто сырой траншее».
"...Помним? Гордимся? Вранье.
Ничего мы не помним. Особенно главного.
Что гордиться нечем. Только скорбеть...
...О войне столько наврали, что в конце концов война сочиненная затмила войну истинную.
...Мы победили, залив врага своей кровью и завалив его своими трупами. Сталин бросал народ в войну, как солому в печку: "Бабы еще нарожают"...
Опыт войны - это нечеловеческие условия, это когда многие опускаются и теряют человеческий облик, это когда с солдатами обращаются хуже, чем со скотиной, это чтобы ты мог жрать, как скотина последняя, когда можно сидеть и без отвращения есть на замерзшем трупе, спать, как скотина последняя, терпеть вошь... Это тяжкое состояние солдатское, когда ты изнуряешься до бесконечности и думаешь: "Хоть бы скорее убили..."
Преступно романтизировать войну, делать ее героической и привлекательной. Те, кто врет о войне прошлой, приближает войну будущую.
Ничего грязнее, кровавее, жестче прошедшей войны на свете не было. Надо не героическую войну показывать, а пугать - война отвратительна. Надо постоянно напоминать о ней людям, чтобы не забывали. Носом, как котят слепых тыкать в нагаженное место, в кровь, в гной, в слезы, иначе ничего от нашего брата не добьешься..."
Вольно или невольно, Виктор Астафьев вывел простую истину: «Тот, кто врет о войне прошлой, приближает войну будущую».
Так, может быть, и не надо говорить о войне вовсе? У Астафьева было свое принципиальное суждение на этот счет: «Надо не героическую войну показывать, а пугать ей, ведь война отвратительна. Надо постоянно напоминать людям о войне, чтобы не забывали. Носом как котят слепых тыкать в нагаженное место, в кровь, гной в слезы». «Увы, теперь я знаю, что всю правду о войне знает только Бог. Народ наш в большинстве своем не знал ее и, возможно, знать не хочет – слишком страшна она и отвратительна, слишком для усталых русских людей, прежде всего истинных вояк, правда эта неподъемна», - констатировал Аставьев.
Был ли Астафьев при жизни обласкан властью? Как-никак Герой социалистического труда (1989 год), неоднократный лауреат государственных премий. Но, в то же время, он - из семьи раскулаченных сибирских крестьян. В рядах КПСС не состоял. Да и во всех его книгах вы не найдете признаков любви к власти. Так кто же он – придворный писатель или диссидент?
Сам Астафьев ответил на эти вопросы так: «Смею думать, как писатель я никогда не был ни в русле, ни на стрежне социалистического реализма в его жесткой, зашоренной трактовке. Никогда не мучился над проблемой положительного героя, роли партии, «темой рабочего класса» и прочей идеологической дребеденью. Но и диссидентом я не был. В иных обстоятельствах — как знать, но в своих и по природе своего писательства, и по характеру просто не мог им быть. Писал, как писалось, думалось, дышалось — и резко, и лирично, и «раздумчиво». Парадокс, что меня как-то сразу начали хвалить, а ругали хоть порой и жестко, но подозрительно маловато».
Был бы жив сегодня, того и гляди - заклеймили бы литератора Астафьева, привлекли бы к ответственности «за искажение исторической правды», как ее понимают некоторые депутаты Государственной думы. Так что советуем всем, кто еще не успел прочесть «Прокляты и убиты», поспешить в книжные магазины - пока не изъяли с полок как неблагонадежное произведение.
И в творчестве Астафьева, и в его интервью и комментариях отчетливо прослеживается активное неприятие сталинизма как противоестественной системы, уничтожающей личность человека, превращающей народ в послушное, безропотное стадо. Вот, что он писал об этом много лет назад: «Нет на свете ничего подлее русского тупого терпения, разгильдяйства и беспечности. Тогда, в начале тридцатых годов, сморкнись каждый русский крестьянин в сторону ретивых властей - и соплями смыло бы всю эту нечисть вместе с наседающим на народ обезьяноподобным грузином и его приспешниками. Кинь по крошке кирпича - и Кремль наш древний со вшивотой, в нем засевшей, задавило бы, захоронило бы вместе со зверующей бандой по самые звезды. Нет, сидели, ждали, украдкой крестились и негромко, с шипом воняли в валенки. И дождались! Окрепла кремлевская клика, подкормилась пробной кровью красная шпана и начала расправу над безропотным народом размашисто, вольно, безнаказанно».
Да, Астафьев не был, как теперь сказали бы, «политкорректным». Он был воином, со своей окопной солдатской правдой и русской прямотой.
В последние годы жизни Виктор Астафьев редко давал интервью. Тяжело болел, но при этом продолжал много работать. Умер великий русский писатель-фронтовик поздней осенью 2001 года на 78-м году жизни, там же, где и родился - в деревне Овсянка Красноярского края.
В октябре 1990 года подписал «Римское обращение» (участников конф. «Национальные вопросы в СССР: обновление или гражданская война?»).
5 октября 1993 года подпись Астафьева появилась в «Письме 42-х» в поддержку силового разгона съезда народных депутатов и Верховного Совета России. Однако, по утверждению поэта Юрия Кублановского, Астафьев заявлял, что его подпись поставили без спроса.
Скончался 29 ноября 2001 года от инсульта в Красноярске. В 2001 году, когда писатель находился в больнице в тяжелом состоянии, его друзья попытались добиться от местных депутатов средств на его лечение за границей. Депутаты же превратили рассмотрение этого вопроса в «судилище», обвиняя писателя в русофобстве и шовинизме. Денег выделено не было, врачи выписали писателя, по сути, отправив его умирать домой.
Похоронен на кладбище, расположенном на автодороге «Енисей» между родным селом Овсянкой и Усть-Маной.
"Русская правда"
