Работяги, спешу сообщить, что в пошивочном у боярынь все стабильно. Реки цейлонского чая бурлят, как и прежде, а горы песочного печенья величественно возвышаются на небольшом журнальном столике. Зайдешь, бывает, к девкам по вопросам рабочим, или, скажем, заглянешь к Юльке, дабы подурить ей голову речами медовыми и на душе как-то теплее от домашнего уюта.

С ебудашкой, конечно, ни в какое сравнение. На драном диване бурчит в полудреме Валерьяныч, другой батрак разогревает чебупели в микроволновке. Царящее благоухание — смесь перегара первого и смрада разогретого хрючева второго — остается в воспоминаниях до скончания времен.

Но вы дурного про них не подумайте, ибо держат вселенское равновесие наши свиньи из ебудашки, а это между прочим тяжкий труд. Как минимум для печени. Если где-то и есть хорошо, то значит где-то обязательно все летит в пизду, уж таков закон природы. Главное, как говаривал мой мастер, в ответственный момент не обосраться, а все остальное суета...

Работяги, перед тем, как мысленно уже уйти на выходные и утонуть в стакане с лещевухой, предлагаю посмотреть видос про Серегу, который сидит на паллете под величественную музыку и смотрит на вас, как на недостойную форму жизни.

Спасибо за внимание.

Платон Карасевич, хоть и гоняет честных работяг в хвост и в гриву, но всегда справедлив и честен. Если, к примеру, нужно отпроситься — всегда войдёт в положение. Ежели накосячил, то по шапке, конечно, огреет, но перед Рыблевым постарается углы сгладить, дабы батраку по квиточку зарплатному не ударило. На него смотришь и понимаешь: мужичок на своём месте.

Хороший дядька, душевный. Я на полном серьёзе. От такого, знаешь, даже пиздюлей получить приятно. Сочту, так сказать, за честь.

Наши заводские стахановцы. В отставку эти уважаемые мужички не торопятся, ибо голова еще светлая, а тяжелые руки, привыкшие к плодотворной деятельности и знать не знают, что такое тремор. Хоть спины наших работяг и погнуты тяжелым трудом, а проницательные лица обветрены временем, в глазах их нескончаемо полыхает живой огонь.

Я вам так скажу: не каждому из нас суждено дотянуть, а уж остаться в крепком строю — и того меньше пустого стакана. Эти мужички - легенды, да только не каждый пиздюк в долбильне это понимает.

Работяги, накидаем же уважения мужичкам!

Этого увольняем.

В курилку во время обеденного перерыва практически никогда не хожу, чего и вам не советую. Народу тьма, воздух плотный и едкий от дешёвых цыгарок. Стоит такой кумарный кисель, что хоть топор вешай на детородный орган и все это приправлено потоком нескончаемого пиздежа. Одним словом, как на Ярославском вокзале в пятничный вечер.

В душной курилке всё по классике: Валерианыч в сотый раз убеждает всех, что пил последний раз ещё при царе Горохе, стажёр Игнат с горящими глазами затирает про королевские битвы, а авансные кобры из бухгалтерии опять переругиваются из-за процентов в квиточках.

Знаете, в обед лучше храпануть лишние десять минут на старом, драном диване, чем участвовать в этой бесоёбской вакханалии. Покурить можно и съебавшись с рабочего места — чем я без всякого угрызения совести постоянно и пользуюсь.

- Эй, усатые, вы чего ебланите?
- Извините, Кабан Кабаныч, не видели что вы идете…