Внук провёл у бабушки лето. Смотрит, как мама долго собирается в магазин и говорит:
– Ну ты и кулёма!
– Кто, кто? – Мать в изумлении смотрит на сына. – Кто я, Серёжа?
– Горе ты моё луковое, – Серёжа ковыряет в носу. – Шибче, шибче надо собираться. Зенки протрите.
– Отец, ты слышал? – кричит мать.
Заходит папа, на ходу завязывая галстук.
– Ну и что тут у вас?
– Серёжа перешёл на бабушкин язык, – сообщает мать. – Говорит как инопланетянин.
– Бабушкину феню значит освоил, – делает выводы отец. – Ну, Серёжа, что ты ещё знаешь?
– Не ерепенься. Стул пришпандорь. Не бухти. Посикунчики будете? Вы что там вошкаетесь? – сообщает Серёжа изображая при этом шаркающую бабушку. – Синеньких накушались?
– Каких ещё синеньких? – мать в изумлении смотрит на сына.
– Синенькие – это баклажаны, – переводит с бабушкиного языка отец. – А ещё помню, она нас с братом фашистами называла, когда мы окно разбили.
– А меня мелким шкодником, – сообщает Серёжа. – Когда на лисапеде восьмерку сделал.
– На чём, на чём? – удивлённая мама перестаёт перед зеркалом красить губы.
– На лисапеде, – поясняет папа. – Вразумела?
– Хоть ты на эту бабушкину феню-офеню не переходи, – говорит мама. – Серёжа, а как у тебя сейчас настроение и всё такое?
– Если лихоманки не будет, бог даст до шести доживу, – сообщает Серёжа.
Папа медленно сползает по стенке и громко-громко при этом хохочет.

(с) Д. Зотиков