Муж послушный это конечно главное преимущество?

Наверное все сталкивались с такими людьми...

Хозяйственные мужчины на вес золота нынче?

Оз. Лебединое
Кто то в курсе что это ?

Показать полностью (1)

нашли карточку, остановка Городок???, отдадим в хорошие ручки??чужого не надо ?

Врываемся в будни!

Главное, помнить про обед. Ждём вас с коллегами или друзьями каждый день с 12:00 до 15:00 в ресторане гриль МЕСТО ЕСТЬ, в это время действует скидка 20% на основное меню

Попробуйте то, что давно хотели!

Тучково, ул Советская, 3а
☎️ 8-999-989-99-61

Утро в Рыбинске ❤️

Рассвет над Волгой ❤️

Показать полностью (8)

«ИСПЫТАЛ, НЕ МОЕ»: ВЕРНУВШИЙСЯ ИЗ ПЛЕНА ДОБРОВОЛЕЦ — О ТОМ, КАК ИЗМЕНИЛАСЬ ЕГО ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СВО

Максим Коновалов из Ярославля провел в украинском плену четыре месяца

37-летний Максим Коновалов из Ярославля пошел на спецоперацию добровольцем в сентябре 2022 года. Его воодушевляло, что он может помочь находящимся там, о чем он с улыбкой рассказывал на камеру для правительственных СМИ и Telegram-каналов. Дома Максима остались ждать жена Алла, парализованный тесть и больная теща.

В октябре ярославец перестал выходить на связь, а в последнем разговоре с семьей сообщил, что его перебросили ближе к зоне СВО. В это же время в интернете разошелся ролик, на котором мужчина, очень похожий на Максима, говорит, что попал в плен. Он позвонил жене и рассказал, что сидит в украинской тюрьме для пленных.

Вернуть ярославского добровольца в Россию удалось только в конце февраля. Тогда Министерство обороны опубликовало ролики. Максим снова сиял улыбкой — на этот раз потому, что возвращался домой.

Максим женат уже 10 лет. С Аллой познакомился в Москве: она приехала в столицу из Ярославля, он — из Волгограда. Встретились на работе. Алла встречала гостей на ресепшене в московской клинике, Максим в те годы занимался ремонтом. Ярославна признается, что сразу положила глаз на высокого брюнета в строительном комбинезоне.

— Я вообще скромный такой был, а она всё стала меня забалтывать, разговаривала всё, — вспоминает Максим. — Когда познакомились, она такая непредсказуемая казалась, с изюминкой. Честно, сейчас вспоминаешь как это было, не хватает этого.

Сначала влюбленные переписывались в соцсетях, а после нескольких свиданий начали жить вместе. Разница в возрасте в шесть лет, о которой так переживала Алла, не помешала: через пару лет сыграли скромную свадьбу.

В Ярославль пару вырвала болезнь 80-летней мамы Аллы, которая уже не могла ухаживать за парализованным отцом. Так Коноваловы начали новую жизнь: Максим оставил прибыльную работу инженера по эксплуатации в столичном торговом центре. В Ярославле поселились в съемной квартире в кирпичной трехэтажке на улице Павлика Морозова. Делят «двушку» вместе с парализованным отцом Аллы и двумя котами — Миксой и Марвелом.

— Мы сейчас по семейным обстоятельствам официально в разводе, но не расходились. Всегда вместе, — рассказывает Максим.

«Помочь своим ребятам»
Подписать контракт с Минобороны Максима подтолкнули чувство долго и некомфортные условия в Ярославле.

— Даже не думал о страхе. Почему? Честно? Узнал, что спецоперация началась, не сразу. За новостями не следили. Ну, в принципе, в Ярославле узнал случайно, что открыт набор, что там много ребят наших, — говорит Максим. — Казалось бы, и денег хотелось больше привезти семье, а откуда здесь их заработаешь? Ну и всё равно первое — это не деньги, а именно помочь своим ребятам.

Максим покинул Ярославль вместе с другими добровольцами в конце сентября. Говорит, что сначала его перекинули в Иваново, а уже оттуда самолетом в Белгородскую область, где их ждало распределение. Дальше — «за ленточку».

— Просто погрузили машины БМП, и уже глаза открываю на Украине. Там нас разгрузили, и мы своим ходом уже ехали по территории Украины, — говорит Максим. — Ну, по сути, мы были на этой позиции как кошки-мышки. Нас привезли, и через час нас стали обстреливать с минометов. Никто не может предположить, куда прилетит. Может, в окоп, может, рядом. Ну дальше — ближе. И ты уже понимал, что ну если прилетит к тебе, то, значит, всё.

На позиции Максим с другими бойцами провел несколько дней. Честно признает, что ожидал иного.

— Я думал, там немного по-другому. Ну вот стреляет с одной стороны миномет и с другой стороны. И перестрелку ведут. Кто с кем — никто никого не видит. Мы там посерединке где-то сидим. Прилетело в нас, не прилетело — слава богу. Думал, как в армии будет, — рассказал Максим.

На позиции не прекращались обстрелы, снаряды били с двух сторон, да и на улице постоянно лил дождь, в окопах скапливались лужи. Развести огонь никак — костер могли заметить дроны, оснащенные тепловизором.

— Вот пять дней в окопе просидели под этим огнем минометным. И стали отходить, потому что поняли, что здесь находиться уже стало небезопасно, — добавил Максим. — И при отступлении нас взяли в плен. <...> У меня был рюкзак гражданский, там были вещи первой необходимости. Сказали рюкзак снять в сторону и не двигаться. Меня даже не трогали, не били.

Украинская сторона вела регулярные допросы, Максима направили в СИЗО в Харькове, затем перевезли в украинский лагерь для военнопленных.

— Сначала отвезли на машине в частный дом. Ну какая-то там была дислокация, там меня допросили. Дали поесть и в этот же день отвезли в СИЗО, в Харьковскую область. Были допросы. И служба безопасности Украины допрашивала, и прокуратура, — делится пленный. — В СИЗО обычно камеры для заключенных. А уже потом, когда попал в лагерь военнопленных, как в дисбате, подъем, как в армии, в шесть утра. И на протяжении дня делаешь какие-то работы.

Вспоминает, что в лагере ему было холодно и не хватало соли в еде, пища была пресной и водянистой. Другие пленные на нарах спали в одежде. Максим говорит, что старался снимать пыльную рабочую форму, лишь накрывался фуфайкой вместо одеяла.

Во время жизни в лагере военнопленных у Максима брал интервью украинский журналист Владимир Золкин. Сначала интервьюер расспрашивал о мотивах Максима, затем донимал вопросами его жену Аллу.

Его ругаю, себя ругаю»
Алла заявила о пропаже мужа еще в октябре. В это время по Сети расходилось видео, на котором несколько мужчин заявляли о том, что попали в плен. В это время она собиралась на собеседование.

— Я собиралась в «Тензор» на собеседование, мне позвонили родственники и рассказали: «Выставили видео». Я просто не понимала, что происходит, мне стало плохо. Хорошо, со мной была дочка подруги, она мне сразу воды принесла. Я хожу его ругаю, себя ругаю. Потом прибежала племянница и показала видео, на моем телефоне оно не открывалось. Я издалека посмотрела, и говорю: «Вот он», — вспоминает Алла.

Затем начались долгие поиски мужа. Ярославна несколько дней провела на пороге военкомата, просила помощи знакомых. Однако весточки никто не давал. К поискам Максима подключалась и редакция 76RU, а после публикации в СМИ на проблему семьи Коноваловых обратил внимание омбудсмен Ярославской области.

Пока Максима не было, Алла с парализованным отцом жили на 15 тысяч рублей, которые приходили на карточку мужа, и на пенсию отца-инвалида.

— Получила 15 тысяч. Ну вот как удавалось выжить? Подруга помогала. Главное, чтобы ему [папе] была еда и кошкам, — рассказала Алла.

Думал, что будут считать предателями
Максима обменяли лишь в феврале. После общения с другими военными он понял, что ему еще повезло. В плену Максим сдружился в лагере с другим бойцом. Несмотря на то что за него тоже боролась жена из Липецка, в списки на обмен он так и не попал.

— У меня там друг остался, он раненый, его не обменяли. Он из Липецка, его жена плачет бегает. Но ничего не может добиться, — говорит Максим.

На российской границе его встречали по-доброму, говорит, по-домашнему.

— Я думал немного, что будут считать нас не то что какими-то предателями… Кто-то, есть люди, сами в плен сдавались специально. И вот было такое ощущение немножко, что будут там как-то наезжать, ну как с заключенными с какими-то. А они встретили наоборот, — рассказал Максим.

Максиму повезло: он не получил ранений, вернулся домой. Ярославец после возвращения на родину прошел реабилитацию в госпитале и занятия с психологом. Рассказывать о плене ему никто не запрещал. Но пока родные стены не спасают от тревожных кошмаров и бессонницы.

Анализируя последние полгода своей жизни, Максим говорит, что чувствует сильные изменения внутри.

— Можно сказать, бежал от себя. Хотелось голову сменить. У меня получилось: из Волгограда уезжал в столицу, чтобы перестать заниматься ремонтами, найти новое. Получилось. А тут — работу не найти, опять пришлось снова к ремонту вернуться, — говорит освобожденный пленный. — До моего ухода на спецоперацию дома были постоянные споры, я что-то доказывал, что я сильнее. Сейчас пришел, стал больше слушать себя, жену. Мы стали ближе, семья крепче стала. Принимать стали как-то всё по-другому. Свои ошибки принимать, анализировать. Все-таки 13 лет вместе.

Несмотря на пережитый стресс, ярославец на вопрос о службе отвечает утвердительно. Мол, не передумал, но хотел бы делать это в части.

«Я сходил, увидел, испытал — не мое»

— Честно, не хотел бы вернуться. Это страшно. Видел мертвых. Просто ты не мог им помочь, даже забрать тело, люди оставались лежать на земле, — заключил Максим.

Через неделю наш герой должен вернуться в воинскую часть в Подмосковье, его контракт заканчивается в конце месяца, однако он не знает, отпустят ли его домой. Во время реабилитации после плена представитель Минобороны сказал, что вернувшихся из плена не возвращают «за ленточку». Это дает Максиму надежду.

Показать полностью (7)