Миссия прожить жизнь с золотой ложкой во рту

Показать полностью (5)

Недосягаемая леди

Показать полностью (2)

однажды бляцкий олег немножко похудел но по нему было не особо заметно
оно и к лучшему

Показать полностью (2)

Страх в лесу

Доброго времени суток всем. Хочу рассказать одну историю произошедшею со мной в 1991г. Это было в Орехово-Зуевском районе Московской области. Мне было 15 лет и я там отдыхал в пионерском лагере (имени Володи Дубинина) недалеко от деревни Соболево. В одну из обычных летних ночей, я мой друг Антон и две девушки втихаря свалили из отряда и пошли в ближайший лес, зная, что к нам в гости приехали наши знакомые ребята дикарями и остановились в палатках в лесу, метрах в ста от забора. Мы пришли к ним, костёр, вино, печёная картошка, гитара, короче, хорошо посидели. Время три часа утра, начало светать, пора возвращаться в отряд. Вчетвером, как и пришли, мы пошли обратно. Шли прям через лес, на всякий случай не используя лесную дорогу, которая была метрах в 10-15, чтобы не напороться на вожатых. Отойдя от костра метров 40, я заметил какое-то движение на дороге.

Все остановились по команде и насторожились. Сначала мы подумали, что парни (дикари) решили нас напугать. Алкоголь в крови подсказал напугать их в ответ. Мы двинулись к дороге и, подойдя метров на пять, опять увидели движение, но сразу поняли, что это не дикари, это какое-то странное существо и поверьте, когда я говорю странное, я не преувеличиваю! Перед нами было что-то или кто-то ростом метра четыре в высоту, явно шерстяное. В темноте не было видно ни лица, ни морды, но мне сразу стало не по себе. Хочу Вам сказать, что я не робкого десятка и с детства с отцом по лесам по озёрам и в тайге был с 8 лет. Все знали, что с лесом я на ты! И вот я Вижу это что-то и мозг не даёт классификацию, что я вижу?

По ощущениям это лось вставший на задние ноги. Но страх появился прямо таки животный! Переглянувшись и ни о чём не договариваясь, мы двинулись в сторону пионерского лагеря. Это двинулось параллельно нам. В ушах стоял шум от ломающихся веток, но это мы ломали ветки, существо двигалось безшумно. Мы побежали и оно побежало, мы остановились и оно тоже. А дальше, между забором лагеря и лесом шла линия электропередач и под ней деревья не росли, пустырь такой, шириной метров 30. Так вот, этот пустырь я перебежал как не помню и забор (такой как стройки огораживают, бетонный, высотой 2.2 - 2.3 метра) я перелетел, едва коснувшись руками. В обычном для себя состоянии я подходил к забору, подпрыгивал и делал типа выхода на две, а за тем перекидывал одну ногу, ну и за тем вторую. В этот раз я его перепрыгнул, как будто он был высотой 1,5 м. Поняв что девушки так точно не смогут, я обернулся и на меня с забора приземлились девушки и Антон. Они синхронно перелетели через забор. Когда мы шли в лес, я с Антоном им помогали перелезать, сами они не могли этого сделать. Непонятное существо бежало за нами до ЛЭП и в лагерь не пошло. Мы мгновенно успокоились и пошли в отряд и легли спать как ни в чём и не бывало.

Мало того наутро не было никаких обсуждений и мы сто раз были в этом лесу и ничего не боялись. Я вообще с возрастом списал всё на алкоголь, но буквально месяц назад историю попроще рассказывает мой младший брат 1980 г.р, который там же отдыхал тем летом, но в более младшем отряде. С его слов, он видел это же существо, только вечером и прям на лесной дороге.

Понятно одно, было бы надо оно бы нас догнало или нет... бежали то мы как ветер. Вспомнив эту историю, не могу успокоится, выяснил, что лагерь этот заброшен, но здания и забор стоят, его переименовывали в "Сосновый бор". В ближайшие дни планирую туда съездить, со своей командой на разведку и по возможности поставить видеоловушки. И знаете, сейчас мне страшновато туда ехать почему-то?..

Сейчас мне 37 и почему-то мне хочется увидеть это ещё раз, сам не знаю за чем.

Призрачная девица

Эта история случилась не со мной, я ее услышала — даже точнее — подслушала в поезде. Ехала я в отпуск в Адлер, вбежала в вагон в последнюю минуту и тут же запрыгнула на свою верхнюю полку. Я мечтала сутки в пути спать и ни о чем не думать, обрадовалась, что попутчицами оказались три женщины среднего возраста: мужики бы пили, играли в карты и орали, дети бы капризничали, а эти будут тихо делиться семейными трудностями. Провалившись в сон под стук колес, я только к вечеру очнулась и услышала, как мои соседки по куле шуршат обертками припасенной в дорогу снеди и гремят стаканами — собираются ужинать.

Одна из них все время смеялась над своими же шутками, вторая — в перерывах между бесконечными звонками мужу — ей подыгрывала, третья в основном молчала. Но именно она рассказала ближе к ночи историю, которую я запомнила, долго крутила в мыслях и теперь хочу вам поведать. Изложу вам ее от первого лица, как услышала сама.

«Моей дочке было тогда лет 7. Мы с ней шли как-то по улице вечером, кажется, возвращались от бабушки, и вдруг она мне говорит:

— Смотри, мама, там девушка прозрачная.
— Что? — не поняла я. — Как это прозрачная?
— Ну, сквозь нее дома видно! — тыкала пальцем Оленька.

Я, честно сказать, была немного раздражена, а потому не стала вникать в ее фантазии. Дернула за руку и буркнула что-то вроде: «Перестань придумывать глупости». Дочь обиженно надула губки и молчала всю дорогу до дома.

История эта забылась бы скоро, но видения Оленьки стали повторяться. Однажды мы всей семьей ходили по грибы, и снова дочурка отличилась. Мы с мужем ушли вперед, она с бабушкой возилась у пня, усыпанного опятами, и вдруг я слышу визг моего ребенка. Такой пронзительный, словно ее кто-то очень напугал. Бегу сломя голову обратно, муж — за мной, тяжело дыша: у него сердце больное. Оленька сидит на корточках, закрыв лицо руками, и кричит. А бабушка, едва не в обмороке, все повторяет: «Как ты меня напугала!»

Оказывается, дочка опять увидела «прозрачную девушку» — мало того, она звала мою Олю за собой и даже взяла ее за руку. По рассказам ребенка, рука была холодная как лед. И твердая как камень. Совсем не походила на руку живого человека. Конечно, дочка испугалась. Я, признаться, и в тот раз не очень поверила Оле: она у меня фантазерка! А муж мой забеспокоился по-настоящему. Мол, это проблема психологическая. Надо вести девочку к специалисту. Бабушка же, которая не просто встревожилась, а потеряла покой и сон, все твердила нам: «Ее к батюшке надо сводить, а не к врачу». Ну, мы от нее отмахнулись…

А зря! Потому что все эти видения продолжались, и психолог развел руками, и даже психиатр, к которому муж втайне от меня водил Олю, ничего не сказал. Пожал плечами и спросил, были ли в роду люди с экстраординарными способностями. Да, он именно так и сказал. «Не было!» — ответил муж. А наша бабушка, выслушав рассказ про этот визит, вдруг вмешалась:

— Почему же… Была у нас ведьма в роду! Моя тетка. Она видела призраков. И умела говорить с покойниками. Она с ними часто общалась. К ней из самой Москвы приезжали, если кто не знал, что сталось с родственником. Тетка на тот свет проникала, нужного покойника отыскивала и все у него вызнавала. Или сюда его вызывала. Вроде как на беседу. Ночью, конечно. Днем-то покойникам не с руки на этом свете появляться.

Мы с мужем уставились на мою мать разинув рты.

— Почему ты никогда не рассказывала мне об этом? — наконец спросила я.
— А зачем? — пожала плечами мать — У нас в семье не любили говорить об этом. Тетка плохо кончила. Повесилась в 1967-м. Ты ее не помнишь.
— Естественно, не помню. Я в 1975-м родилась…

Я пыталась сообразить, что в этой информации касается моей дочери. Неужели правда ей достались какие-то качества двоюродной прабабки? А моя мама тяжело вздохнула и добавила:

— Она не верила в Бога-то! Вот ее призраки и утащили на тот свет, а сходила бы к попу, так, глядишь, и не пришлось бы веревку искать! Хорошая женщина была… — мама вытерла глаза платком. Мы с мужем переглянулись:
— Ты считаешь, что необходимо сводить Олю к батюшке?
— Да не просто сводить! Ее покрестить надо! — мама аж захлебнулась радостным предчувствием своей победы.

— Ладно, — вдруг решительно сказал муж. — Мы подумаем. Хотя я лично…
— Знаю, знаю! — прервала его мама. — Ты в Бога не веруешь. Вот и болеешь всю дорогу. Ну, да не о тебе речь… Тебя ж я не заставляю на исповедь идти! О ребенке своем подумай, дурень…

Я видела, что муж готов взорваться, и уже готовилась разнимать дерущихся, но супруг мой смолчал. Олю мы той зимой крестили. То есть это сделала моя мать, которая так радовалась осуществлению своей давней мечты, что я стала верить в успех.

И правду сказать, никогда после этого события Олечка не жаловалась мне на призраков. Видно, они оставили ее в покое…»

Вот такую историю рассказала нашим попутчицам молчаливая женщина с нижней полки. Тетки выслушали ее с серьезными лицами. Та, что все время звонила мужу, отложила телефон и перекрестилась, а хохотушка сказала: «Да ладно вам на ночь страшные истории рассказывать! Давайте спать уже!» И мои попутчицы стали укладываться. Вскоре они уснули — я поняла это по их дружному посапыванию. А вот я никак не могла уснуть. До самого утра мне мерещилась удавившаяся ведьма с петлей на шее: ветер раскачивал ее тщедушное тело и жестоко трепал жидкие бесцветные волосы. Жуткая, скажу я вам, картина!

Квартира самоубийцы

Мы с мужем долго снимали квартиру в чужом городе, копили на свою, пока мне сотрудница не сказала, что в их доме совсем недорого продается однокомнатная квартира.

Мы не смогли упустить такой вариант и поехали смотреть. Нам все понравилось, денег тоже хватило, настораживала лишь стоимость, но об этом не хотелось думать. Мало ли что, может, деньги людям срочно нужны.

Решили, как это делается при переезде в новое жилье, сначала запустить кошку, та испугалась, шерсть встала дыбом и прижалась к ногам мужа. Расстроились немного, но решили, что кошка не взрослая, а подросший котенок, поэтому боится нового места.

Но уже через неделю начались стуки в стену, шаги ночью на кухне, иногда там сам по себе включался свет. Происходило это только ночью. Я перестала нормально спать, стала нервная, начались ссоры с мужем на ровном месте. Продавать квартиру не хотелось, а освятить муж не разрешил, не верит он современным батюшкам, сказал, что те только деньги зарабатывают на таких, как я.

Однажды ночью я увидела в лунном свете возле окна силуэт девушки в одной ночнушке. Она стояла с телефоном в руке и мне показалось, что она плачет. Я от ужаса оцепенела, а затем так закричала, что проснулся муж. До утра не спали, решали, что делать. Стали расспрашивать соседей, оказалось, что в этой квартире девушка выбросилась из окна после ссоры с родителями, поэтому они и поспешили продать квартиру и уехали, даже никому не сказав куда. Советов было много от друзей и родственников – от освятить квартиру до заказа заупокойной службы по этой девушке, но мы решили, что жить здесь не будем, даже если все успокоится. Вот теперь продаем, только не знаем, нужно ли говорить покупателям, что здесь произошло.

Братья Атамановы

Эта жуткая и одновременно реальная история произошла с моей двоюродной сестрой Натальей и ее мужем. История, которую, она мне, собственно, и поведала. Далее буду повествовать, собственно, с ее слов. Случилось это дикое и жуткое событие весной, сразу же после пасхи на родительский день. Моей сестренке, наконец-то, удалось выбраться на родительский день на кладбище к родственникам вместе со своим мужем. 

Они уже давно собирались съездить, подкрасить оградку, убрать сорняки с могилки, в общем, навести полный порядок. Погода выдалась довольно хорошая, день был на удивление теплым и солнечным. Убрав могилку от лишней травы и покрасив заново оградку, они уже было собирались ехать домой, как к ним подошли двое молодых незнакомых парней.

- Здравствуйте, а Вы, наверно, Наталья? - обратился один из них к сестре.
- Да, - удивленно ответила сестра, не забыв уточнить, что они вроде как не знакомы.

Незнакомцы пояснили ей, что очень хорошо знают ее отца, чтобы она передала ему привет. Пожелали здоровья.
Они еще некоторое время с ними поболтали и удалились в неизвестном направлении. Сестре показалось странным, что они как-то резко пропали с поля зрения, как сквозь землю провалились.

Не сдержав своего любопытства, она тут же позвонила своему отцу, моему дяде, и передала привет от двух братьев. Ее страху и удивлению не было границ, когда ее отец сказал, что этих братьев давно нет в живых. 

Уходя с кладбища, у нее и у мужа по спине пробежал холодок, а волосы, как говорится, на затылке зашевелились. Они увидели большую оградку, а в ней два гранитных памятника. С этих злосчастных памятников на них смотрели фотографии все тех же двух братьев незнакомцев. На фотографиях они выглядели точь-в-точь, как и полчаса назад, разговаривая с ними вживую.

Сказать, что они испугались, это ничего не сказать. Ладно бы сестра была одна, она бы подумала, что возможно ей это причудилось, но ведь братьев так же видел и ее муж, он так же подтверждает эту историю. А двум людям, согласитесь, редко кажется одно и тоже....

Дочка моя

Мне поставили диагноз. Самый страшный для любой нормальной женщины. Да, да. У меня не может быть детей. В общем-то, я сама знаю, что послужило причиной. Выкидыш. Как банально. Мой любимый женат, жену не бросит, а я забеременела, думала - рожу. Для себя рожу. Что такого? Мне уже 35, детей нет, никогда даже замужем не была. А ребенок? Будет отрада для меня. Любимый, узнав о беременности просто избил меня. Знаете... прямо на улице. Срок был около 4х месяцев, а он лупасил меня ногами по животу, по голове. И никто, никто не защитил. Я чувствовала себя новорожденным щенком, беспородным, слепым, голым. Который никому не нужен. Я лежала, а он пинал. Я даже боли вроде не чувствовала, не помню ничего. Отпинал и ушел. Вроде бы кто-то вызвал врачей, возможно люди из дома рядом увидели, позвонили. Там, в больнице, провалялась три недели, сообщили, что все, нет никакого ребенка, да никогда и не будет. Думала - выйду отсюда, да сразу в окно, но почему-то передумала. Не знаю, почему. Слабая, наверное. Нерешительная. Надеялась, может быть, на что-то. 
Домой совсем не хотелось. Решила по парку пройтись, как раз рядом. Шла и думала - и почему я? Мысли перебивались, отвлекалась на падающие листья, на шарканье дворника метлой, на где-то смеющихся детей... и опять думала - почему со мной? Присела на лавку, закурила. Никогда ведь не курила, откуда эта сигарета взялась? И спички. Как в тумане все. Память обрывками. Встала, пошла. 
Брела бесцельно, не разбирая дороги, пока не очнулась, вставляя ключ в дверь своей квартиры. Понимала, что смысла вроде и нет уже никакого. Кухня. Газ. Чайник. Кофе. Одна ложка кофе, одна сахара, как обычно. Хм... смешно даже. Как будто схема какая-то. Села за стол, включила ноутбук - рабочий стол, заставка с красивым осенним видом. Прямо как за окном... 
За ногу кто-то тронул. Не обратила внимания, кошки нет у меня. Может, мошкара какая залетела через открытое окно? Опять кто-то тронул - провел от колена до щиколотки. Дернулась, почесала ногу рукой и дальше смотрю на рабочий стол - какие красивые краски, цвета, листья, солнце играет между деревьями... Опять щекотно! Да что же это такое? Наклонилась под стол, сама думаю - ну что за чушь? Проверять еще не хватало, как будто там кто есть! Ха-ха. Мысли в секунду уложились, а сама уже под стол смотрю - девочка сидит. Ноги свои руками обнимает, улыбается и ручкой мне машет. А сама вроде и не ребенок! Как будто карлица. Маленькая, горбатая, рот кривой, волосы жиденькие, с залысинами. А улыбается так искренне, во весь рот, а зубов там 4 штуки, торчат в разные стороны. Смешная, забавная, но жутковатая. А мне вроде бы и все равно, сидит и сидит, откуда взялась? Да без разницы. Мне уже вообще на все происходящее равнодушно. Спрашиваю - А ты кто? А она - Настенька! Я - Ну, привет, Настенька, а я Надя. Иди, сядь на стул что ли, что под столом сидишь? Голодная? Давай накормлю? - Я голодная, буду! - отвечает. 
Села со мной рядом, налила ей супа, как раз сварила. Она так охотно ела, причмокивала, как будто всю жизнь ничего подобного не ела. Глажу ее по голове, а на ладонях волосы ее остаются, вылезают прям разом, пучками. Перестала гладить, пока совсем лысая не стала, их, волос и так мало совсем. Спрашиваю - А ты откуда здесь взялась? А она - А я из тебя. Я - ты! И на колени мне садится и за шею обнимает. И я чувствую - родная моя. Дочка моя. Наверное та, что не родилась. Наверное, она и есть. И так легко стало, так уютно. А она все крепче и крепче обнимает. А я ее. 
И слышу - плачет. А я вместе с ней. Обнимает и плачет. 
Дернулась и в шею мне зубами вцепилась... чувствую, больно так, щипет, кровь горячая хлещет из горла. По плечам течет... А я улыбаюсь. Глаза закрываются, силы уходят, а я улыбаюсь... 
Улыбаюсь, глажу ее по тощей ребристой спине и повторяю - дочка, дочка, дочка моя.

Циферки

— Да что уж говорить, — тихо произнес Дед, — в той деревеньке так никто и не жил. С войны почитай, ещё. Пропали все. Куда — непонятно. Мужики, бабы, детишки малые — все разом. Исчезли и всё, даже хоронить нечего было…

Дед говорил и говорил, маленький весь, сухонький, изрядно выпивший. Сидел зачем-то возле клуба, из которого вышел покурить Ден. 

Ден — студент на каникулах, за встречу выпить и подраться ещё на позатой неделе успел. А сегодня — просто пятница, клуб и можно потискать девчонок, и чего только старик привязался? Ден угостил его сигаретой, буркнул что-то невразумительное и поспешил обратно в клуб.

***
Голова с утра, конечно же, раскалывалась. Рядом лежала довольная Машка, от нее пахло сеном и перегаром — девка ладная, только глупая. Вокруг вообще пахло сеном, утро застало их на сеновале. Машка заразительно зевнула, и тут до Дена окончательно дошло, что это — Машка Кузнецова, отец у нее — на голову больной, за дочурку руки-ноги переломает. Странно, что он их до сих пор не нашёл. Бывает, застукает кого посреди ночи: Машке — выговор, ухажеру — медпункт. А у неё только азарт от этого сильнее парня в койку затащить. Или на сеновал. 

Эти мысли шли неспешно и довольно болезненно, и собрались мозаикой во вполне очевидный ответ — исчезнуть из деревни на пару дней. Машке достанется чуть больше, но батя у нее отходчивый. А если ещё пару дней по лесу погулять, там, глядишь, Машка ещё с кем погорит. 

Ден собрался, умылся и напился из умывальника, вода была ещё по ночному холодной, на траве серебрилась роса, вот-вот должно было показаться солнце. А с ним и Петр Николаевич, Машин папа…

***
Уже вовсю разошелся летний день. Гнус безжалостно жрал и жалил, и жужжал свирепым гулом. Укусы подзуживали, и Ден боролся с желанием от души их почесать. Лес возле деревни не слишком густой, свет свободно доходил до тропинок. Вдруг справа что-то зашевелилось и из кустов малины вышел Дед. 

— Здорово, Дениска. 

— Здравствуй, Дед. 

— Ты в лес-то далёко собрался? Сколь добра с собой. 

— Да-а-а… — затянул было Ден, думая говорить ли дальше. — С Машкой попутался, папаня её увидит — душу вытрясет, я лучше в лесу погуляю. 

Дед рассмеялся как престарелая ворона: 

— Так это из-за тебя Петруха пол деревни наматерно перебудил? — Дед ещё раз рассмеялся. — Сам-то что думал? Под хмельком и хрен торчком? 

— Ну тебя, Дед. И так тошно. 

— Да ты не серчай, у тебя сигареты есть? Больно уж мне твои вчера понравились. 

— Держи. 

Ден дал старому штук пять и пошёл было дальше. Дед закурил, а потом окликнул парня: 

— Ты это, у меня можешь пожить. Вон за тем холмом, на той стороне, за Черной речкой землянка моя. А то по лесу-то совсем замотаешься. 

Денис молчал, Дед всегда со странностями был. 

— Дениска, ну не сердись на старика. Хочешь похмелю, у меня там за печкой-то осталось?

От Деда повеяло отчаянием и одиночеством. Сколько помнил Ден, он всегда жил один и деревенские его сторонились и ребятам с ним играть запрещали. Да разве ж дитенку запретишь? Дед — он тихий, сказки рассказывал, страшилки. Ну, выпивал бывало крепко, тогда всё в землянке своей сидел, а дня через три появлялся в деревне с жутким, всепоглощающим перегаром, покупал в магазине лимонад, выпивал бутылочку на крылечке и снова принимался рассказывать свои сказки ребятне. Дети те уже давно выросли, а других почти и нет — молодежь-то всё по городам норовит осесть. 

***
Ден остался у Деда. Второго лежака не было, зато была широкая скамья, на которой и поселился парень. В тот день Дед больше не появилялся, только проводил до дому и пошёл в лес. 

Ден похмелялся в одиночестве. К обеду отступила головная боль, потом он жарил сосиски, а потом до темна смотрел на огонь. К ночи стало совсем зябко, и парень вернулся в землянку, освещаемую керосиновой лампой. Лампа немного коптила, но терпеть было можно. У Деда под лавкой оказалась небольшая библиотека, про всякий метафизический бред, собрание мифов разных стран, и целая куча учебников по физике и математике, в основном по школьной программе, но сил на чтение уж не было, и Ден завалился на боковую. 

Дед вернулся только глубоко за полночь, снял заплечный мешок, достал из него несколько бутылок водки, а затем вывалил из него на стол ягоды и принялся их перебирать. Лег спать уж под утро, ягод много в этом году. Спал неспокойно очень, бормотал чего-то, проснулся вслед за Деном. Старики вообще мало спят, смерти что ль во сне боятся? Или чтоб пожить побольше успеть? Вроде почти одно, а ведь не едино. 

Утром Ден сходил до деревни, поспрашивал у парней про Машку, оказалось папаня её лютует ещё, Дениса ищет, а саму её в сарайке запер. 

Говорили, ещё мальчишку какого-то в лесу нашли, тощего, голодного, но не дикого, слова понимает. Дену и посмотреть, конечно, интересно было, да гнева отеческого отхватить по полной программе никакого желания не было. Когда он вернулся в землянку, Дед уже добрался до половины первой бутылки водки. Похоже, у него опять начинался запой.

Дед спросил о новостях и, услышав про пацана, молча докончил бутылку, достал какую-то книжку и начал читать — сначала про себя, а потом вслух, про пределы, бесконечно малые и бесконечно большие числа, про сходящиеся и расходящиеся ряды. Он читал их как заклинания, заплетаясь языком о непростые слова и собственные редкие зубы. Дед впадал в какой-то транс, читая все эти леммы, определения, аксиомы, как мантры, не вкладывая в них смысл, а слушая звук, поэтому парень ушёл гулять в лес. Когда вернулся — опять жёг костер перед землянкой, куда уже не доходил трухлявый голос старика, и лег спать, лишь когда голос этот стих. 

Дед проснулся раньше своего «квартиранта», немного опохмелился, чего-то буркнул и пошёл куда-то ни свет ни заря. Правда вернулся до того как проснулся Ден, повозился на «кухне», пожарил яичницу и разбудил парня: 

— Ты на меня не сердись, не сердись. Страшно мне, как с войны не было. 

— Да, ладно… Чего боишься-то? 

— Найдёныша я боюсь, Дениска. В ту деревню тоже такой из лесу попал, никого ведь не осталось… никого. Только числа. 

— Дед, какие числа? Ты что плетёшь? 

— Числа-числа, числами стали, а я притворился циферкой, меня так и оставили. 

— Ты б меньше пил, а? Уже и в страшилки свои веришь. 

— Верю, и ты поверь, и в деревню не ходи. 

И долго ещё потом говорил о числах и связях в них, и как важно знать, где можно разорвать ряд, чтобы он тебя не включал.

Машкин отец не казался теперь таким уж страшным по сравнению с сумасшедшим стариком. Дену почудилось, что он уже становится числом, древним и иррациональным. 

Почему пальцев на руках 10? Это 1 и 0, значит либо есть, либо нет…Бр-р-р, глупости какие. Погостили и будет, пора и честь знать. Он собрал рюкзак и двинулся в деревню. 

***
До деревни оказалось 4546 шагов, до первой избы. Это дом Коленьки Погорелова у него 4 окна, 2 комнаты, сруб в 19 брёвен. Коленька сидел на крыльце, и считал своих кур, занятие доставляло ему массу удовольствия. Похоже, дурные Дедовы причитания не прошли Дену даром, теперь вот везде мерещатся чертовы цифры. 

Продавщица Валя почему-то начала считать без помощи счёт, сдачу точно дала, вот уж чего за ней отродясь не водилось. Денис открыл пиво, сделал два больших глотка из бутылки, но подозрительность к числам не прошла. Дети вместе с найдёнышем увлеченно рисовали в песке у дороги. Треугольники. И уж так на душе тоскливо от этих треугольников сделалось, что домой не пошёл, а заглянул к Няне-Фене, старушке лет шестидесяти. 

Она, как обычно, ему обрадовалась, велела особо по деревне не шастать, Машкин отец ещё не отошёл. Накормила пирогами с чаем. На каждом пироге было по 7 завитушек из теста. Няня-Феня ровно 33 раза перемешала сахар в чае, 3 ложки. Это уже было чересчур. Ден натаскал ей воды из колодца (4 ведра в кадку и половину в умывальник), и прикорнул в сенях.

Его разбудила уже под вечер странная мелодия. Пели дети, голосом выводили мелодию.

Ден сразу же принялся считать такты, поймал себя на этом и выругался. Пели где-то не очень далеко, и он вышел посмотреть, что же там такое. В конце деревни у сельсовета стояли дети и пели, на них смотрели взрослые. Вышли все — и стар и мал, и Няня-Феня, и Коленька, и Катя даже с грудной Викой на руках.

Хором руководил найденыш. Дети стояли, образуя равнобедренный треугольник плечом к плечу. Взрослые обступили их, и вскоре получился двойной треугольник, в центре которого стоял полуголый мальчишка. Очень быстро стемнело. В голове Дена понеслись тысячи цифр и чисел, они завораживали и обещали всё, но он уже немного безумен и может не откликаться на их зов… 

Вместо сельсовета появилась река, словно всегда она здесь текла. Из этой воды на землю вышли они, состоящие из чисел, непостижимые и бесчувственные. Они звали с собой — безупречные, идеальные, иррациональные и непостижимые, они доказали человека. 2 глаза, 10 пальцев. 1 и 0, есть или нет. Они — на самом деле — ноль, и река ноль. Люди с пением пошли в реку, Найдёныш стал высоким и круглым, совсем утратив человеческие черты. Сопротивляться пению совсем уже не было сил. 

Вырваться из ряда, сходящегося к нулю. И Ден запел, закричал, заорал: 

— Дважды два — четыре! Дважды два — четыре! А не шесть, а не пять — это надо знать!

Но тоже делал шаги, против воли делал, к этой реке, прорвавшей реальность своим представлением. Представлением о ней у людей из двойного равнобедренного треугольника… 

Денис ступил в реку, но стукнулся головой о дверь сельсовета и упал. 

***
Раскалывалась голова, кругом — ни души, мычали только не доеные коровы, да петухи драли глотки. «Дважды — два, дважды — два» продолжало крутиться в голове. 

Денис осторожно поднялся со ступеней сельсовета. Тошнота подступала к горлу. Он больше никого не увидит из своих — ни маму, ни Няню-Феню, ни даже Коленьку Погорелова. И тут он вздрогнул от человеческого голоса: 

— Живой? — это был голос Деда. — А ведь не дурак, не дурак! Хоть и не послушал старика… 

***
Денис не единственный остался. Машку ещё нашли. Её отец так и не выпустил из сарая. Она себе все руки и коленки изодрала, пытаясь вылезти на зов найдёныша — спас крепкий засов. Её, обессиленную, к вечеру Дед нашёл, когда обходил дворы. Скот передали в соседнюю деревню. Дед остался жить в землянке, Ден уехал в город и забрал с собой Машку на первое время, чтоб отошла.