Даже не пытайтесь убедиться

К сожалению(

#лм_микс #лм_Булгаков #лм_Чехов #лм_Аксенов #лм_Вересаев

Диpижaбль "Гpaф Цeппeлин" в CШA, 1929 гoд.

Эксклюзивно для вас, Группа Хобби Шанс , готовиться к новым выступлениям, позвали на телевидение в Москву, готовим новые постановки и костюмы для участников !!!

Показать полностью (7)

Анонимно, что такое может быть и как бороться. Листья томатов.

Народ, такой вопрос. Как вы к таким относитесь?

Вот есть люди, которые критикуют там Холлиева, что он танцует там плохо или ещё что-то. Обращаюсь к вам. А почему вы, например, не подходите к тем, кто ездит, например, по городу в выходные или вечером в будни и включает свой музон на полную громкость, басы и т.п. Может этот вопрос важнее, чем обсирать Холли в паблике. Решите вопрос.
Вот, например, сегодня в субботу пронёсся один тип на 10-ке на Народной, с включённой музыкой на всю. Я думаю, многие заметили тебя.
Или другой, на Советской, на заниженной 12-ке. Думали, такие машины в 2023 уже не встретим. Басы на всю, музон, открытое окно. Всё по строгим пацанским законам. 265-й "Герой".

Ладно, там днём в будни проехал, пофиг, потерпим разок, все на работе.
Но, в выходные? Все отдыхают, гуляют как бы. С детьми.
Объясняю ещё раз вам, почему, например, вечером нельзя так делать:
1) уложили родители ребёнка в 9, вы проехали 1 раз, ребёнок проснулся, и хрен его уложишь снова, в итоге, родители не выспавшиеся, с утра на работу, за руль сонными, увеличение вероятности ДТП и т.п.; а на работе эффективность труда снижена, в итоге экономика страны подорвана.
Вы, считай, террористы.
2) у бабушек и дедушек появляется фобия - страх снова слушать вашу музыку и снова недосып;
3) понты, понты, одни понты. Задумайтесь, почему водители на Крузаке, да хотя бы на Шевроле не ставят саб?
Хочется вам - езжайте загород, на окружную, там и природа и никому не мешаете. Пацаны же любят природу. Всё сходится.
Там и с девушкой можно погулять, да и сексом позаниматься тоже. Кто занимался хоть раз в машине, тот меня поймёт) Да и демографию поднимите. Может у вас 5-я родится, так вам кучу льгот дадут как многодетной семье. Одни плюсы.

Уважайте чужие жизни, время и интересы, тогда и вас будут уважать.

Северянин погиб при исполнении служебного долга 🇷🇺

Юрий Ларионов погиб 8 мая 2023 года в ходе специальной военной операции на Донбассе.

Северянин играл нападающим ХК «Армата» (г. Североморск).

Выражаем искренние соболезнования родным и близким Юрия.

Светлая память! Вечный покой!

Показать полностью (1)

Нaша ceмья выжила тoлько благодapя бaбушке Шapлоте – пaпиной мaме. Она была немкой по происхождению, и потому прививала нам желeзную дисциплину. В первую, самую страшную зиму 1941–1942 годов ленинградцам выдавалось по 125 граммов хлеба – этот мaленький кусочек надо было растянуть на весь день. Некоторые сразу съeдали суточную норму и вскоре умирали от голода, потому что есть больше было нечего. Поэтому бабушка весь контроль над нашим питанием взяла в свои руки. Она получала по карточкам хлеб на всю семью, складывала его в шкаф с массивной дверцей, запирала на ключ и строго по часам выдавала по крошечному кусочку.

У меня до сих пор часто стоит перед глазами картинка: я, маленькая, сижу перед шкафом и умоляю стрелку часов двигаться быстрее –настолько хотелось кушать… Вот так бабушкина педантичность спасла нас.

Понимаете, многие были не готовы к тому, с чем пришлось встретиться. Помню, когда осенью 1941 года к нам зашла соседка и попросила в долг ложечку манки для своего больного ребёнка, бабушка без всяких одолжений отсыпала ей небольшую горсточку. Потому что никто даже не представлял, что ждёт нас впереди. Все были уверены, что блокада – это ненадолго и что Красная армия скоро прорвёт окружение.

Да, многие погибли от обморожения. Потому у нас в квартире постоянно горела буржуйка. А угли из неё мы бросали в самовар, чтобы всегда наготове был кипяток – чай мы пили беспрерывно. Правда, делали его из корицы, потому что настоящего чая достать уже было невозможно. Ещё бабушка нам выдавала то несколько гвоздичек, то щепотку лимонной кислоты, то ложечку соды, которую нужно было растворить в кипятке и так получалось «ситро» – такое вот блокадное лакомство. Другим роскошным блюдом был студень из столярного клея, в который мы добавляли горчицу…

Ещё настоящим праздником становилась возможность помыться. Воды не было, поэтому мы разгребали снег – верхний, грязный, слой отбрасывали подальше, а нижний собирали в вёдра и несли домой. Там он оттаивал, бабушка его кипятила и мыла нас. Делала она это довольно регулярно, поскольку во время голода особенно опасно себя запустить. Это первый шаг к отчаянию и гибели.

Во вторую зиму с продуктами действительно стало легче, потому что наконец наладили их доставку в город с «Большой земли». Но лично мне было тяжелее, потому что любимой бабушки уже не было рядом. Её, как потомственную немку, выслали из Ленинграда куда-то в Сибирь или в Казахстан. В эшелоне она умерла... Ей было всего лишь 68 лет. Я говорю «всего лишь», поскольку сейчас я значительно старше её.

Меня тоже могли выслать из города, но родители к тому времени смогли записать меня как русскую и потому я осталась.

…На сборный пункт бабушку ходила провожать моя мама. Там перед посадкой в эшелон на платформе стояли огромные котлы, в которых варили макароны. Бабушка отломала кусок от своей пайки и передала нам. В тот же день мы сварили из них суп. Это последнее, что я помню о бабушке.

Вскоре после этого я заболела. И мама, боясь оставить меня в квартире одну, несколько дней не выходила на работу на свой гильзовый завод, за что была уволена и осталась без продуктовых карточек.

– Мы бы действительно умерли с голоду, но случилось чудо. Когда-то очень давно мама выкормила чужого мальчика – у его мамы не было молока. Во время блокады этот человек работал в горздраве, как-то нашёл маму и помог ей устроиться бухгалтером в ясли. Заодно туда определили и меня, хотя мне тогда уже было почти восемь лет. Когда приходила проверка, меня прятали в лазарет и закутывали в одеяло.

Я, конечно, говорю внукам, но им трудно это понять, как и любому человеку, не убедившемуся лично, какая это трагедия –война. Прошло столько лет, но эхо блокады продолжает звучать во мне. Например, я не могу видеть, если в тарелке что-то осталось недоеденное. Говорю внуку: «Положи себе столько, сколько сможешь съесть, лучше потом ещё добавочку возьмёшь». Он сердится – дескать, вечно бабушка лезет со своими причудами. Просто он, как нормальный человек мирного времени, не может представить, что эта крошечка хлеба может вдруг стать спасением от смерти.