Катаемся бесплатно на самокате в любом городе! Получить можно у бота в источнике!
Катаемся бесплатно на самокате в любом городе!
Получить можно у бота в источнике!
Катайся 50 раз бесплатно Не благодари, получить можно в источнике☝🏻
Катайся 50 раз бесплатно
Не благодари, получить можно в источнике☝🏻
Открой мои глаза Автор: Дмитрий Стаин Вы...
Открой мои глаза
Автор: Дмитрий Стаин
Вы когда-нибудь сталкивались с мистикой или настоящим кошмаром? Нет, речь идет не о том, что где-то что-то упало, или пропало, а настоящем ужасе, увиденным своими глазами.
Раньше я не верила во все это, была скептиком. Отрицала все то, что не поддается объяснению, пока однажды я не столкнулась с подобной ситуацией лицом к лицу в восьмидесятых годах.
Мне было тридцать лет на тот момент. Я не могла найти нормальную работу, пока не раздался звонок от родственницы. Тетя Катя – так звали её, сообщила, что если я хочу, то могу поработать у неё сиделкой. Почти сразу же дав ответ, мы обо всем условились. Так прошла одна неделя, затем другая. Старушка постоянно лежала в своей белоснежной кроватке и не моргая смотрела в потолок ожидая смерти. Я меняла ей постельное белье каждые два дня. Её обесцветившиеся глаза молча смотрели в одну точку, даже по ночам, и тогда, когда я её кормила. Правда было это трудно делать, приходилось руками разжимать челюсть и запрокидывать чайной
ложечкой жидкий суп. Также смазывать её дряблую желтую кожу специальным раствором, чтобы не было пролежни. Она уже была мертва, по сути. Но пока билось сердце, еще принадлежала к миру живых.
В один из вечеров, я смотрела телевизор. Время было позднее, но спать совершенно не хотелось. Переключала канал за каналом, пришла к выводу, что ничего путного в ночное время не показывают. Постелила себе кровать, так как тетя Катя должна была прийти утром. К слову скажу, что эта женщина не особо любила старушку, ей была важна лишь квартира. Тут кроме телевизора и холодильника из техники больше ничего не было, даже обычного телефона.
Перед сном захожу в соседнюю комнату. Рот бабушки был приоткрыт, а глаза стали совсем белыми от пелены...она умерла.
Я не знала, что мне делать, и как быть. Но быстро сообразила, что раз на улице холодно, то можно открыть окно. Лицо старушки мне пришлось накрыть тканью и сквозь неё закрыть глаза, также я сложила её руки на груди. Признаться, делала я это с отвращением.
Спешно покинув комнату, я вернулась к себе. Сон как рукой сняло. Выключив свет, я все-таки попыталась заснуть, но всякие ужасные мысли, предательски лезли в мою голову – я сделала большую ошибку, что не заперла дверь комнаты с мертвецом.
Кажется, я почти ушла в мир сновидений, как вдруг, послышались шаркающиеся шаги. Кто-то прошел мимо двери.
Это не мог быть кто-то сторонний, так как я одна живая душа в этой квартире.
Аккуратно поднявшись с кровати, вышла в коридор. Старенькая бабушка, которая как мне показалось была мертва – шла куда-то. Мне стало стыдно, что могла ошибиться и принять её за мертвую.
Она шла не спеша. Может на кухню, может в туалет, однако что-то здесь не так! Тогда мне стало страшно, вероятнее всего мне нужно было
спрятаться в укромных уголках квартиры и молится, но вместо этого я подбежала к бабушке с фразой:
— Зачем же вы встали? Вам ведь лежать надо!
Стоило мне коснуться её руки, как я ощутила холод, сродни
ледяного метала.
— Открой мои глаза, - произнесла старушка с озлобленным голосом.
Мои глаза немного привыкли к темноте, и я заметила, что на голове старушки ту самую ткань, что накрыла ей голову. Машинально сняв её с головы, я закричала от ужаса. Распухший язык живого трупа вывалился наружу, а глаза были закрыты.
Отпрянув от страха назад, я забежала в ванную, я даже не успела включить свет, но успела запереться. Старушка начала стучать в дверь, да приговаривать:
— Открой мои глаза! Открой же их!
Мне было страшно, но самое страшное было впереди. Дверь начала давать трещины, а все потому, что старушка начала бить её чем-то тяжелым, как я поняла потом – она билась головой, с размаху. Удары резко прекратились, не было ничего слышно. Так я просидела до утра, пока утром не пришла тетя Катя. Только тогда из темного помещения, зареванная и с мешками под глазами, я вышла в коридор. Дверь ванной была в крови, трещинах и
царапинах. Кровавый след тянулся до самой спальни. Тетя Катя в панике побежала в комнату. Старушка мирно покоилась в своей кроватке, только вот одеяло было сброшено на пол.
Тетя Катя побежала к соседям, чтобы позвонить в морг, а я подошла к старушке, чтобы попытаться понять, было ли это все ночью взаправду. Лоб старушки был потертым и местами с маленькими царапинами. На руках, под ногтями были кусочки дерева и белой краски, значит старушка и вправду, вставала. Перед уходом из квартиры, захожу в ванную, и пытаюсь привести себя в порядок. Умывшись водой, смотрю в зеркало. Позади меня стоит та самая бабушка.
— Открой мои глаза! – тихо произнесла она.
От неожиданности, и взвизгнув, я обернулась, но никого уже не было.
Что движет мертвыми, и что их держит здесь после смерти…для меня это навсегда останется загадкой.
Складбище Все лето, пока родители были на работе,...
Складбище
Все лето, пока родители были на работе, Игнат проводил на складе у бабушки. Летняя продленка отменилась из-за ремонта школы, сидеть один дома Игнат наотрез отказался. И, бабушка, повздыхав, согласилась брать его с собой на службу.
Склад стоял среди рабочих пристроек, старых заколоченных зданий и подсобных помещений. Позади него был пустырь. Склад возвышался над соседними зданиями — бетонная коробка с узкими окнами и одной-единственной дверью, металлической, крашенной багряной краской, с тяжелым навесным замком. На двери белой краской кто-то небрежными крупными буквами вывел «СКЛАД».
На складе хранились вещи для железнодорожников — через город проходила железная магистраль, на которой трудилась большая часть его населения. Бабушка работала кладовщицей. Каждое утро она зажигала свет над единственным столом, заваленным бумагами, бланками учета, приходными и расходными ордерами. Стол стоял особняком, у самой двери, в пятне желтого тусклого света. Во всем остальном складе царила темнота. Верхнее освещение почему-то всегда не работало, поэтому нужные ящики искали с большим тяжелым фонарем.
Игнат приходил на склад утром и радостно кидался в заманчивую темноту — словно в воду нырял.
Склад состоял из огромных стеллажей, на которых стояли, лежали, громоздились сокровища. Коробки с радиодеталями, микросхемами, диодными лампами. Ящики с запасным стеклом для светофоров — тяжелые прозрачные блины из стекла, красные, зеленые, синие… В дальнем углу горой была навалена зимняя униформа, тяжелые тулупы. Эту гору Игнат покорял с разбегу и часто засыпал на ее вершине. В одной из коробок он нашел сотню длинных белых стеариновых свечей. С ними путешествия по складу становились еще интереснее. Провода, приборы, датчики — в мерцающем свете все выглядело настоящим кладом.
Игнат открывал каждый ящик и с тихим восторгом изучал очередную находку. Иногда он относил ее к бабушке — та коротко объясняла, зачем это нужно, не отрываясь от бумаг. Она все время что-то оформляла, пальцы у нее были синими от подтекающей ручки и фиолетовой бумаги-копирки…
Некоторые верхние стеллажи были пустыми. На них Игнат забирался, словно юнга на мачту, по соседним шкафам, устраивался в пыли, разворачивал выданную бабушкой шоколадку и начинал наблюдать. Он быстро понял, что на складе, кроме него, бабушки и невидимых, но всегда слышных крыс, есть и другая жизнь.
В углу за полками дважды в день — ровно в двенадцать и в половине четвертого — появлялся прозрачный человек. Долговязый человек в пальто, с зонтом, с портфелем под мышкой, с длинными лицом в очках с толстой оправой. На несколько секунд он замирал, озирался, потом досадливо морщился — словно зашел не в ту дверь — и уходил обратно в угол, в стену. Это повторялось без изменений, и сначала Игнат хотел помочь заблудившемуся человеку, но тот его не замечал. Игнат пожимал плечами и раз в неделю на всякий случай заглядывал в угол, чтобы проверить, не пропал ли теневой человек, но тот был точен, как часы.
За наваленными в кучу тулупами находилась особая стена. Если к ней прислониться, то можно было услышать радио — оно негромко играло какие-то марши и старые романсы, а еще там передавали сообщения про войну. С обратной стороны стены был пустырь. Игнат излазил его в поисках источника звука. Но понял, что радио играет где-то внутри стены, а не за ней. Слушать радио было интересно, но иногда трансляции о победах под какими-то городами прерывались шипением, словно кто-то резко выкручивал ручку настройки.
Под нижним стеллажом, рядом с алюминиевыми баками, жила масса. Игнат хотел придумать ей имя, но не смог. Масса состояла из складок кожи, вполне человеческой на вид, у нее была одна короткая деформированная ручка с тремя пальцами. Масса всегда боязливо колыхалась, когда Игнат заглядывал к ней в гости, поэтому он старался делать это пореже.
В середине дня бабушка разворачивала обед, грела в старенькой плитке, на которой сверху громоздилась куча бумаг. Раскладывала по тарелкам — красивым, белым, расписанным цветами, легоньким, почти невесомым. На обед всегда были разные блюда: котлетки, запеканки, пироги. Бабушка, как и Игнат, не любила гарниры, поэтому разрешала оставлять на тарелках недоеденную картошку или вареные овощи.
Игнат иногда тайком стряхивал их в свернутую кульком бумагу и относил к дальней стене склада: в ней было отверстие-нора, которое выглядело бесконечным туннелем в темноту. Игнат специально светил туда бабушкиным фонарем, но конца так и не увидел, а с обратно стороны стены дыры, конечно, не было. Игнат оставлял остатки обеда у норы, отворачивался ровно на пять секунд. А когда поворачивался обратно, еды уже не было, а вместо бумажного кулька лежало цветное стеклышко. Если повернуться раньше или позже, то никакого стеклышка не было. А стеклышки Игнат собирал и рассматривал сквозь них людей: их лица забавно искажались, у кого-то появлялись две головы, у кого-то отрастали лишние глаза или рты. Игнат не знал, что это значит, но наблюдать за людьми сквозь стеклышки любил. Правда, большую часть времени он проводил с бабушкой, а она сквозь стеклышки выглядела как обычно, никаких странностей.
В конце лета Игнат заболел. Неделю он лежал дома с больным горлом и не мог говорить — сипел, как старый кран. Потом собрался с силами и выдал матери:
— Ма-ам.
— Да, Игнат?
— Мам, мне уже получше. Можно я, когда поправлюсь…
— Поедешь с нами на дачу. Там накупаешься, ягод поешь.
— Ну да. А можно я потом к бабушке пойду?
— Куда?
— Ну на склад. К бабушке.
— К какой бабушке, Игнат?
Мама нахмурилась. Ее родители жили в Мурманске, муж был детдомовским и своих родителей никогда не знал. Но сын спрашивал с абсолютно честными глазами… Выслушав Игната, она побледнела и бросилась к мужу.
Когда Игнат выздоровел, родители привели его к складу. За время болезни тропинка к нему заросла травой, словно по ней никто не ходил. Склад был закрыт, навесной замок покрыт толстым слоем пыли. К белой надписи на двери кто-то мелом сделал кривую приписку — теперь она гласила «СКЛАДБИЩЕ».
Родители почти не сердились на него — с облегчением отчитали за фантазерство. Лета оставалось всего ничего — на следующей неделе уже сентябрь, начинаются занятия в третьем классе, и Игнат больше не будет шариться по пустырям и выдумывать сказки.
В последний день лета Игната отправили за хлебом. Задумчиво грызя свежую булку, он прошел мимо пустыря, на котором стоял склад. Постоял минутку. И свернул на знакомую тропинку.
В окнах склада не горел свет, замок по-прежнему висел на двери. Игнат тоскливо вздохнул. Посидел на пороге, обхватив колени руками. Положил пакет с хлебом на землю, поднял руку и постучал в дверь.
Секунду ничего не происходило.
Потом дужка замка медленно со скрипом стала выворачиваться наружу. Замок с лязгом упал. Дверь тихонько отворилась. Из темноты навстречу Игнату вышла бабушка, улыбнулась ему и отступила в сторону.
— Пришел наконец-то? Соскучился?
— Привет, ба. Ага.
— Ну проходи…
И Игнат со счастливой улыбкой шагнул внутрь.
Одинокие дети Большая школа находится через улицу от...
Одинокие дети
Большая школа находится через улицу от кладбища, которое, правда, скрыто за рядом высоких деревьев. Территория автобусной остановки, куда приезжают школьники, - аккуратно напротив главных кладбищенских ворот и здания для церемоний прощания. Школа расположена на краю одного из районов нашего города. Сразу за ней - большое поле. Через поле проходит дорога к следующему району, где живу я. Пожалуй, на этом сумбурное вступление можно завершить.
В окрестностях школы я часто гуляю, и вот вчера уже во второй раз я увидел там "бесхозного" ребёнка: девочка лет пяти (а то и четырёх — совсем маленькая) шла неустоявшейся детской походкой вдоль боковой ограды кладбища. Шла совершенно одна... Смотреть на это было очень странно.
Несколькими днями ранее такая же примерно девочка ехала на детском самокатике по улице между кладбищем и школьной остановкой. Взрослых рядом - никого. Ещё одна девочка (и снова того же возраста) одиноко бродила по детской площадке, правда, уже в моём собственном районе, но всё же — не так далеко от того места.
Каждый раз у меня возникало беспокойство. Вроде бы ребёнок не плачет, не ищет дом или родителей. Подойти? А вдруг всё нормально? Вдруг я просто плохо разбираюсь в детях, и они уже могут в этом возрасте свободно ходить вот так?.. (Я бы своих, наверное, и в двадцать одних не отпустил. И не отпущу, когда они у меня будут.)
Далее. Не так давно случилась у меня история с ребёнком на велосипеде, я ей даже поделился здесь, на сайте, хотя мистичность там спорная. Но на прошлой неделе вновь произошло нечто подобное. Опять - ребёнок, и опять - велосипед, вернее, самокат.
Иду я по тому самому району, недалеко от школы. Район тихий, дома - либо на одну семью, либо - небольшие домики в пару этажей на несколько квартир. Уютные улочки, совсем мало людей и машин. Время - вечер, где-то полдесятого, уже густые сумерки (в тот день у меня не было возможности выйти на прогулку раньше).
Иду, значит, слушаю музыку из одного наушника, чтобы свободным ухом ещё и воспринимать то, что происходит вокруг. В какой-то момент сзади — шум: мальчик на самокате выехал из-за поворота в нескольких десятках метрах позади и поехал в том же направлении. Я удивился: зачем ребёнку в такое время кататься одному?..
Обернулся ещё раз - мальчик вроде бы не такой уж маленький, наверное, около девяти лет. Ну, думаю, этот хоть не вчера ходить научился. Возможно, без спроса уехал - решил прокатиться с ветерком в темноте, с включённой фарой.
Я иду, мальчик едет. Сворачиваю на другую улицу. Через некоторое время слышу — мальчик тоже повернул, катится за мной. Свернул. Мальчик последовал дальше, по прямой... Окей. Мнительность подводит.
Потихоньку начинаю идти в сторону дома. Держусь нужного направления и сворачиваю в очередной раз. Вдруг — шум позади. Так и есть: мелькнула фара, и мальчик вновь меня "преследует". Самокат электрический и будто бы движется быстрее, чем я иду. Но при этом всё время остаётся позади, примерно в сорока метрах, не приближаясь и не отставая.
В общем, я снова повернул, хотя должен был идти прямо, и в итоге ушёл совсем в другую сторону, вглубь района. Мальчик из-за поворота больше не появлялся, по всей видимости, так и остался на окраине — не захотел, наверное, уезжать далеко от дома.
Нестандартным способом я выбрался к полю, через которое предстояло идти дальше, и тут вдруг начал нервничать. Шагая по полевой аллее, я то и дело оборачивался. Один из стоящих вдоль дороги фонарей мерцал и периодически выключался, напоминая фару самоката. Где-то справа мелькали сквозь деревья огни автомобилей, проезжавших по шоссе, слева, чуть ближе, горели окна коттеджей. Аллея от начала до конца, насколько хватало глаз, была пуста.
Когда из-под уклона, которым начиналась аллея, вдруг вынырнул маленький огонёк и в зону света въехал самокат, я даже не удивился, а только сильно испугался (придётся в этом признаться). Мальчик на самокате ехал за мной. Я перестал думать и просто шёл, даже не особо торопясь. Так и дошёл до первых домов, спиной чувствуя мальчика позади. Он, как и раньше, не приближался и не отставал.
По своему району я петлять не стал, а просто, зайдя за первое после поля здание, устремился к дому лёгким бегом. В квартире, не включая свет, с четверть часа глядел в окно из-за занавески. Мимо промчался мужчина на велосипеде, прошла женщина с двумя собаками и парень, на ходу глядевший в экран смартфона. Мальчика на самокате не было.
Кто-то, наверное, скажет: «Ну, про мальчика на аллее ты уже придумал, чтобы вышла история». Что я могу ответить? Нет, не придумал, если такой ответ вас устроит. Единственное: может быть, это был не тот мальчик? Там, на аллее, при скромном освещении, было видно только, что это — ребёнок лет десяти, и что он — на самокате. Одежды и лица я разглядеть не мог, да, честно говоря, и не старался, обернувшись назад всего раза три. Было страшно, и не хотелось дополнительно привлекать к себе внимание... мальчика. Фара самоката, помню, так же противно моргала.
Странный, повторяю, это район. Сегодня я опять там прогуливался (как будто ищу себе на одно место приключений… С другой стороны, что теперь — бояться детей на самокатах и девушек в окнах?), шёл и слушал музыку через наушники. Причём песни были не мрачные, наоборот, весёлые и заводные. Помню, как раз играла «Sweet But Psycho» Авы Макс… Хотя в клипе она, кажется, кого-то сжигает… Но не суть. В какую-то секунду в голове вдруг ярко вспыхнула мысль о девочке, погибшей от отравления энергетическими напитками. Да, взяла и вспыхнула такая мысль. Причём я об этом раньше не слышал и не читал. О чём угодно — только не об этом...
В сознании возникло имя девочки — Анна, её лицо, картинки из жизни, которые сменялись с огромной быстротой. Вот она — маленькая… Бегает на лужайке возле дома… Ест в школьной столовой вместе с другими детьми… Вот она — уже подросток… Рядом друзья и одноклассники… Улыбки… Во мне вдруг замелькали её эмоции, одна за другой, будто кто-то быстро вставлял картинки в диапроектор. Этот мальчик ей нравится, тот — неприятен… Раздражение тем, как ведет себя подруга, образ которой тоже возник в общем ряду… А до и после всего — чёткая мысль: «девочка погибла»…
Гуляю. А кладбище (помните, я говорил в начале?) тут же, за деревьями. Иду и думаю, когда наваждение прошло: «Сто процентов, если начать искать, то обнаружишь могилу Анны»...
Я понимаю, у меня здесь всего намешано. Но уверен: хотя бы часть этих детей — не просто дети. Наверное, дело в странном районе, возможно, в кладбище. А может быть, в школе?..
Вы просили - мы сделали! В мастерской Куда тёк Нил
Вы просили - мы сделали! В мастерской Куда тёк Нил
Свежие комментарии
