Избегать контактов с любым существом, в котором не чувствуется никакого возможного отклика на то, что вас глубоко затрагивает и по отношению к которому у вас есть обязательства «учтивости», вежливости. Пресловутые обязательства меня чрезвычайно сковывают, как только я оказываюсь в присутствии подобных существ, сковывают пагубной привычкой к терпению и благожелательности, становящимся на деле готовностью к унижению (порой отвратительному), — представьте, что музыкант в оркестре из учтивости вторит соседу, который играет фальшиво. Бежать — в буквальном смысле бежать — тех, с кем можно обменяться лишь абсурдными замечаниями насчёт других, таких же как они, которые и сами обменивались накануне точно такими же замечаниями или столь же пустыми сплетнями насчёт сегодняшнего собеседника.

Есть люди, которые в конечном итоге начинают водиться с теми и даже называть друзьями тех, кого они постоянно поносят. Ненавижу «доброту» и «учтивость», которые неизменно приводили меня только к унижению. Хранить молчание, как прежде. И то лучше. Презирать всякого, чьи разговоры сводятся к тому, что мне ненавистно, чего я избегала: вульгарности и мелочности. Всё это отдаёт водевилем, и они с этим свыклись. Раздражение от смешков и улыбочек, распускающихся махровым цветом на этой почве. Порой мне достаточно услышать чей-то смех, чтобы почувствовать если не отвращение, то недоверие к этому человеку.

Колетт Пеньо. «Сакральное. Фрагменты из тетради, написанные в 1937 г.»