Случай в детском лагере 

Как-то утром в одном лагере просыпаются дети, идут на утреннюю зарядку. И тут видят, что на спортивной площадке, под баскетбольной корзиной, прислонившись спиной к железному столбику, сидит бомж. Сидит и пахнет. Ну на него стали, конечно, ругаться, прогоняли его. Но бомж не шевелился. Он оказался мёртвым бомжем. 
Позвонили в "скорую помощь", но там отказались забирать вонючего бомжа, сказали, чтобы справлялись без них. Решили тогда дети, а взрослые их поддержали, что надо бомжа самим похоронить. 
К вечеру вырыли могилу. Развели "пионерский костёр". Собрались музыканты, чтобы исполнить похоронный марш. Музыкантами были дети, которые ходили в музыкальную школу. Для них собрали разные инструменты: нашлось две гитары, один барабан, одна труба и один аккордеон. 
Никто из музыкантов не знал как исполнять похоронный марш. Тогда они решили сыграть что-нибудь в стиле рэп. Один мальчик придумал рэперские стихи про этого бомжа. Дескать какая у этого человека была тяжёлая жизнь, что он не выдержал и сломался, стал пить водку, а потом продал свою квартиру, а потом умер, и это хорошо, потому что наконец получил отдых и покой. Во втором куплете было про детство бомжа, про то, что он тоже когда-то был маленьким и отдыхал в лагерях, учился в школе, но это ему не помогло, и вот он сейчас получил наконец отдых и покой. 
Музыканты заиграли похоронный рэп. Один мальчик - автор стихов - исполнял рэп, а одна девочка помогала ему, красиво выводя в припеве: "Отдых и покой, отдых и покой, отдых и покой, на-на на-на на". Всем зрителям очень понравилось. Получилось и красиво, и печально. Когда песня закончилась, попросили ещё раз исполнить. А никто и не отказывался. Зрители достали свои телефоны и стали снимать видео. 
Когда песня закончилась, вспомнили наконец про бомжа. Но его не было в ящике, который изображал гроб. Сам ящик лежал на боку. То ли сам бомж очнулся и сбежал, то ли его кто-то для смеха стащил, когда все слушали похоронный рэп. Бомжа так и не нашли, похороны не состоялись. 
Одна девочка заплакала. Её спросили: "В чём дело?" Она сказала, что вспомнила, что есть такая примета: если похороны не состоялись, то это очень плохо, скоро кто-то умрёт. И тогда всех детей в лагере охватил страх... 
Через несколько дней дети утром просыпаются, идут на утреннюю зарядку. И тут видят, что на баскетбольной корзине висит мальчик, тот, который сочинил стихи к похоронному рэпу. Лицо у мальчика синее, руки за спиной связаны, а на груди висит табличка: "Я вам ещё покажу отдых и покой!!!".

Из ниоткуда 

-Я никогда не верила во что-то "сверхъестественное" , а вот мой парень, верил всегда. Перед каждым боем он долго молился и почему-то всегда просил прощения. Знаешь, я так и не поняла за что и перед кем. Он - профессиональный боксер, заставлял меня посещать с ним церковь, причем всегда в выходной день. Ты бы знал, какого это - вставать и куда-то ехать каждое утро в воскресенье. Помню как я постоянно засыпала на его плече, когда ехали туда в метро. 
-Вы расстались? 
-Да. Мы уже давно не вместе... Долгое время в церковь я не ходила, высыпалась до победного. 
-А сейчас? 
-А сейчас мне выходить через три остановки. Я как раз туда. 
Знаешь, я обожаю Питер. Сколько живу здесь, до сих пор не могу насладиться всеми его красотами. Это очень романтичный город, город - в котором ты зачастую забываешь про время. Вот и на тех выходных я забыла про него, в очередной раз возвращаясь с гулянки на последнем метро. 
Даже не заметила сразу, что в одном вагоне только я и три пьяных хмыря, которые видимо тоже хорошо погуляли. Ну а дальше классика жанра - они стали до меня домогаться. Один из них уже откровенно пытался меня трогать. Я не знала что делать, от неожиданности и страха меня всю словно сковало. Не могла даже закричать. Оставалось с надеждой смотреть на соседние вагоны. Хотя там тоже почти никого не было. 
А потом что-то произошло... 
-Что произошло? 
Свет в вагоне погас и прежде чем зажмуриться от такого безумного страха, на мгновение я увидела своего парня. Потом помню громкие крики этих мужиков, смешанных с четкими звуками от ударов. 
Затем наступила тишина. Я открыла глаза. В вагоне как обычно горел свет, а передо мной лежали три стонущих от боли тела. Вспомнились тогда противники по рингу после его нокаутов. В общем все обошлось. Нормально до дома добралась. Он оказался моим спасением. 
-А он куда делся? И откуда он взялся вообще? 
-Из ниоткуда. 
-Как это? 
Ты хотел услышать, что-то необычное из моей жизни? Это самое необычное, что произошло со мной. 
Мой парень погиб год назад... А вот кстати и моя остановка.

Что мне делать?

Привет. Начну, пожалуй, с главного. С мальчиком из соседнего подъезда я общался редко, почти не общался. Если только в одной песочнице в раннем детстве. Мы были с ним очень разные, я — замкнутый человек, ценящий дружбу, он — вольный ветер, душа компании. Я не обращал на него внимания, ну сосед и все. Часто видел его в компании друзей, всегда улыбается, всегда в окружении. Однако в 13 — 14 лет я перестал видеть Славу (так его звали). Иногда встречал его, очень редко, когда возвращался из школы: он выглядывал в окно. Я начал задумываться, почему он стал одиноким? Что с ним вообще происходит? Нашел его аккаунд в социальной сети, и так как я человек стеснительный, решил начать общаться с ним именно в социалке, подойти так просто трусил, но я чувствовал, что хочу быть с ним друзьями. На удивление, он оказался очень интересным человеком. Буквально через месяц мы стали очень близкими людьми и жили друг другом только. Гуляли вместе, просто общались. Однажды я спросил его, почему он перестал общаться с прежней компанией? Почему он общается со мной? Славка ничего не ответил. Я посчитал, что спрошу его об этом позднее. Часто обижался на него, что не доверял мне свои тайны. Подозревал его в чем — то, ревновал ко всему живому. Считал, что у нас «та самая» дружба на всю жизнь. Мы прекрасно дополняли друг друга. Однажды он отказался со мной гулять. Я закатил скандал, всю неделю проходил обиженным, он однако каждый день писал мне в сети, успокаивал, что так нужно. Это становилось чаще. Мы отдалялись, я чувствовал. Но понял, что не могу без него обойтись и решил поговорить с ним. Пришел к нему домой, он лежал. Я подумал, что заболел и спросил его об этом. Он отрицательно помотал головой. Но тут же расплакался. Я приобнял его. Сказал, «скажи, что случилось?». Слава долго рассказывал мне о себе, о своем прошлом и настоящем. Да, я был прав, он был болен. Но не простудой. У него нашли рак. Слава жил с этим уже несколько месяцев, это стало причиной его последующей замкнутости. Я держался, но как только покинул дом, разревелся сам.
После того дня потянулись серые безмолвные дни, предстоящая операция должна была решить все проблемы, но она не спасла Славу от смерти. Тогда, 11 февраля 2010 года я видел его в последний раз. Он долго благодарил меня а дружбу и сказал ,что всегда будет со мной. Мне было очень страшно. Я терял его. Он не вставал уже с постели. Ночью он умер. Наверное, очень сложно представить тоску подростка по умершему другу. Я пытался свести счеты со своей жизнью, просто не смог умереть! Но внезапно он начал приходить ко мне. Во сне! Часто. До сих пор. Мы говорим с ним. Я с ним. Слава живет во мне. Наверное, это очень странно, иметь лучшего друга в потустороннем мире. Но вместе с тем я понимаю, что так не должно быть. Я замкнулся еще более сильно. Для меня существует только Слава. Во сне он говорит мне, что я должен найти реальным друзей. Он дает мне советы. Предлагал забрать меня. Я хочу жить, поэтому отказался.
Не могу его отпустить. Что мне делать? Неужели, ни у кого нет таких проблем? Отпустить не могу! Потому что он мой самый любимый человек. Был человеком. Ну и что. Я не смогу. Один раз я просыпался от странного шума в коридоре. Я знал. что это Слава. Я не мог шевелиться, ничего сверхъестественного не видел, но знал, что Слава рядом со мной стоит. Понимаю, мой рассказ звучит неправдоподобно. Но тем не менее, это правда. Я не знаю, куда еще обратиться. Пожалуйста. Помогите. Спасибо.

В поле 

Происходили эти события в Калининградской области. В детстве родители на лето отправляли меня на деревню к бабушке — два часа езды и три месяца счастья. Сами они ездили отдыхать в близлежащие страны постсоветского пространства. Не раз пытались меня взять с собой, но я закатывала глобальную истерику, ибо с бабушкой мне было лучше всего. До поры до времени. 

Деревня была хорошая — тридцать домов, во всех жили семьи. Никакой зловещей атмосферы, злобных бабулек и ведьм. Естественно, пьяницы были, но все более или менее адекватные, никто с топором не носился. Даже наоборот, по пьяни мелочь нам подкидывали и сладостями задаривали. Поэтому мы их частенько караулили, а потом выбегали навстречу и клянчили что-нибудь, глядя на них большими детскими глазами. 

Нас было четверо: я (Кира), Сережка (тоже городской), Ваня (местный мальчик) и Дима (истинный ботаник в круглых очках и со слабым здоровьем, также городской). Лето для Вани было праздником, так как его ровесников в деревне не было — либо совсем малыши, либо парни года на три-четыре старше. Когда это событие произошло в первый раз, нам было по 10-12 лет. 

Было у нас где-то в километре ходьбы от деревни огромное поле, заканчивающееся лесом. Причем поле было классное — такого я больше не видела нигде. С короткой и мягкой, как газон, травой на протяжении, наверное, метров двадцати — а дальше уже начинались заросли, камыши, болотистая местность, ну и, соответственно, лес. Там мы частенько устраивали пикники, травили свои школьные истории, да и просто валялись, глядя на облака. В общем, это было «наше» место. 

В очередной раз, собрав провизию, мы отправились на ужин. Димы не было — он снова заболел. Пока мы возились с приготовлением печеной картошки, наступил закат. Cолнце заходило за лесом, и мы, жуя картошку, наблюдали за ним. Сережка рассказывал какую-то историю; я помню, что мы дико хохотали. А потом Ваня резко замолчал. Лицо его стало каменным, он медленно встал и пошел прямо к болоту, где остановился метрах в пяти от берега. Мы, продолжая смеяться, начали подзадоривать Ваню, но он не обращал никакого внимания на нас. Потом замолчал Серега. И тут мне стало не по себе. Я поняла, что в поле стало очень тихо. Ни одной букашки не было слышно. Я начала тормошить Серегу за рукав и спрашивать, что случилось. Он резко повернулся и сказал: 

— Тихо ты! Смотри! — и указал пальцем на болото. 

Сначала я там не увидела абсолютно ничего, но, приглядевшись, поняла, что с болот поднимается что-то черное. Мало того, что черное, еще и очень высокое. Трава на болоте была где-то в полметра высотой. А оно по мере приближения становилось еще выше. Над травой оно возвышалось еще метра на два, явно имея очертания человека. Но чтобы там ходил человек? Это было невозможно — мы изучили это место вдоль и поперек, и там была непроходимая топь. Нельзя было через это болото выйти к лесу, никак. 

Было неимоверно страшно — «это» шло на нас. А Ваня стоял, как вкопанный. Самое странное, что от этого существа не исходило ни единого звука. Ни шороха травы, ни хлюпанья болота. 

Опомнившись, мы вскочили на ноги. Серега побежал за Ваней и схватил его за руку: 

— Бежим! Ты чего встал?! 

Мы рванули к дому, причем Ваня бежать явно не хотел. Мы его в буквальном смысле тащили. А «это» уже вышло на тропинку. И вот тут я поняла, что ног у него нет. Оно просто на полметра высилось над землей. Я заверещала, схватила Ваню еще крепче и помчалась, как угорелая. Даже Серега не успевал за мной. 

Пока добежали до деревни, стало значительно темнее. Я оперлась на калитку соседского дома, пытаясь отдышаться. Жутко бесил Ваня, который так и стоял, как под гипнозом. Я разозлилась и стукнула его по руке: 

— Ты дурак! Ты зачем там стоял?! Еще и тащили тебя! 

— Не знаю. 

Это все, что он сказал. А потом его позвала мама, и он молча отправился домой. Мы с Сережкой так и стояли вдвоем, оглядываясь назад. 

— Ты это видел? Он был без ног! 

— Видел... 

Мы постояли еще минут пять и тоже пошли домой. Что самое интересное, наутро ни я, ни Серега ничего не помнили. Этот случай выпал из нашей памяти и всплыл только на следующий год. Впрочем, я не связываю это с мистикой — думаю, что это защитная реакция нашего организма. А вот Ваня, скорее всего, помнил, но всё равно потом не упоминал об этом случае. 

В очередной день Димина мать, тетя Люба, повезла нас всех на море: Диме надо было подышать морским воздухом, а то он совсем зачах. У всех было бойкое настроение, кроме Вани. Как мы ни пытались с ним заговорить, он отмахивался, и вообще, весь день был букой. Но, тем не менее, когда вернулись в деревню из поездки, в поле он с нами вечером пошел. Даже рвался, я бы сказала. Дима тоже был с нами. 

Когда мы пришли на место, то увидели разбросанную картошку и мою подстилку. Очень удивились с Серегой, как мы могли это оставить в прошлвый раз, но решили не заморачиваться. Снова развели костер и доели-таки картошку. Только Ваня на нас как-то странно смотрел и постоянно околачивался возле болота. В этот вечер ничего не произошло, и мы дружно отправились домой. А вскоре и вовсе разъехались: лето кончилось. 

На следующий год мы снова встретились — с новыми байками и новыми идеями для наших летних приключений. Сережа приехал раньше всех, потом Дима, потом я. Серега рассказывал, что без нас было дико скучно, так как Ваня был вообще потерянный и какой-то другой, весь в себе, с ним стало скучно общаться. Поэтому они к нему почти не ходили и неделю отдыхали вместе. 

Меня такой поворот событий не устраивал — мне нужна была наша банда, все четверо. Поэтому я отправилась к Ване и убедилась в том, что он был какой-то не такой. Слова такого я тогда не знала, но сейчас могу сказать, что у него была глубокая депрессия. Он был чем-то очень подавлен. Но дети же этого не особо замечают... Если бы мы тогда с ним поговорили, может быть, все сложилось бы по-другому. Мама Вани тоже заметила странное состояние своего сына — я слышала её разговор о Ване с моей бабушкой. Мол, Ваня стал тихий, ничего не хочет, ест через силу. Врачи говорят, что все нормально, что это он от одиночества. Мол, вот лето наступит, друзья приедут, тогда и оклемается. Мы приехали — а Ване было все равно. Я его пыталась таскать вместе с нами, но он охотно ходил только на поле. На море не ездил, за грибами не ходил, в играх наших не участвовал. Меня это злило, Серегу с Димой тоже. В «казаки» втроем не поиграешь, а Ваня был вечно не в настроении. 

И вот как-то раз мы решили удрать в поле ночью. Особо это идея никому сильно не нравилась, но Ваня загорелся, и мы снова увидели нашего старого друга. Только поэтому и решили идти. Когда Ваня «ожил», его задор передался и нам. 

Днем мы подготовились основательно. Даже в обед все поспали, чтобы ночью бодрствовать. Выскользнули мы из домов около полуночи — кто через окно, кто на цыпочках через дверь. У Димы вообще все просто было: у него целый второй этаж его, и вход отдельный. 

У нас было два фонарика, но ночь была и так светлая, луна освещала дорогу хорошо. Дошли до поля. Дима разводил костер, Серега ставил палатку, а Ваня, как всегда, торчал у болота. Я же организовывала стол. Когда все было готово, мы вчетвером залезли в палатку и при свете фонарика травили байки. Было действительно жутко — ночь, вокруг никого, только кваканье лягушек. Запала нашего хватило не очень-то и надолго. Часа через два всем уже было не по себе, всем хотелось домой... всем, кроме Вани. 

Но долго его уламывать не пришлось. Он тоже согласился, что нам может сильно влететь, если кто-то проснётся из старших. Он вышел первым из палатки и сказал, чтобы мы не выходили, пока он сходит в туалет. Я еще подумала, что ни за что одна бы не пошла. Прошло минуты три, и Дима стал звать Ваню, но тот не откликался. И снова повисла неестественная тишина — ни лягушек, ни светлячков, ничего не слышно. 

И тут я вспомнила! 

Мне аж дыхание перехватило. Стало еще страшнее, чем было. Вокруг была ночь, и никто из родных не знал, где мы. Я, всхлипывая, начала рассказывать все ребятам. Злилась на себя, на свою память. Серега с моих слов тоже вспомнил события того дня. Дима долго не верил нам, думая, что все подстроено, что мы специально его разыгрываем. Но потом и до него дошло, что это не шутка. Я не знаю, какие были лица у нас, но он нам поверил. Мы стали криками звать Ваню, но он не отзывался. Мы еще, наверное, минут пять сидели в палатке, а потом набрались храбрости и решили выбраться. Так как по одному выходить было до жути страшно, то мы на счет «три» все вывалились из палатки. И увидели Ваню, стоящего напротив «этого». 

Существо парило над полем и положило свои неимоверно длинные руки на Ванины плечи. Оно было огромным, даже больше, чем в прошлый раз — метра три в высоту. Я даже не знаю, как его описать, на что оно было похоже. Оно было жуткое, черное, с большими, даже огромными глазами, и их взгляд впился в Ваню. А тот даже не шевелился. Видимо, существо что-то ему говорило — хотя мы ничего не слышали, мы поняли это, потому что Ваня ему отвечал короткими фразами, вроде «Да», «Конечно», «Хорошо», «Я согласен». 

Мы начали вопить в ужасе, звали Ваню. Но он даже и не пытался повернуться к нам, только бормотал эти слова. Потом это существо взглянуло на нас. Как было страшно... такого животного ужаса я ни разу до того не испытывала. Мы с Серегой рванули к тропинке, но Дима остался на месте, впав в тот же ступор, что и Ваня. Мы ужасно боялись существа, но за Димкой всё-таки вернулись, не убежали. Ваню было уже не видно — существо заслонило его собой и двигалось к нам. 

Так же, как раньше Ваню, мы тащили Диму до дому. Когда мы добрались до деревни, никто из нас не знал, что делать. Я плакала, Серега меня успокаивал, а Дима так и стоял без каких-либо эмоций. Я начала его тормошить: 

— Дима, что с тобой?! Приди в себя! Почему ты стоял? 

Он не обратил на меня внимания, зато на мой крик вышла соседка, а потом моя бабушка. В общем, той ночью мы навели в деревне столько шума, что сбежались почти все. Я была в истерике и не могла внятно отвечать на вопросы, а вот Сережа рассказал взрослым, что случилось, и почти все деревенские мужики пошли искать Ваню. 

Его нашли спящим в палатке живым и невредимым. Естественно, после такого исхода никто нашим рассказам про жуткое существо не поверил, да и Ваня всё отрицал — сказал, что мы ушли домой, а он решил остаться. 

Получили мы все по самое не балуй. Ваня с нами с той ночи не разговаривал вообще, а Дима стал нелюдимым, как Ваня прежде. Мы с Серегой так до конца лета и ходили вместе, пытаясь хоть что-то понять и вытянуть правду из наших друзей. Ничего не получалось — никто нам ничего не говорил, Ваня вообще стал злой, а Дима утверждал, что ничего не было. 

А потом случилось страшное. Ваня пропал, и в тот же день крайний дом деревни сгорел. Потом выяснили, что это был поджог, а люди в доме были зверски убиты ещё до пожара. Тела тети Маши и ее слепой сестры Зои нашли в погребе — с выколотыми глазами и отрезанными языками. А потом нашли и Ваню в лесу, он был весь в запекшейся крови, с безумным взглядом, сжимал в руке кухонный нож. Мы с Сережей видели, как его выводили из леса под конвоем. Мы даже не сразу поняли, что это Ваня. 

У всех был шок. Нас сразу забрали с деревни. Я больше туда никогда не ездила, а бабушку вскоре мы забрали к себе. 

Прошло лет пять, и я встретила в городе Сережу. Я его даже не сразу узнала. Мы пошли в кафе поболтать о том, о сем, и он мне рассказал, что ездил в деревню на следующий год после того случая с Ваней — правда, всего на неделю. Оказалось, что тем летом тетя Люба повесилась, потому что нашли тело Димки в том самом поле. 

Я не знаю, что это было тогда, да и знать не особо хочу. Уверяю вас, это не плод детского воображения — это было на самом деле. Мне жаль моих друзей. Я не знаю, что им говорило то существо — но в том, что роковое изменение в них произошло после встречи с существом, я не сомневаюсь.

Старуха в окне

Это было во времена СССР. В доме, где всё произошло жила одна старуха. В ночь на пятницу тринадцатого девяностолетняя женщина скончалась в страшных мучениях. Она завещала свой дом двадцатилетней правнучке, с условием того, что та примет ее способности. Вскоре после смерти прабабки молодая наследница со своей семьей переехала в этот дом. Переехав, внучка так и не приняла силы ведьмы. На сороковой день, после смерти колдуньи произошла трагедия. 
Однажды, соседка, жившая напротив зашла познакомиться с новыми соседями, она долго стучала, но ей никто не открыл. Как только женщина собралась уходить, дверь открылась, она вошла, но в доме никого не было. Это повторялось несколько дней. Соседка поняла - семья пропала. Исчезновение семьи, заставило все село отправиться на поиски. Но после недели безрезультатных поисков люди решили прекратить их.. соседке всю ночь не спалось. В ночной тишине она услышала странные звуки. Женщина подошла к окну и увидела непонятный силуэт, залезавший в дом пропавшей семьи. Напуганная соседка выбежала на улицу. Из окна вылетела странная фигура. Потрясенная женщина, вбежала в пустующий дом. Зайдя она увидела три страшно растерзанных трупа. У всех троих (муж, жена-внучка, ребенок) были выколоты глаза, а на всех зеркалах, висевших в этом доме , кровью было написано имя прабабки. Всю семью похоронили вместе. После похорон соседка по привычке зашла в зловещий дом. Она снова увидела эту старуху, которая в упор смотрел на нее. Люди слышали душераздирающие крики из этого дома, но никто не отважился пойти туда. Больше эту старуху не видели.

Я вернулась

Холодный пасмурный день был полностью пропитан осенью. В воздухе стоял тяжелый и гнетущий запах сырости, убивающий призрачные надежды на тепло. Порывы ветра то и дело покачивали ветви дуба, стоящего на вершине холма. Это было могучее и размашистое дерево. Оно единственное из последних сил удерживало на своей ветке лист, стараясь во что бы то не стало сохранить последнюю капельку жизни.
Внизу, в долине, располагался небольшой городок. Ржавый указатель с надписью «Добро пожаловать в Ходорвилль. Население города 732 человека» то и дело пошатывался под беспощадным ноябрьским ветром.
Когда-то здесь действительно проживало более семисот человек. Однако те времена прошли. Сейчас это полузаброшенный город, который едва насчитывает три сотни.
Наступал вечер, и сумерки начали накрывать поселение. Свет на улицах этого города не горел уже много лет, за исключением единственного магазинчика на углу Бероуз и Лидоу Стрит. В этой продуктовой лавочке работала 19-летняя белокурая девушка по имени Керри Шоу. В очередной раз расставив банки с фасолью на полке, девушка тяжело вздохнула и посмотрела на часы. Стрелки показывали без четверти шесть. Это значило, что через 15 минут ее рабочий день будет окончен, и она сможет уйти домой. За девятичасовой рабочий день Керри успевала изрядно устать. На секунду она задумалась о своей маме. Она была великолепной напарницей в магазине. Вместе с мамой они всегда без проблемно справлялись со всей работой: Керри обслуживала немногочисленных покупателей, а мама пополняла полки и протирала стеллажи. После рабочего дня они в приподнятом настроении возвращались домой, зная, что бабушка уже приготовила вкусный ужин. Однако только погрузившись в воспоминания, Керри сразу же отторгла их. Вытерев слезу и проглотив комок, застывший в горле, девушка пошла переодеваться в подсобное помещение. Сменив тапочки на сапоги, а фартук на пальто, она вышла из магазина, вставила и провернула ключ в замочной скважине. Тем не менее, Керри оставила вывеску гореть. Так делала ее мама, это же вошло и в привычку ее дочери.
Дорога к дому занимала около десяти минут быстрым темпом. Голод мотивировал поскорее добраться домой, однако мысли замедляли ее темп. В голове стоял тот роковой день, когда мама покинула ее. Врачи не давали вразумительного названия болезни. Одни называли это гепатитом, другие-лейкемией. Однако что бы это ни было, оно съело Линду Шоу всего за полтора месяца. Из цветущей и радостной женщины, Линда превратилась в усохший и безжизненный цветок.
Кладбище, на котором она покоилась, находилось недалеко от пешеходной дороги. Остановившись у кованных ворот входа в кладбище, девушка начала переминаться с ноги на ногу. В конце концов, достав фонарь из сумочки, она решила зайти в гости к маме. Могила находилась в шестидесяти метрах от входа. Спустя три минуты она подошла к надгробию и посветила на него лучом света. Надпись гласила: «Линда Шоу. 23.05.1962-13.09.2008»
По щеке Керри потекла слеза. Затем она посветила вокруг, увидела несколько астр. Сорвав две штуки, Керри наклонилась, чтобы положить цветы на могилу. Внезапно ее взгляд упал на другую надпись, ранее не замеченную. Присветив фонариком, она прочитала два слова, выцарапанных на мраморе. «Я вернулась». Удивление девушки сменилось замешательством, а затем и страхом. Встав с колен, Керри поспешно развернулась и покинула кладбище. Уже через 3 минуты она вбежала в дом, закрыла дверь на защелку и упала на пол. Она дрожала. Стараясь снять стресс, девушка пошла в ванную, чтобы принять горячий душ. В гостиной сидела бабушке в кресле. Впереди бабули был телевизор, так что она сидела спиной ко входу в комнату. Керри поздоровалась с ней, однако та не ответила. В голове промелькнула мысль: «Спит».
Поднявшись в ванную на втором этаже, девушка провернула рукоять крана, и горячая вода стала заполнять чугунную емкость. Через 5 минут ванна была заполнена. Сняв с себя одежду, Керри медленно лягла в воду. Тепло разнеслось по всему телу, и глаза сами по себе начали слипаться. Не в силах бороться с усталостью, девушка закрыла глаза и уснула…
Спустя 4 часа Керри проснулась от грома на улице. Вспышка молнии рассекала небо, а гром придавал этому мощи. Вода успела остыть и даже стала слегка холодной. Но дело было не в этом. В ванной не горел свет. Немного привыкнув к темноте, Керри вылезла из ванной и вытерлась полотенцем. Одев халат, она подошла к двери и нажала на выключатель. Свет не загорелся. После нескольких безуспешных попыток, девушка сдалась и пошла вниз. Спустившись на первый этаж, она услышала шум телевизора.
Странно, подумала Керри: света нет, а телевизор работает. Его свет освещал часы, которые показывали почти одиннадцать ночи. Обычно бабушка ложилась спать уже в девять. Но она по прежнему неподвижно сидела в кресле. Керри окликнула ее, но в ответ послышалось лишь молчание. Подойдя к креслу, она положила бабушке руку на плече и повернулась к ней лицом. Однако в тот же момент с криком отлетела от кресла.
Изо рта бабушки текла кровь, глаза были закатаны вверх, а на лбу кровью была выцарапана фраза, которую Керри видела буквально несколько часов назад на кладбище. Застыв в ужасе, девушка лежала на полу и не могла пошевелиться. Затем, переборов страх, бросилась к телефону у окна, что бы вызвать 911. Только лишь подбежав к телефону и схватит трубку, последовал удар молнией в столб электропередач, прямо напротив дома.
Телевизор в момент перестал работать и потух, а вместо гудков в трубке была слышна лишь тишина. Темнота поглотила комнату. Керри абсолютна потеряла контроль над собой и упала на пол в истерике. И сразу же после этого небо озарила очередная вспышка. Это длилось всего долю секунды, однако сердце Керри успело остановиться от увиденного. За окном на нее смотрела Линда, которая зловеще улыбалась. В открытую форточку было слышно два слова, которые она без остановки шептала. А затем разбила головой окна и вползла в комнату…
А где-то там, на вершине холма, ветер сдул с дуба последний лист…

Российская художница превращает детские фотографии в очаровательные мультяшные портреты

Художник Татьяна Артемьева

обращаться сюда > vk.com/write-197350756?ref=d25

Показать полностью (2)

Навстречу страху

Алексей проспал и теперь безбожно опаздывал на работу. Он спешно вскочил с постели, торопливо собрался и бросился в прихожую.
На пороге прихожей он обернулся посмотреть на оставляемый бардак — незаправленная постель, носки на полу, разбросанные в поисках пары одинаковых. Алексей покачал головой и, переходя в прихожую, прикрыл за собой дверь спальни, чтобы беспорядок не бросался в глаза с самого порога его жилища.
Алексей торопливо обулся, схватил с вешалки куртку и открыл замок на входной двери. Он распахнул дверь и уже занес ногу, чтобы переступить порог, но тут же и замер в этом положении. Привычного подъезда не было. Сразу от порога начиналась непроглядная чернота. Где-то вдали виднелись тусклые разноцветные огни, они плавно перемещались и иногда пульсировали.
Алексей передумал выходить. Он потянул входную дверь на себя и закрыл ее. Затем с мыслью «да нет, не может быть» снова приоткрыл дверь. Правда, на этот раз уже не так уверенно. Осторожно выглянув за порог, Алексей не увидел ничего, кроме всё той же черноты.
Он снова закрыл дверь, а вслед за этим и все замки, и затем тупо уставился в пространство перед собой. Следовало бы поразмыслить над произошедшим, но мысли не торопились посетить его голову. В ней, в основном, вхолостую вертелся вопрос «Что это?» и вытеснял остальные соображения. Нельзя сказать, что он испугался: из-за двери на него никто не бросился, да и квартира пока выглядела надежной и стабильной. Скорее, он был очень удивлен.
С курткой в руке Алексей задумчиво побрел обратно в спальню: основные средства связи остались там, включая забытый второпях мобильник. Он не особо отдавал себе отчет в том, что именно и кому хочет сообщить, однако вдруг остро почувствовал необходимость связи с внешним миром: хотелось убедиться, что везде всё нормально, а потом, может, связаться с кем-то из надежных друзей и поделиться произошедшим.
Погруженный в эти размышления, он толкнул прикрытую ранее дверь в спальню. Чернота и огни вдали. Так, отлично.
Звук неторопливых шагов зазвучал внезапно и заставил вздрогнуть. Быстро стало понятно, что шаги приближаются. Алексей закрыл дверь и повернул хлипкий замочек. Но звук шагов по-прежнему был слышен через тонкую перегородку межкомнатной двери. И он по-прежнему приближался. Алексей, не отдавая себе отчет, с каждым новым глухим звуком тоже отступал на шаг от двери. Оцепенение понемногу сменялось паникой.
Наконец, шаги раздались у самого порога. Алексей опасливо смотрел на дверь из-за угла: прихожая представляла собой длинный коридор от двери в спальню до входной двери, с небольшим ответвлением посередине, ведущим в кухню. Из этого ответвления теперь и выглядывал Алексей.
Кто-то снаружи пару раз негромко стукнул по двери, и Алексей непроизвольно вздрогнул, с неприкрытым ужасом наблюдая за происходящим. Повисла напряженная тишина, а затем раздался звук удаляющихся шагов. Алексей глубоко выдохнул и сполз по стенке на пол. Он не был уверен, сколько времени провел в таком полулежачем положении, пытаясь осмыслить происходящее, но в какой-то момент он заставил себя сделать усилие и подняться. Он внезапно вспомнил про окно на кухне и решил проверить его.
Уже с порога кухни было очевидно: окно было совершенно обычным, пропускало свет, и за ним можно было увидеть улицу. Издав победный вопль, Алексей ринулся к окну, повернул ручку и распахнул его. И замер, не в состоянии осмыслить произошедшее. За оконной рамой начиналась преследовавшая его чернота, в то время как сквозь стекло по-прежнему было видно улицу. Не отдавая себе отчета в том, что происходит, Алексей врезал кулаком по стеклу. Он сильно порезался, но не обратил на это никакого внимания: осколки стекла выпали из рамы куда-то в черноту, а за ними открывалась всё та же тьма. Несколько фрагментов стекла, остававшихся в раме, продолжали показывать вид на улицу. В ответ на звук разбитого стекла в черноте раздался невнятный гул. Алексей в панике выбежал из кухни и захлопнул за собой дверь.

***
Согласно небольшим часам в прихожей, он провел в прихожей около суток. Алексей иногда проверял все три двери вокруг себя, но каждый раз за ними оказывалась тьма и тусклые огни. Даже на месте кухни — он захлопнул дверь туда, и позже, когда набрался смелости проверить, обнаружил там черноту вместо привычного помещения. Несколько раз с внешней стороны кто-то подходил к двери и исследовал ее, издавая различные звуки. Тихий шелест, скребущие звуки, неровное дыхание. Однажды его разбудил негромкий смех из-за двери на кухню и заставил сжаться на полу и укрыться курткой с головой.
Алексею было страшно, хотелось есть и, особенно, пить. Он долго колебался, но всё же пришел к тому, что показалось единственно верным решением.
Алексей стоял на пороге черноты у распахнутой входной двери. Он чувствовал страх, сильный, до дрожи в коленях, но понимал, что это — единственный выход. Он сделал решительный шаг за порог и пропал в плотном непроглядном мраке.

Люди-хищники

Человек – высший разум или же одушевленное животное? В природе есть жертвы, и есть хищники. Но случается, что даже бывалый хищник становиться чей-то жертвой. Хищник существует для истребления более слабых элементов системы, для уравновешивания баланса видов. Так почему же, если человек хотя бы из-за инстинктов – зверь, в нашей системе не может быть хищников? Правильно, они есть. Они необходимость, если рассматривать человека, как звено вечной системы. Мы называем людей-хищников - убийцами, маньяками и насильниками. Что же ими движет? Ответ прост – животная жажда крови. Такие люди скрыто соревнуются между собой – наиболее слабый хищник становится жертвой.
Владлена - молодая женщина двадцати восьми лет от роду. Наружность её привлекательна – черные длинные волосы, раскосые орехового цвета глаза, обрамленные густыми ресницами. Выражение ее лица немного заносчиво из-за резко очерченных скул и рта с опущенными вниз уголками. Женщина живет, «как у Христа за пазухой» – у неё работящий муж, который обеспечивает ее всем, что она пожелает. Её сыну – Прохору недавно исполнилось шесть лет, но мальчик умен не по годам. Вроде жизнь удалась ….. но женщину гнетет одно чувство под названием ревность. Она уже несколько лет страшно ревнует своего мужа – Тараса . Странность состоит в том , что поводов для ревности мужчина ей никогда не давал . Владлена во всю изводит его упреками и подозрениями. Чего в конечном итоге она добилась? Тарас и вправду находит женщину на стороне и постепенно отдаляется от законной жены. Владлена неожиданно осознает свою оплошность, но сделать уже ничего нельзя - Тарас собирается уйти из семьи . Женщину волной захватывает ненависть и желание отомстить. Может быть виной всему ее прошлое? Её отец бросил семью и ушел к более молодой женщине, чем поселил в сердце Владлены неуверенность и ненависть к мужчинам. 
Владлена решает, что ее муж достоин единственной справедливой кары - смерти. Из-за ощущения собственной слабости перед сильным полом, женщина выбирает способом убийства – отравление. Ей успешно удается осуществить свой план - она подсыпает мужу в кофе стрихнин. Мужчина мучился в течение получаса, задыхался и дергался и наконец, умер. Убийца прячет тело жертвы в подвал, тщательно замывает следы преступления, потом собирает все вещи мужа, чтобы позже от них избавиться. Её легенда выглядит так – муж собрал вещи и ушел из семьи, что случилось с ним дальше, я не знаю…. Все проходит гладко: Тараса признают без вести пропавшим, а Владлена строит из себя «безутешную» вдову.
Спустя время женщина вновь выходит замуж и….. история повторяется, но и в этот раз ей удается выйти сухой из воды. В будущем женщина начинает остерегаться браков и просто встречается со случайными любовниками, которые имеют жен и детей. Она чувствует себя «мстителем», но на самом деле стала беспощадной убийцей, которым движет неконтролируемая жажда крови. Когда количество её жертв перевалило за дюжину (все трупы она прятала в своем подвале, используя для хранения тел цинковые гробы) её сын неожиданно возвращается из школы-интерната на осенние каникулы домой. Случается так, что двенадцатилетний Прохор почувствовал странный запах, исходивший из подвала. Он спустился туда, чтобы понять, что могло так специфически пахнуть. Мальчика охватил суеверный страх, когда он освятил тьму подвала фонарем и увидел тринадцать цинковых гробов. Любопытство пересилило ужас, и Прохор приподнял крышку одного из гробов…. Он жутко закричал и упал в обморок, когда увидел, что в гробу лежит разложившееся тело, принадлежащее его пропавшему отцу. Владлена находит сына в подвале и, не раздумывая …. Убивает его собственными руками. Когда женщина душила сына, он открыл глаза и на последнем дыхании произнес – «Ма….ма…»
После хладнокровная женщина подает заявление о пропаже сына и, может быть, вскоре, доблестная полиция и заподозрила её в совершенных преступлениях, но на сцену выступает новый персонаж.
Владлена знакомится со своим очередным любовником – импозантным мужчиной по имени Станислав. Он приглашает женщину к себе домой на «романтический» ужин. Вечером Владлена кладет в свою сумочку колбу с ядом и едет в гости к своему любовнику.
Станислав встречает молодую женщину с улыбкой. Проводит её на кухню, где уже приготовлена бутылка шампанского и фрукты. Как только Владлена поворачивается спиной к мужчине, она неожиданно получает сильный удар в голову. Перед тем, как потерять сознание, женщина понимает, что оказалась в ловушке….
Владлена открывает глаза и понимает, что она связана. В кресле сидит Станислав и раскуривает трубку, наполняя воздух едким запахом табака. Женщина замечает, что в углу стоит нечто большое, накрытое куском алого атласа. Станислав видит, что женщина пришла в себя и произносит: 
- Было бы несправедливо, если я убил тебя, ничего так и не объяснив. Видишь ли – я охотник. Охочусь на таких как ты – беспощадных хищников жаждущих крови в человеческой ипостаси. В каком- то роде я чистильщик. Ты убийца и достойна смерти, я знаю обо всем, что ты сделала. Сегодня я твой судья и я твой палач…. Желаешь ли ты сказать последнее слово? – в глазах мужчины не было ни капли жалости.
- Я…. Я не хочу умирать! Пощади меня…. – на глазах у женщины появились слезы, наверное, впервые за несколько лет. Только сейчас, она поняла, что совершила ошибку – заигралась, почувствовав свою безнаказанность. Её пробрала невероятная жалость к себе.
Мужчина встал с кресла и тихо произнес свой приговор:
- Ты перешла все границы, убив собственного сына. Ты – животное, которое требуется истребить…..
Станислав сорвал кусок алого материала с загадочного предмета, и женщина увидела это: 
Двухметровый саркофаг в виде женского силуэта, полый внутри и наполненный торчащими металлическими иглами и шипами. Мужчина достал из кармана колбу с ядом, которую он забрал из сумки Владлены и вылил её содержимое в стакан с коньяком. Глаза женщины расширились от ужаса, и она закричала, Станислав резко схватил её за горло и вылил в открытый рот адскую смесь.
Схватив за шкирку, бьющуюся в конвульсиях женщину, мужчина затолкал её в саркофаг и захлопнул деревянные створки «Железной девы», отправился дальше курить свою трубку. Лицо Станислава выражало безразличие, он просто выполнил свою задачу.
Женщина зашлась в безумном крике, но вскоре умолкла. Металлические иглы глубоко проникли в её плоть, принося адскую боль, кричать сейчас было слишком дорогим удовольствием. «Железная дева» была устроена так, что острые иглы не причинили вреда жизненно важным органам. Женщина мучилась от силы полчаса, которые ей показались вечностью. Умерла она от кровотечения, а может от действия яда, это не важно. Важно то что, в последние минуты перед её глазами стояло лицо, убитого ею собственного сына. Синие его губы шептали: «Ма…ма теперь мы будем вместе….».

"Ненадолго я"

Лизонька лежала на пружинистой кровати, поминутно кашляя, отчего лицо её принимало выражение некрасивейшее и даже злое. Сестрёнка её, Маша, сидела подле, не отрывая жалостливого взгляда от больной и сминая в руке беленький платочек, уже весь пропитавшийся горькими слезами.
- Лиз, может, водички тебе? Ну совсем же худо, а так хоть полегче чуть-чуть станет. В водичке ведь жизнь: нам это Павел Петрович вчера говорил. Да-да, прям так и сказал: в воде, говорит, дети, жизнь зародилась! И в тебе зарождётся – я уверена! - в который раз начала тараторить Маша, порываясь встать с места и кинуться на кухню за стаканом.
- Без толача ты, Маруська, зарождётся у неё… Ты б лучше молчала да окно пошире открыла: душно, - хрипела в ответ Лиза.
- Так нельзя окошко-то. У тебя жар, тебе потеть надо, а я открою – и всё!
- Ну чего всё? Чего всё-то? Ничего я ещё не всё, и ты мне слова Павла Петровича не повторяй, у него всё одно: потеть да водичку т-тво-ю п-пи…
Новый удушающий приступ кашля не дал Лизе договорить: лицо её снова всё исказилось, да так, что Маруся уже не смогла усидеть и ринулась с криками к сестре, но тоненькие костлявые ручки уперлись девчушке в грудь. «И откуда в ней ещё силы берутся!» - подумала про себя Маша, нависая над сестрой и совсем не зная, что же ей следует делать… Лиза всё кашляла и кашляла, тельце её сотрясалось, а лицо так раскраснелось, что, казалось, сейчас лопнет. Машуля окаменела и даже дышать забыла: настолько её поразил вид старшей сестры – такой сильной и смелой по жизни, а тут не в силах унять треклятый кашель! Но вот Лизонька подуспокоилась, и руки её снова опустились на толстое одеяло. В комнате воцарилась полная тишина. Маруся по-прежнему чуть нависала над кроватью сестры и смотрела на неё, и всё думала, думала…
- Машка, сходи-ка, воды мне принеси, - полушепотом попросила Лиза, уткнувшись исхудавшим лицом в ковер на стене.
Маруся молча, всё ещё пребывая в задумчивости, повернулась кругом и вышла из тесной комнатушки. Но на кухню за стаканом она не пошла: у двери она остановилась и, громко вздохнув, вдруг осознала… умрёт сегодня! И как только эта страшная, леденящая кровь мысль пришла в «глупую», как всегда говорила матушка, головушку Маши, она пулей вернулась в комнату, упала на колени перед кроватью Лизоньки и отчаянно, во весь голос, зарыдала… Горячие слёзы катились по веснушчатым щёчкам девчушки, очерчивали подбородок и терялись где-то в районе шеи. Маруся что-то тщетно пыталась сказать, не видя сестру из-за пелены перед глазами, но слова её все застряли комом в горле, и лишь прерывающееся громкими всхлипами «Лизка» слетало с её пухлых губ.
Сколько она плакала вот так, на коленях перед кроватью, Маша не могла точно сказать. Но в один прекрасный момент она вдруг почувствовала, что чья-то легкая рука касается её головы и начинает ласково гладить рыжую макушку. Маруся вмиг успокоилась и будто бы очнулась ото страшного сна: она перестала плакать, взгляд её прояснился, и она смогла увидеть, что Лизонька смотрит на свою младшую сестрёнку таким заботливым и нежным взором, и во взоре этом словно бы читалось – «прости»…
За окном уже была глубокая ночь. И лунный свет осторожно проникал в узкую комнатушку, где помещались лишь одна кровать да тумбочка с ночником. На кровати той лежала Лизонька: она не спала, просто лежала и о чём-то думала. Маруся тоже витала в своих мыслях, но вдруг спросила:
- Ты умрёшь, Лизка, да?
- Я не навсегда умру, - помедлив, ответил ей хриплый голос.
- Это как? – в недоумении нахмурила брови девчушка.
- А вот так. Когда мамка уходит в магазин, то говорит, мол, я ненадолго. Вот и я, Машка, ненадолго…
Машка не очень-то поняла смысл этих странных слов: как так – ненадолго умереть. Но лишь пожала плечами и прикрыла глаза, а уже через пять минут забылась крепким сном, сидя подле своей умирающей сестры.
- Ненадолго я, Машка, - запомнилось ей напоследок.
Утром кровать Лизоньки уже была пуста, а вся комнатушка вдруг сделалась такой мрачной и унылой, что Маруся и минуты там пробыть не смогла: выбежала во двор да как залилась слезами, сама ещё толком не понимая – отчего. Но то и дело срывалось с её губ прерывающееся:
- Лизка… ненадолго… только…
В эту же ночь Маруся лежала на кровати в своей такое же маленькой комнатушке, почти не двигаясь. Сон к ней не шёл, а плакать она уже не могла: совсем обессилела. За окном по-прежнему сияла луна, и тихо так было, так странно тихо… Вдруг перед глазами Маруси, прямо возле двери, стал очерчиваться мягкий силуэт. Сначала он казался дымом, который из трубки Павла Петровича обычно выходит, но потом становился всё яснее и яснее, принимая знакомые до боли черты. И вот уже перед Машей стояла Лизонька – счастливая, улыбающаяся, румяная и такая прехорошенькая, что глаз не оторвать! И платьице на ней было такое красивое: белое, длинное, будто шёлковое… Никогда она таких не носила, но как шло оно её, как шло!
- Лизка! – вскрикнула Маруся и подорвалась с кровати, и той усталости в ней словно и не бывало вовсе!
- Без толача ты, Машка. Я же сказала, ненадолго я, ненадолго… - улыбнулась Лизонька.