Мало кто знал, что этот громадный, феерически смешной и очень любимый зрителями артист был библиофилом, тонким знатоком японской поэзии и постоянным посетителем всех букинистических магазинов, которые попадались на его пути.
Он был очень скромным, очень добрым и очень ранимым. Обожал детей, но у него их не было. На любых съемках его окружала толпа местных ребят, для которых он с упоением вырезал из дерева игрушки. Делал это мастерски, как и все, чем он любил заниматься.
Он был нежным сыном, выражающим свою старенькую мать. Когда-то она также вытянула его после тяжелейшей контузии, полученной почти накануне победы уже в Германии, до которой он дошел вместе со своим минометным полком.
Хотя долгое время даже его коллеги по цеху, тоже прошедшие войну, не знали, о том, что Смирнов воевал. Много было достойных наград на груди Алексея Макаровича, но, видимо, внутри этого актера достоинств было еще больше – как настоящий фронтовик, о войне он говорить не любил, вспоминал редко, ордена не носил.
Награды были только однажды в 1970 году, на юбилее Победы. Ордена Славы II и III степени, орден Красной Звезды, медали "За отвагу" и "За боевые заслуги"... Одиннадцать наград.
Доброволец, разведчик, командир огневого взвода 3-й артиллерийской батареи 169-го Краснознаменного минометного полка 3-й артиллерийской Житомирской Краснознаменной ордена Ленина дивизии прорыва Ржевского котла. А рукопашного боя.
До конца жизни он жил с мамой в одной комнате ленинградской коммуналки. Никогда ничего не просил, ни на что не жаловался.
Конечно, как и любой комедийный актер, мечтал о драматической роли. Сыграл ее только однажды – в фильме своего друга Леонида Быкова "В бой идут одни старики". Друга, смерть которого он не пережил: вскоре после автокатастрофы, в которой погиб Леонид Быков, не стало и Смирнова – он умер от разрыва сердца.
Станислав Юрьевич Садальский о Алексее Макаровиче Смирнове
