Рахманинов обладал самым большим из всех пианистов охватом клавиш.
Он мог сразу охватить 12 белых клавиш! А левой рукой Рахманинов свободно брал аккорд: до ми-бемоль соль до соль!

Руки его были действительно большими. Но изумительно красивыми, цвета слоновой кости. Без вздувшихся вен, как у многих концертирующих пианистов, и без узлов на пальцах.

В конце жизни кнопки на ботинках Рахманинова (а именно ботинки на кнопках он любил носить) застегивала только жена. Чтобы перед концертом не был случайно повреждён ноготь на пальце...

Когда Рахманинов прибыл в Америку, один музыкальный критик удивлённо спросил:
- Почему маэстро так скромно одевается?
- Меня всё равно здесь никто не знает, - ответил Рахманинов.

Со временем композитор ничуть не изменил своих привычек.
И тот же критик через несколько лет снова спросил:
- Мэстро, ваши материальные обстоятельства значительно изменились к лучшему. Но лучше одеваться вы не стали.
- Зачем, ведь меня и так все знают, - пожал плечами Рахманинов.

Как-то раз, приехав на концерт в один американский город, чтобы избежать встречи с корреспондентами, Рахманинов вышел последним из опустевшего вагона. И окольным путём прошёл прямо к ожидавшей его машине.

Он не любил назойливых папарацци, преследовавших его во время концертных выступлений в Америке, Европе, дома. И - сколько возможно - старался их избегать.

Однако возле гостиницы его уже ожидал фотограф с аппаратом наготове. Рахманинов почти бегом вошёл в гостиницу, не дав возможности снять себя. Но когда композитор отправился обедать в ресторан, у его стола опять очутился человек с фотокамерой и принялся его снимать.

Заслонив лицо ладонями, Сергей Васильевич сказал не без раздражения:
- Прошу вас, оставьте меня в покое, я не хочу сниматься...
Вечером, купив газету, он увидел свою фотографию. Лица, правда, не было видно, одни руки... Надпись под этим снимком гласила: "Руки, которые стоят миллион!".

Из сети