Может кто потерял собаку возле ИК 5

Привет, меня зовут Агеря, и я нарисовала твоих любимых персонажей из вселенной Хойоверс!
Приходи в гости, милый Путешественник ~

Показать полностью (3)

Курс "Основы российской государственности", который планируют ввести в вузах в 2023 году, нужно преподавать в форме диалога и дискуссии. Об этом сообщил глава Минобрнауки РФ Валерий Фальков.

"Студенты, когда мы говорим про образовательные технологии, молодежь - они, конечно, ценят открытый, откровенный диалог, умение давать не витиеватые, а достаточно прямые ответы на существующие вопросы. <…> Курс проблемный в том смысле, что будет много обсуждений и дискуссий. То есть это не монологичный курс в традиционном понимании, а максимально диалогичный. И в этом смысле методические материалы - это определенная рамка, приглашение к дискуссии", - сказал он на практической конференции "Формирование системы образовательных событий модуля "Основы российской государственности", которая с 7 по 10 августа проходит в Пятигорске.

Министр также отметил, что нужно давать возможность студентам высказывать критику, но воспринимать ее как способ коммуникации.

"Нередко приходится слышать, что курс - элемент пропаганды, и в этом смысле его задача сформировать только те установки, которые необходимы государству. Я бы так линейно не подходил, наша задача гораздо более сложная. Задача состоит в том, чтобы дать студенту свое видение и картину, которую государство формирует, в этом нет ничего плохого. С другой стороны, мы должны через проблемную коммуникацию, через умение заставить думать сформировать у студента критическое мышление, это важно", - пояснил Фальков.

Все болезни нипочём если ночью спишь с врачом🤣🤣
Какая-то супер крутая акция в Чкаловском🤣

Какая же довольная стала вообще!

Только свежие мемы!

Аниме появилось и в реально жизни

Только свежие мемы!

Тот Кто Знает

— Что у нас тут? — я открыл папку, рассматривая молодую девушку, крепко привязанную ремнями к кровати. Искорка разума таилась в раскосых темно-синих глазах пациентки, плавала где-то в пучине ее безумия. Ему нужно было только найти эту беглянку.

«Ханна Пибоди двадцать один год, не замужем. Осуждена. Убила костяным кинжалом, острым как бритва, пятерых поваров ресторанов, специализирующихся на морских деликатесах. На допросах утверждала, что она представитель древнего магического рода. С гордостью рассказывала, как проводила странные ритуалы, с ее слов — служит Нъярлотхотепу или Черному Человеку. Внезапно теряла контроль и начинала кричать, что осьминогов нельзя жарить, а то придет Он и наступит конец мира...
Нуждается в принудительном лечении».

Бегло изучив глазами эту информацию, я вновь взглянул на девушку.
— Мисс Пибоди, я Герберт Уэст. Давайте побеседуем?
Как только я произнес это, казалось бы, вполне обычное приветствие, в глазах Ханны полыхнуло оно — ошибиться было невозможно — пламя безумия.
— Он здесь! Жалкие и убогие! Куда им услышать увещевания и мольбы Нъярлотхотепа о покаянии! Ты ведь понимаешь, ты тоже Его посланник, Герб! — она радостно, иступленно засмеялась. — Реаниматор, я ждала тебя! Скоро тебе будет, чем заняться!

В ее смехе было что-то гипнотически леденящее, отчего меня бросило в дрожь, а тело покрылось липкой испариной. Я закричал, но звук вышел из меня каким-то сиплым шипением:
— Кто Он?... Черт возьми! Ведьма!
Минутное замешательство отразилось на ее лице. Затем губы растянулись в улыбке:
— Ошиблась?.. Ну, так будет даже интереснее! Узнаешь сам! И запомни, милый Герб, с наследницами Пибоди в следующей жизни будь повежливее!
Под ее леденящий душу смех я выбежал из палаты.

***
Я так и не понял, где очутился, закрыв дверь проклятой комнаты. Вроде это все та же больница, те же стены, окна и даже углы и повороты коридоров, но стоило мне сделать хотя бы один шаг, как все приходило в движение — углы изгибались норовя врезаться в меня, сам коридор искрился цветами, которые разум отказывался воспринимать, а в стенах мой слух слышал топот и шорох тысяч лапок и скрежет чьих-то зубов...

Не в силах сдерживаться, я закричал…
Но вместо своего крика услышал вдруг ее голос:
— Ты спрашивал кто Он, Герб?..

И я увидел Его. Многоглазый, с огромными, отвислыми губами. Студенистым, серым, желеобразным, необъятным телом... В пасти Он ковырял ошмётком человеческой руки...
— Это Он, Тот, Кто Знает... А мы все его дети… Ну, Герб, до встречи в другой жизни!
В ее ледяном смехе замер мой крик...

Бабушкина брошь 

Бабушка наша умерла неожиданно. Ну, точнее, мы все знали, что, когда человеку уже за 90, он как бы должен вроде бы умереть, но… так привыкли, что она вечно живая, что даже на похоронах, глядя, как она умиротворенно собирается ехать в топку в своем любимом синем твидовом платье, с трудом верили, что она все-таки мертва. Незадолго до смерти (точнее, лет этак за семь-восемь) бабушка периодически стала просить нас похоронить ее не только в любимом платье, но и наколоть на него ее любимую золотую брошь с огромным бриллиантом. Мы бы так и сделали, если бы после ее смерти смогли эту самую брошь разыскать. Мы проверили каждый уголок в ее квартире, пока, наконец, не начали подозревать друг друга в элементарной краже этого отнюдь не дешевого сокровища. На поминках в бабушкиной квартире мы сидели, словно в кино про Шерлока Холмса и мисс Марпл, подозрительно косясь друг на друга. Мы – потомки нашей бабушки – народ довольно дружный и, в общем-то, не такой уж и нуждающийся, чтобы опускаться до кражи броши. Можно было бы и между собой договориться о том, в чьем доме эта реликвия продолжила бы пылиться. В крайнем случае, можно было бы передавать ее друг другу по кругу, словно эстафетную палочку. Год – у Петровых, год – у Сидоровых, год – у Васечкиных и т.д. Наконец, неловкую тишину застолья нарушила Лидия. Она встала, подняла бокал и дрожащим голосом начала говорить: - Бабушка наша была человеком… В этот момент из бабушкиного секретера раздался резкий звук бьющейся посуды. Лицо Лидии перекосилось: каким-то образом накренившаяся в шкафу полочка сорвалась, и любимая бабушкина чашка, из которой она вечерами сифонила чаек перед телевизором, разлетелась вдребезги. - Ладно, — отбросив напускное благочестие, по-деловому заговорила Лидия. – Хватит тут интеллигентов из себя строить. Я знаю, что бабушка тут, рядом с нами. И я знаю, что она хочет! Она хочет, чтобы тот из нас, кто спер брошь, сейчас же в этом признался и вернул эту штуковину бабушке. Уж каким образом – понятия не имею. Ты, Машка, что мне позавчера рассказывала, а? – грозно обратилась Лидия к тете Маше. Та встала и поведала нам следующее: - Сплю я ночью, спустя три дня после похорон, и чувствую, как бабушка взяла меня за руку и тащит. Глаза я открываю, а она передо мной стоит, в своем синем платье. Тычет пальцем в то место, где на ней брошь должна была быть, и мне кулак показывает. Я от ужаса хочу проснуться, а не получается, потому что и не спала я в тот момент вовсе! Как заору я! Муж тут же проснулся и свет включил, еле меня успокоил. Но не брала я ее брошь, Богом клянусь, не брала! Тут покряхтел Борис Петрович, откашлялся и рассказал нам примерно то же самое, но только ему бабушка еще и прошамкала своим беззубым ртом о том, что если он брошь ей не вернет, то она его как в детстве выпорет. А вот детские порки в бабушкином исполнении Борис Петрович снова переживать не хотел. И тут всех прорвало. Оказалось, за последнюю неделю бабушка посетила каждого из присутствовавших и каждому угрожала не по-детски, если они не вернут брошь. Все говорили настолько искренне, что не было похоже на то, что кто-то осмелился бы задерживать у себя эту брошь после бабушкиного «визита». Наконец, за столом снова воцарилась неловкая тишина. Что-то обязательно должны было произойти. И оно произошло. В дверь позвонили: бабушка была глуховата, и звонок в ее квартире был очень резким и громким. Лидия подскочила на стуле и тут же метнулась открывать. После недолгой заминки в комнату вошел медбрат «скорой помощи», помогавший грузить бабушку в машину. Лицо его было помятым, как после хорошей попойки. На теле были видны синяки, один глаз заплыл. - Вот ваша брошь, — убитым голосом произнес медбрат, выкладывая на стол бабушкин ситцевый платочек, в который был завернут сверкающий бриллиант в золоте. – Только уберите вашу бабулю от меня! Это же она меня так прошлой ночью отделала. А в эту ночь вообще грозилась меня убить собственными руками, если я ей брошь не верну. Вот. Только в полицию на меня не доносите. У меня же семья, — начал скулить медбрат. На этих его словах со звоном рухнули со стены старинные бабушкины часы, и осколок стекла задел лодыжку медбрата. Он издал что-то вроде вопля, молнией вылетел из квартиры и сломя голову помчался вниз по лестнице. Брошь лежала на столе, а урна с прахом бабушки находилась под землей, на кладбище. Проблему доставки броши по адресу взяла на себя Лидия, отчего мы все вздохнули с облегчением. Больше бабушка не приходила к нам даже во сне и тем более не размахивала перед нами своим увесистым сморщенным кулаком.