Вишня

Когда мне исполнилось 13 лет, родители купили участок в деревне под Ногинском. Участок был заброшен, не ухожен, с полусгнившим домом, который за пару недель разобрали рабочие и сразу начали строить новый фундамент. К следующей весне дом был построен, и в конце мая мы с мамой приехали в деревню на все лето. И выяснилось, что на нашем участке растёт огромное вишнёвое дерево. Оно было очень высоким, с мощным стволом и ветками — раньше я никогда таких высоченных вишневых деревьев не видел.

Как-то вечером к нам зашла соседка тётя Полина. Они с мамой сидели на веранде, пили чай, и тётя Полина, глядя на вишню, сказала, что впервые за десять лет дерево зацвело. Наверное, говорит, радо новым хозяевам.

Мама попросила тётю Полину рассказать о прежней хозяйке — умершей два года назад бабке, которая жила в полусгнившем доме. Выяснилось, что баба Мотя была необщительной, гостей не принимала и сама лишний раз старалась за калитку не выходить. В деревне её побаивались, внешность у неё была отталкивающая, вредный характер, взгляд недобрый... Ещё тётя Полина сказала, что баба Мотя, несмотря на возраст, была очень сильной старухой — одна могла мешок картошки из сарая до дома дотащить. Мне было неинтересно слушать истории про умершую бабку, поэтому я вышел на улицу.

А дня через два, ночью, когда никак не мог заснуть, я услышал треск веток. Встал, подошел к окну. Сначала ничего необычного вроде не заметил, а потом внимание привлекла нижняя ветка вишневого дерева. Она склонялась к земле; создавалось впечатление, что кто-то пытался залезть на дерево, используя ветку в качестве ступени. И снова раздался треск. Я вскрикнул, ветка резко качнулась и отпружинила от земли. Я простоял у окна минут десять, потом вернулся на кровать. Лежал, прислушивался, несколько раз снова подходил к окну, но ни треска, ни шевеления веток больше не слышал.

Утром первым делом подошел к вишне. На траве лежало несколько тоненьких веточек и листьев.

Примерно через неделю я проснулся ночью от треска и снова увидел согнутую к земле нижнюю ветку. На этот раз, не собираясь кричать, я спустился вниз, постучал в спальню родителей и разбудил отца. Я ему сказал, что на вишню кто-то залез, но когда мы вдвоем вышли на улицу, ветки не шевелились. Конечно, папа сказал, что мне показалось. Меня это разозлило, но спорить я не стал.

С того дня треск и шевеление веток я слышал каждую неделю. Я просыпался от треска, видел из окна согнутую ветку, а утром находил на траве десятка два опавших листьев.

Вскоре на нашей вишне поспели ягоды. По размерам они напоминали сливины — ни я, ни родители такого ещё не видели. Маме даже советовали сфотографировать ягоды и отправить фотографии в журнал.

Очень хорошо помню момент, когда я сорвал вишню, сунул её в рот, начал жевать, и меня чуть не вырвало. У вишни был вкус гнилья. Родители тоже сорвали ягоды, надкусили и тоже швырнули их на землю. Папа первым сказал, что во рту остался привкус крови. Он раздавил одну вишню в ладони, поднес её к лицу и скривился. Ладонь тоже пахла кровью.

Мама начала кричать, говорила, что это неспроста, и вишню было решено спилить.

Через два дня отец привел на участок двух рабочих: один держал бензопилу, второй две лопаты.

Бензопила гудела не больше двух минут. Вишня свалилась довольно-таки быстро, а с выкорчевыванием корня пришлось повозиться. Мужики начали его обкапывать, яма постепенно разрасталась и вглубь и вширь. Рабочие вспотели, мама переживала за внешний вид участка, отец злился, я молча наблюдал из окна за процессом.

Когда один из мужиков вскрикнул, отбросил лопату и выскочил из ямы, мне сделалось страшно, а когда закричал второй мужик, я выбежал на улицу.

В вырытой яме, рядом с мощным корнем гигантской вишни, лежала почерневшая черепушка и несколько костей.

Отец побежал в сельсовет, оттуда он вызвал милицию. Сначала приехал один наряд, потом ещё пара машин, под вечер на нашем участке собралось человек пятнадцать.

Вскоре наткнулись на вторую черепушку и кости. Откуда они там взялись, никто сказать не мог, и только дня через три местные жители начали вспоминать, что двадцать четыре года назад (в 1974 году) у бабы Моти пропал муж. Он и его старший брат, по словам Матрены Ивановны, вечером уехали в город. Больше она их не видела. Были поиски, но лет через десять обоих официально признали погибшими.

Я сразу вспомнил кровавый вкус вишни, ночной треск и согнутую нижнюю ветку, как будто молящую о помощи.

Я не знаю всей правды. Не знаю, почему трещали ветки и кому принадлежали черепа с костями. Я могу только догадываться.

Мне тогда было 13 лет, и тогда мне действительно было страшно. Наверное, сейчас я бы прореагировал на ситуацию не так остро.