ЛЮБИМАЯ МОЯ

Я умер. Она никогда не любила меня, поэтому я умер. Это не самоубийство. Это единственный способ прогнать боль. Я так думал. Но боль не прошла. 
Я все еще сижу здесь, на лавочке в парке. Именно на ней однажды ночью я перерезал себе вены, а поутру люди шли мимо, не замечая крови и считая меня пьяным. Только к полудню ко мне подошли охранники правопорядка. Уже скоро я оказался в морге. Точнее, мое тело. Я-то остался здесь. 
Рядом со мной никто не садится. А если и садится, то уходит с головной болью. Ну и замечательно, не подходите. Вы мне не нужны. 
Все мои чувства сплавились в приторный коктейль из презрения и злобы, с легким привкусом отчаяния. Я был бы рад вылить его, но что-то заставляло меня цедить его сквозь зубы день за днем, не в силах уйти ни с лавочки, ни из этого мира. 
Лишь однажды я почувствовал что-то новое. Когда мимо прошла она. 
Девушка опаздывала на учебу и решила срезать дорогу через мой парк. И прошла мимо меня, обдав запахом свежести и словно осветив все вокруг. Она была прекрасна. 
Белокурый ангел в джинсовых шортах. Существо из другого мира, где по лавочкам парка не сидят злобные призраки, где нет ничего плохого или недоброго. 
Я как зачарованный пошел вслед за ней. И не отходил уже никогда. 

Катя, Катенька, Катерина. 
Белый цветок с солнечной сердцевинкой, птичка звонко поющая. Она училась в университете, сияла среди своих одногруппниц невиданной мною прежде чистотой и красотой. Она заливисто смеялась, освещая все вокруг и словно опаляя меня невидимым, очищающим пламенем. 
Я не оставлял ее ни на минуту. Катенька была доброй и внимательной к другим, вежливой с родителями и беспечно веселой с детьми. Моя мечта. 
Моя любимая. 
Я так хотел, но не мог к ней прикоснуться! Катя отстранялась, ежилась, бледнела. Ну постой, я только прикоснусь, хочу почувствовать твою кожу… Нет, уходит. Боится. 
Ей стало страшно находиться одной почему-то. Не знаю, я же всегда рядом, почему же она укутывается все теплее, почему зовет подружек ночевать? Тебе мало меня, мало моей любви? 
«Дома стало так холодно», - говоришь им. «Я слышу шаги в коридоре». «Мне страшно». 
Не бойся, милая, я с тобой. 

Ты плохо себя ведешь. 
Зачем тебе в церковь? Я не могу за тобой туда пройти, это невыносимо. Мне больно, что я не могу тебя видеть. А тот мерзкий священник, зачем тебе с ним говорить? Зачем ты ему звонишь, я ведь только кинул в стену старую вазу. Ну извини, я же так долго тебя ждал! 
А подружки, подружки! Сколько можно их звать, им жаловаться? Они же советуют тебе переехать, а я не хочу! И мне не нравится, что ты у них ночуешь. У одной из них кошка, она меня видит. И спит с тобой, ложится на грудь и не подпускает меня. 
А ведь только во сне ты не отстраняешься, лишь стонешь и ворочаешься. Но твоя кожа такая гладкая, и на ней после моего прикосновения расцветают синяки. Но даже они красивы, слышишь? 
Мне надоели твои подруги. Когда вы в очередной раз пили чай, я плюнул в их чашки и произнес нужные слова. Это древняя магия, не знаю, откуда у меня взялись знания о ней. Но ты чувствуешь, как их отношение к тебе меняется? И взгляды становятся холоднее, а в словах сквозит недоверие. Они больше не верят тебе. Беги домой, размазывай слезы по бледно-шелковым щекам. Я знаю, как прекрасны они на ощупь. На одной из них этой ночью расцветет синяк в виде моей ладони. Замажь его тональником. 
Священник болен, я душил его этой ночью. Если бы его малютка-дочь не проснулась и не зашептала молитву, старик был бы мертв. Но он уже не станет помогать тебе – найдя синяк в форме перевернутого креста на спине драгоценной дочурки. 
Плачь. Даже сейчас ты прекрасна. И теперь ты уже не отстраняешься, ты чувствуешь мои ладони на своих плечах. Сейчас поцелую… нет? Не хочешь? 
Куда ты бежишь? Стой! Обуйся, простынешь! Любимая!.. 

Кто этот парень? 
Нет, кто он? Я его еще не встречал. Какого лешего ты его вызвонила, едва выйдя из дома? Какого черта он приехал за десять минут? Какого дьявола он тебя обнимает?! Убери руки, ты!.. 
Ах, так это твой бывший. 
Смотрит на тебя. Видит синяк в форме ладони, видят следы моих пальцев на тонких ключицах. Ишь, раздул ноздри, кавалер. Она моя! Моя, слышишь?! 
«Кто это сделал?», - спрашивает этот мерзавец. «Ты обращалась в полицию?» 
«Это сделал не человек…» - говорит Катя и рыдает, страшно и горько. 
Ты! Расстроил ее! 
«Помоги мне, - шепчет она, глядит умоляюще. – Умоляю, помоги. Нам не нужно было расставаться, мне так плохо без тебя». 
Чувствую, как мои вены снова вскрываются. Она его любит… 
Предательница! 
Взвиваюсь в воздух, бросаюсь на нее, сбиваю с ног. Отмахиваюсь от соперника, он отлетает и ударяется о фонарный столб. Кровь! 
Хватаю Катю за волосы, поднимаю в воздух. Смотрю безумно и яростно, бессвязно кричу. Поднимаю еще выше и бросаю предательницу на улицу, на асфальт, под колеса машин! 
Удар! Она отлетает на обочину. Вокруг люди, кто-то визжит, кто-то набирает скорую помощь. 
Опускаюсь к ней, падаю на колени. Не дышит. Бедная, бедная моя… 
Кашляет, слабо стонет. Силится вздохнуть, на губах – кровь. Нет! Не дам тебе жить. 
Давлю ей на грудь, не пускаю воздух в легкие. Катенька распахивает глаза, пытается закричать. Не может. Смотрит на меня, смотрит мне в лицо. Видит! В глазах страх, а у меня – счастливое лицо, страстный шепот. 
Ты моя, ты всегда будешь моей. Ты станешь призраком. Мы будем вместе! 
В последний раз дергается, сучит стройными, ободранными до мяса ногами. Замирает. Умирает. 

Я жду. 
Для меня уже не существует ее тела, людей вокруг. Время замерло. Только я – и ожидание чуда, сотворенного мною. 
Вот рядом со мной начинает скапливаться золотистое, теплое свечение. Солнечный зайчик в человеческий рост. Я всегда знал, что ты такая, Катенька! 
Свет уплотнился, это действительно она, лежит на асфальте. Белое платье, тонкий поясок. Ни единой ссадины, будто девушку и не швыряло и не волокло по асфальту. Катя приподнимается на локте, растерянно оглядывается. 
Видит меня. Я улыбаюсь и тяну к ней руки. 
Ее прекрасные глаза округляются, она кричит, пытается отползти, вскочить! 
Что случилось? 
Я смотрю на свои руки. Они покрыты жесткой щетиной. На них когти! Нет! Щупаю лицо, тело. Оно все в шерсти, бурой, клочковатой. Лицо вытянулось в морду. Что со мной?! 
Рядом с перепуганной Катенькой формируется второе светящееся пятно, только еще больше. Это портал, он сияет тепло и уверенно. Мне не видно, что за ним, но Кате – видно почему-то. Девушка смотрит туда и робко улыбается. Шагает в свет, забыв обо мне. Кто-то протягивает ей руку, кто-то знакомый и любимый. 
Кричу и бросаюсь к ней, остановить, забрать! Но поздно, светящийся круг исчезает. Унеся с собой мою любимую. 

Я сижу на асфальте, обхватив свое уродливое тело жуткими лапами и раскачиваясь взад-вперед. Я больше никогда не увижу свою любимую, а даже если увижу, то она не будет моей. Я – чудовище. 
Рядом со мной тоже раскрытый портал. Он появился, когда исчезла Катя. В отличие от первого, он соткан из тьмы, и я могу видеть, что за ним. Но я боюсь смотреть туда, я не хочу туда идти. 
Но оттуда уже доносятся шаги многих лап и въедливое шипение, кто-то рычит и улюлюкает, приближаясь к порталу. 
Они идут за мной.