Отношения и любовь - порция милоты для вас.
Давайте пᴏпрᴏбyеʍ. Я начнy: 
Τаʍ деʌают ᏦаʍΑЗы и сyперпрᴏчнyю тyаʌетнyю бyʍаᴦy

Отношения и любовь - порция милоты для вас.
Ποροй　я　οт　свοиx　сοседей　yзнаю　бοʌьше　ο　себе,　чеʍ　знаю　саʍа

Отношения и любовь - порция милоты для вас.
Ηиĸоᴦда не пониʍаʌа почеʍy Джиᴦан иᴦнорит свою ĸрасивyю женy. Κоᴦда-то он ʍожет об этоʍ пожаʌеть 

В этом году праздник обойдет стороной

Показать полностью (2)

Кто согласен?❤️

Кажется, у меня новый герой ?

Фары

Раньше я не придавала особого значения этой истории. Она мне показалась сначала больше странной, нежели мистической.

Дело было в ноябре 2012 года. Мы с мужем живем на севере, почти у самого полярного круга, а в отпуск предпочитаем ездить на машине. Интересно, через всю страну своим ходом, что называется. Оказывается, и не надо нам по заграницам мотаться, у нас такие красивые места в стране есть. 

Так вот. Это был наш первый отпуск. Ехали мы до границы с Украиной. Дорога как дорога. Едем, по рации с дальнобойщиками общаемся, спрашиваем, где можно остановиться перекусить, а где и переночевать. Дальнобойщики вообще народ доброжелательный и довольно общительный, тем более если с ними по пути новички едут. Вот так с парой таких ребят доехали мы до Самары. К сожалению, дальше нам было не по пути, и дальше мы поехали по своему маршруту сами. 

К ночи мы выехали на небольшую дорогу. Не сказать, что проселочную, нет — обычная двухполосная трасса, старенький асфальт, но почти без ям и ухабов, полное отсутствие освещения и какой-либо разметки. В общем, самая обычная междугородняя российская дорога. Проехали мы по ней, наверное, часа полтора, но ни разу не встретили ни встречки, ни населенного пункта... Странно? Наверное. Но нам тогда так не показалось. Мы даже не заметили, что наш навигатор сходит с ума. Дело в том, что он говорит голосом гламурной блондинки, которая успела меня достать, и я отключила звук.

Время было где-то около полуночи, и тут в зеркале заднего вида показались фары. Муж восторженно воскликнул: «Неужели мы не одни в этой глухомани? Ну хоть какая-то компания, есть с кем погоняться». А вот мне стало как-то не по себе. Ну, первое, что я подумала — бандиты. Вот сейчас прижмут к обочине или вообще скинут с трассы — и все. И никто нас тут не найдет. Жутко стало, аж до дрожи. Я говорю мужу: «Прибавь скорость. Не нравится мне это». Он на меня глянул, потом в зеркало, потом опять на меня. Сказал: «Да ладно тебе! Не дрейфь, прорвемся». Я начинаю ему объяснять: ночь, пустая дорога, одинокий автомобиль, лес кругом, идеальная схема для разбоя, и вообще, это очень распространенная практика среди дорожных бандюганов...

В общем, прибавили газу. Фары не отстают. Тут мужу тоже становится не по себе. Началась самая настоящая гонка на выживание. Причем нас просто гнали, не пытаясь ни прижать, ни подрезать, ни скинуть с трассы. Просто гнали. На спидометре уже были просто нереальные для нашего автомобиля цифры. В какой-то момент мне показалось, что стрела уже просто лежит. Я боялась, что мы разобьемся, муж боялся, что у нас рассыпется машина. Ну, и то, и другое не предвещало нам ничего хорошего. Все это время я пыталась по рации докричаться хоть до кого-нибудь, но там была тишина. Ни помех, ни переговоров. Просто тишина. 

Не помню, сколько мы так ехали. Время как будто остановилось. Тут муж резко жмет на тормоз и разворачивается на встречку. Он хотел просто выиграть время, надеясь, что наши преследователи не проходили школу экстремального вождения и сделать такой же «пЭруЭт» не смогут. Но, к нашему удивлению, никакой машины сзади нас не было. Фары, которые преследовали нас столько времени, просто погасли. Пустая дорога. 

Вот стоим мы посреди трассы, смотрим, грубо говоря, в пустоту и недоумеваем. Минуты три простояли в тишине. Правда, муж на всякий случай достал биту и травматический пистолет. Потом я глянула на навигатор. Оказывается, он нам уже давно показывает, что мы отклонились от маршрута, причем километров так на сто пятьдесят. Я включила звук, и гламурная блондинка сказала: «Милый, мы не туда едем. Вернись на (не помню, сколько-то) километров назад и поверни направо». Я еще никогда не была так рада ее слышать.

Мы поехали обратно до нужного нам поворота. Примерно километров за двадцать до него появилась связь. Мы услышали, как дальнобойщики анекдоты травят. 

В общем, выехали мы куда надо. Прилипли к какой-то фуре и плелись так почти до стоянки. Водитель фуры оказался очень общительным, предложил провести нас почти до самого Воронежа (ему как раз по пути было). А мы и рады. На стоянке я легла спать сразу, а муж еще с тем водителем посидели в придорожной кафешке, попили кофе. Мужик рассказ послушал про эти фары и сказал, что на дорогах еще и не такое можно увидеть. Наутро, когда мой благоверный пересказывал мне беседу с дальнобойщиком, он сказал, что мы просто попали на нехорошую дорогу. Мол, таких в России очень много и лучше по ночам не ездить по незнакомым дорогам. Вот так. 

Однако из этого приключения я сделала несколько выводов:

а) советский автопром лучший, потому что то, что выделывала наша «Волга 31105» — это просто подвиг;

б) Вин Дизель в «Форсаже» — просто неопытный мальчишка по сравнению с моим мужем, когда тот в шоковом состоянии;

в) не надо по ночам отключать звук на навигаторе.

Ну это, конечно, юмор. Кстати, это лучшее средство, чтобы прийти в себя после стресса. А на самом деле я не знаю, что это было. Галлюцинация? Машина-призрак? Ну, не думаю, что они существуют. Хотя, может, действительно просто попали в какое-то аномальное место. 

Кстати, через месяц нам опять предстоит долгий путь от Крайнего Севера до Симферополя. Может, еще чего-нибудь привидится.

Красный сигнал

Работаю я помощником машиниста на просторах сети железных дорог России. Работаем мы парами — собственно машинист и его верный помощник. Как-то раз мой напарник заболел, и меня отправили в рейс с другим машинистом. Познакомились перед поездкой, поболтали, ну я и спросил:

— А твой помощник где?

— Медкомиссию не прошел, руки затряслись, — ответил он мне.

Ну, затряслись и затряслись, чего в жизни не бывает. На этом тему и замяли. Поехали. Сдружились, можно сказать — тем для разговоров нашлось предостаточно: он, как и я, ходил в тренажерный зал и представлял собой мускулистого дядю. Вот и проболтали мы с ним всю дорогу в одну сторону. В конечном пункте отдохнули и поехали обратно. Поезд достался с взрывоопасными материалами, поэтому с нами поехал еще и охранник. Для перевозок опасных веществ есть удаленная от основного пути ветка, которая проходит через поля и леса. Вот туда-то нас и завернули.

Дело было поздней ночью. Едем мы, болтаем, а в рации слышны непонятные шорохи и шепот. Ну, я и взял трубку, чтобы послушать, поднести динамик поближе к уху, как вдруг машинист изменился в лице и почти криком велел положить трубку. В недоумении я положил ее, поинтересовавшись, в чем причина столь бурной реакции. Он и рассказал:

— Помнишь, я тебе говорил, что у моего помощника руки затряслись? Так там то же самое было. Шорохи, шепот в рации, он тоже взял послушать, кто чего говорит, прямо как ты сейчас. Ему чего-то сказали, как он сам говорит — бабка какая-то, и у него руки затряслись на следующий день. Уж не знаю, от этого ли, но чем черт не шутит...

Желание слушать рацию тут же отпало. Я начал расспросы на эту тему, и он сказал, что здесь на холме деревушка, в которой живет бабка, а у нее от деда осталась радиоаппаратура. Много раз жаловались на нее, что вклинивается в эфир, мешает работать. Даже расследование провели и вычислили ее, но по каким-то причинам и после расследования она продолжала передачу своих сообщений — мер принято не было.

Чуть позже мы встали перед красным сигналом, а на железной дороге совсем не как на дороге у машин — красный может гореть хоть три, хоть все десять часов подряд. Тема про бабку забылась, понеслись анекдоты и всякая прочая болтовня. Спустя какое-то время из задней кабины прибежал охранник с глазами как два блюдца, со словами: «Там баба идет к нам в ночной сорочке и босиком». Повторюсь, что на улице глубокая ночь, время года — поздняя осень, на улице лежит снежок, градус ниже нуля... Вспомнив про злосчастную бабку, мы побежали закрывать двери локомотива. Вернувшись в кабину, погасили свет и притихли. В окно я высовываться побоялся. Только слышал, как около локомотива сначала кто-то бродил, а после начал стучаться в корпус с жалостливыми мольбами о помощи. Машинист высунулся посмотреть, кто там — мало ли, может, какая помощь и правда нужна, — но тут же закрыл окно и отошел. Тем временем на улице эта самая бабушка принялась бегать и громко смеяться. Сказать, что мы перепугались — значит, не сказать ничего. Три здоровых мужика сидели и боялись, как дети малые. К нашему счастью, загорелся желтый, и мы поехали.

После приезда рассказали это другим локомотивным бригадам, на что нам сказали, мол, это не единичный случай, но раньше она не подходила, а сидела недалеко и смотрела, что-то время от времени выкрикивая.

Вот такая история. Что это было на самом деле, не знаю — может, просто больная женщина, а может, и ведьма какая-то.