Персонаж: Zhu Yuan
Сеттинг: Zenless Zone Zero

Показать полностью (9)

Северное утро на Имандре.

Фото: Натальи Петровой

В Апатитах завершено расследование уголовного дела против 23-летней местной жительницы.

Инцидент произошёл 21 июля 2024 года на территории туристической базы, где женщина, управляя автомобилем «Ауди», в нарушение Правил дорожного движения перевозила в багажнике двоих молодых людей. В результате пассажиры выпали из багажного отделения.

Один из пассажиров, 27-летний мужчина, получил тяжёлые травмы, включая травмы головы, переломы ключицы и лопатки, а также ушиб лёгкого. У него диагностированы множественные ушибленные ссадины.

Судебно-медицинские эксперты квалифицировали травмы как тяжкий вред здоровью. Второй пострадавший, 39-летний местный житель, также получил травмы, оцененные как повлекшие тяжкий вред.

После ДТП автолюбительница сбежала с места происшествия. Полиция установила её личность и задержала для разбирательства.

Уголовное дело направлено в суд. Санкция статьи предусматривает максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до семи лет.

Вечерний интерактив 🤔 🤔 🤔

Восхищаясь природой Кольского полуострова

Териберка, Мурманская область! 🥰

Иногда фотографии бывают как картины.

Белая пустыня Шпицбергена, так до конца и не покорившаяся человеку.

Фото: Марина Павлова

Прокуратура Кировска установила, что 12 работникам одной из строительных организаций города не выплачена заработная плата за август и сентябрь текущего года.

«В целях устранения нарушенных трудовых прав работников прокурором руководителю организации внесено представление», - сообщили в прокуратуре Мурманской области.

После этого перед работниками организации погашена задолженность по заработной плате в размере 850 тысяч рублей.

Однако по факту нарушения срока выплаты зарплаты в установленный срок в отношении директора организации возбуждено дело об административном правонарушении.

Это ко мне

Для начала лет семь назад моя троюродная сестра (хотя мне она как родная) Даша вышла замуж за чеха – Михаэля. Хотя мы всё равно все называли его Миша. Да, и к слову, чех он только по отцу. Мать наполовину русская, наполовину украинка. Сразу после свадьбы Миша увез ее к себе в Чехию, в город Терезин. У него там бизнес небольшой был, к тому же мать жила старенькая. Невестку та полюбила, хоть и виделись не чаще, чем раз в неделю, даром что жили в одном городе – у свекрови свой домик был в частном секторе, а у них с мужем квартира в новостройке.

И все было хорошо, пока мать мужа не заболела. Сначала все жаловалась, что есть тяжело. От жареного или мучного тошнит все время. А бывает, что и рвет. Да и живот часто болит так, что не разогнешься. Дальше больше. Из-за всего этого есть она стала меньше, соответственно и сил постоянно нет. Полчаса по дому поработает, три лежит. Сын сразу стал настаивать, чтобы в больницу платную ее положить – она ни в какую. Тогда с женой поговорил, чтобы забрать к себе на квартиру, бабушка тоже в отказ. Так и пришлось самим переехать на время, пока ей лучше не станет.

Только лучше все не становилось. У свекрови силы постепенно уходили, сама вся высохла. Сын все-таки в какой-то период настоял на своем, сделали ей обследование полное – выяснилось, что у неё рак поджелудочной, последняя стадия. Уже оперируй, не оперируй, разницы никакой. Это еще более-менее было, пока она хоть немного ела, а потом и вовсе перестала. Дашка рассказывала, что у нее слезы наворачивались, видит, что свекровь хочет кушать, а кусок проглотит, ее полощет. На одной воде и жила. Вернее доживала. Они с мужем даже кушать старались не дома, чтобы лишний раз не мучить ее.

И вот сидят как-то вечером. Свекровь дремлет, иногда проснется, приподнимется над подушкой немножко, словно встать хочет, а потом обратно упадет. Вся сухая, щеки впали, на лице одни скулы и остались. Сама уже на смерть похожа. Дашка все время около нее, а муж в той же комнате за ноутбуком сидит возле окна.

Вдруг стук в стекло, причем не просто, как ветер веткой задел, а явный такой: тук-тук-тук-тук. Миша выглянул – никого. Калитка не скрипела, шума шагов тоже не было. Прошло минуты две, как с другой стороны дома в дверь тот же стук – тук-тук-тук-тук. Супруги переглянулись, у обоих волосы дыбом от страха. Чтобы у двери оказаться, надо мимо окна пройти, где муж сидел. А никого не было. Тут свекровь Дашу за руку схватила.

- Доченька, открой, это ко мне.

Конечно, страшно было, но моя сестра пошла открывать. Дверь отворила, мурашки по коже – так холодом повеяло, хотя на улице душно, лето же. Выглянула никого. Вернулась обратно, мужу рассказала, он плечами пожал, но не говорит ничего, видно, что сам испугался. К свекрови подошла, а та ей: «Спасибо, Дашенька, а то бы так и мучилась». И задремала.

Самое интересное, сестре самой после этого спокойно стало. Словно все в порядке вещей. Еще около получаса они в комнате побыли, а потом к себе пошли. Утром проснулись, муж первым делом к матери, а она уже вся холодная, тело одеревенело. Но лицо такое благостное, спокойное даже. Вроде все хорошо, ничего не случилось. Будто так и должно было случиться.

Я как раз на похороны свекрови Дашкиной и успела, тогда ту страшную историю, которая прямо перед смертью случилась, и услышала. Версия была единственная – на пороге была, извините за тавтологию, Смерть. Только в данном случае она не просто лишила человека жизни, а избавила мать Миши от мучений.

Злой мальчик

Порой случается, что вижу вещие сны. Обычно это скорее вроде некой расшифровки. Например, полгода назад приснилось, что наш бухгалтер украл деньги организации (она частная), причем со всеми подробностями, как и что происходило. Прихожу на следующий день – ее нет. Директор говорит, что заболела. Хотя весь раздражительный, злой ходит. А через месяц меня вызывают в полицию (как свидетеля, хотя толком я ничего не знаю), ее задержали, действительно, по подложным бумагам выдала себе два с половиной миллиона и бежать.

Ну, в общем, вот подобное что-то время от времени и снится. Непосредственно эта мистическая история произошла, когда я поехала сдавать сессию. Учусь я на заочном, но в другом городе. Поэтому несколько раз в год приходится туда мотаться. Останавливаюсь у подруги, она с еще одной девочкой живет в однокомнатной квартире. Располагаюсь на раскладушке, тесновато, конечно, но по деньгам не могу себе позволить снимать отдельное жилье, да еще на такой непродолжительный срок.

И вот дня за два до моего отъезда снится мне довольно странный сон. Будто я, Лиза (моя подруга) и Кира (девочка, которая с ней живет) стоим в большой комнате. Не могу определить, где именно. Все размыто. Но там есть еще один человек – мальчик лет семи, но с очень злым лицом. Такое ощущение, что мы к нему все без спроса домой пришли. Так вот, он что-то говорил, но очень тихо, ничего разобрать нельзя. Однако девчонки вроде его понимали, потому что с каждой секундой отступали от меня все дальше. В какой-то момент они оказались почти у выхода из комнаты, а мальчик резко приблизился ко мне. Он уже ничего не говорил, просто вцепился руками в горло и стал душить.

Тут я и проснулась. Конечно, в голову не пришло, что это вещий сон или нечто подобное. Просто обычный кошмар. Через два дня я уезжаю на учебу. Проходит почти неделя, в один из дней я остаюсь дома одна – первых пар не было, а девчонки уже ушли. Я встала, закрыла за ними дверь и легла снова спать. Просыпаюсь от боли, рядом сидит Лизкин кот, орет благим матом и царапает мне плечо. Причем так довольно серьезно, уже до кровавых полос. Беру его, несу в туалет и там запираю. Обработала царапины, снова стало клонить в сон.

Прохор в туалете орет, словно его режут. Дверь царапает, просит выпустить. Но все же, несмотря на это, уснула. И вот тут было странное ощущение, стало тяжело дышать. Причем я не понимала, снится это или наяву. Потом осознала, что меня кто-то душит. Руки маленькие, но очень сильные. Пытаюсь спихнуть его, ничего не получается. Тут послышалось звяканье ключей, и меня сразу отпустило.

Проснулась, надышаться не могу, как водолаз, который долго был под водой без воздуха. Перед глазами все плывет, голова кружится. На пороге Лизка, спрашивает: «Ты чего не закрылась?» Я понять не могу, как же не закрылась. Сама помню, встала за ними и два раза повернула замок. Тут она Прохора выпустила, тот в комнату бросился и давай на угол шипеть, словно видит кого-то. Хотя сам отступает все время. Потом глаза на дверь перевел, но все так же шерсть дыбом. Через несколько минут только успокоился.

Я все подруге рассказала, она мне отвечает, что и с ней, и с Кирой изредка такое происходило, когда они дома одни оставались, тоже словно душили. Сон уж не стала тогда рассказывать. Не знаю почему. До конца учебы больше никаких мистических историй не происходило. Хотя мне кажется, больше я на ту квартиру не вернусь. Да и девчонки сами хотят съезжать.

Придут за нами

— Придут за нами!

Он открывает глаза и видит бледный овал лица с чёрными впадинами вместо глаз. В блеклых отсветах блестит плёнка пота.

— Придут за нами, — уже шёпотом.

Он садится на кровати рядом с ней. Её спина подобна стальному стержню, лицо обращено к образам в изножье.

— Ложись, рано ещё, — говорит он, бережно охватывает её огромными ладонями и укладывает в постель. Она поддаётся, но стальной стержень из спины никуда не исчезает. Он ложится рядом, заглядывает ей в лицо, но ничего не может разглядеть в нём, кроме плёнки пота. Она не обращает на него никакого внимания.

Сон переломлен. За окном сиротливо озирается чахлый рассвет.

«Надо бы дров наколоть», — думает он. Затем накидывает холстину на нагое тело, вдевает ноги в шаровары, и босым выходит на крыльцо.

За дверью его встречает неприветливая сырость. Он присаживается на корточки и прикасается к земле. Та оказывается волглой, словно в лесу после затяжных дождей. Воздух же, напротив, обжигает гортань сухостью.

— Странно, — бормочет он себе под нос, обратив внимание, что на траве нет ни единой росинки. — Погода нынче не та. Эх, природа-матушка, болезная совсем стала.

Он подходит к чурке, нагибается за колуном, и тут его мозг, будто розгой, секут слова: «Придут за нами».

***
Дом стоял на отшибе. Перед ним — бескрайние луга, по правую руку — дремучий лес, из которого иногда — чаще по зиме — выбирались изголодавшиеся волки. Глядя на лес, Иван вспоминал порою, как один из таких выблудивших решил полакомиться Марьяшей. Иван подоспел вовремя и свернул ему голову. Затем освежевал и бросил на опушку, дабы другим неповадно было. Шкура некоторое время лежала при входе, но скоро покрылась слоем грязи, заскорузла, и её выбросили.

Ближайший дом стоял верстах в полутора, на соседнем холме.

Иван вдыхал сухой воздух полной грудью. В нём — в воздухе этом — словно не хватало чего-то, не давал он привычной лёгкости, и грудь сдавливало.

Рассвет боязливо пробирался по затянутому серой мглой небу, но светлее не становилось.

— Тьма Египетская, — сплюнул Иван и взялся обеими руками за топорище колуна.

Взмах — удар. Взмах — удар. Из-под колющей плоскости веером брызнули мелкие щепочки.

«Плохо», — подумал Иван и провёл большим пальцем с зазубренным жёлтым ногтем по заточенной кромке колуна. Острый. Он пожал плечами и размахнулся вновь. Взгляд Ивана соскользнул с полена и приковался к странному огоньку, мелькнувшему было меж деревьев.

Колун отмахнул узкую щепочку от полена, прошёл по касательной к чурке и отлетел в сторону, едва не раздробив Ивану челюсть.

— Совсем плохой стал! — крякнул мужчина.

Однако отлетевший колун уже мало занимал его мысли. Иван пытался отыскать глазами замеченный огонёк. В ту долю мгновения, пока он видел его, мужчине показалось, что цвет пламени — если только это пламя — неестественный.

«Почудилось», — решил он и продолжил колоть дрова.

***
Серость овладела миром вполне, когда Иван с охапкой дров ввалился в хату. Его суровый взгляд упал на Марьяшу, которая до сих пор нежилась в постели на лежанке.

— Вставай, лежебока! — прикрикнул на неё мужчина. — День уж на дворе!

А затем добавил более мягким тоном:

— Я уже и дров наколол.

Она лишь взглянула на него, пробежала глазами по холстине, усеянной прилипшими к ней щепочками, и отвернулась.

— Придут за нами. Хи-хи.

***
Хата, сложенная из некрашеных брёвен, потемневших от времени и сырости, стоит покинутая и жалкая. Один бок её просел, отчего заметно съехала соломенная крыша.

Перевязанные жерди, заменяющие забор, согнулись в поясном поклоне неизвестным гостям.

Дверь на кованых петлях — самом дорогом предмете интерьера, доставшемся Ивану по наследству — распахивается порывами ветра и жалобно скрипит. В некогда жилом доме царят сквозняки.

***
Видение было столь реальным, что Иван выронил дрова. Они упали к его ногам с гулким стуком и сухим треском.

— Марьяша, девочка моя болезная, кто придёт? — слова из пересохшей гортани выталкивались с трудом.

Женщина пожала плечами.

— Придут.

***
Пытаясь отрешиться от гнетущих мыслей, Иван принялся за топку печи. Однако сырость и серость владели безраздельно всем существом его. Сырость, но в то же время необычайная сухость. Никогда ещё не было с ним такого.

Почему-то вспомнилась их лошадь, третьего месяца падшая от голода. В неурожайные годы тяжело приходится всем, не только людям. Нечем было тогда кормить Хвостунью, вот она и пала. Да ещё Марьяша, как назло, приболела.

Мяса с Хвостуньи вышло немного — кожа да кости — но сколько-то протянуть она им дала.

Иван заглянул в плошку — муки осталось максимум на два раза, и то это если по одной лепёшке. Немного бобов, и два мешочка грибов — вот, собственно, и все запасы.

***
— Кузьма говорит, что в этом году ни ягод, ни зерна, ни овощей не уродилось, — сказал Иван, закончив с дровами.

Марьяша не слушала его, взор её был устремлён в неизведанные дали. Мужчина обратил внимание, что лицо его жены вновь покрывала плёнка липкого пота.

«От беременности, верно», — подумал Иван.

***
Марьяша четвёртый месяц ходила в положении. Она давно сказала, что ждёт ребёнка, хотя живот едва наметился только сейчас.

«Болезная, а соображает», — подумал тогда Иван.

Марьяша — жена его — от рождения слыла юродивой. Душевнобольная она была. Однако Иван разглядел в ней предвечную изначальную нежность и женился на ней, прекрасно понимая, что дети их могут быть такими же, как она. За все прошедшие двенадцать лет совместной жизни он ни разу не пожалел об этом. Теперь же она была беременна, и с каждым днём ей становилось хуже и хуже.

***
Губы Марьяши шевелились, но Иван не мог расслышать, что она говорит, и говорит ли вообще. Лишь подставив ухо к самым её губам, он смог разобрать частый шёпот:

— Придут за нами, придут за нами, придут за нами...

***
За завтраком, состоящим из варёных бобов, Иван сказал Марьяше:

— Может, помощи у Кузьмы попросим.

— М-м, — она отрицательно махнула головой, и жидкие русые волосы разметались по плечам.

— Почему?

— Придут за нами!

Нехорошее ощущение разлилось у Ивана в груди. Ему даже захотелось ударить Марьяшу по лицу, но он сдержался.

— Не говори мне больше этого!

Она не слышала его, а сосредоточенно о чём-то думала.

***
В тёплых объятиях жены Иван забыл обо всех заботах, и пробыл там до глубокого вечера, проваливаясь временами в дрёму. Иногда он видел свою хату в запустении и одиночестве, иногда огонёк, мелькающий меж стволов, иногда волков, в животном ужасе выбегающих из леса. По всей видимости, их что-то жутко напугало, но что, или кто именно, Иван в своих видениях не видел.

***
За окном окончательно сгустились сумерки, да такие плотные, словно и близко к себе не собирались допустить новый рассвет.

Чувство тревоги завладело Иваном всецело. Всё вокруг, казалось, покрыто налётом необъяснимого траура. Да и атмосфера в доме была похоронной.

Марьяша тяжело сопела рядом. Виден был лишь бледный профиль лица болезной. Иван коснулся её щеки. Кожа на ощупь оказалась сухой, но слишком уж горячей.

«Надо бы до ветру сходить», — подумал мужчина, и великий ужас обуял его при этой мысли.

Тот, кто должен был прийти, уже пришёл, и Иван знал об этом.

***
Он прикрыл глаза и покрепче обнял Марьяшу. Спустя мгновение громовой удар потряс дверь.

Марьяша вскрикнула. Иван поцеловал её в горячий лоб и сказал:

— Пойду, открою.

***
— Недели три уж, как Ивана не видать, — сказал Кузьма своему брату.

Тот кивнул:

— Голод-то нынче какой, а они маленького ждут.

— Проведать бы надо.

— А что б и не проведать-то?

***
Когда мужчины подошли к дому Ивана, то увидели, что тот стоит покинутый и жалкий. Потемневшие от сырости и от времени брёвна кое-где треснули. Забор, вязанный из жердей, клонился долу. А проказник-ветер хлопал не затворенной дверью.

Кузьма и Демьян спешно вбежали внутрь. Стол перевёрнут, печь разворочена, лежанка разбита...

А на стене то ли бурой краской, то ли кровью растеклась надпись:

«Пришли за нами».